Не прошло и двух с половиной лет с тех пор, как у руля петербургского театра им. Мусоргского (ныне гордо переименованного в «Михайловский») оказался предприниматель Кехман, а музыкальная общественность уже дождалась первой оперной постановки, созданной в стенах театра, не купленной, по обыкновению, на Западе по-дешёвке. Руководство театра в репертуарной политике принципиально избегает русских названий - вот и для премьеры была выбрана опера «Русалка» чешского композитора Дворжака. Любопытное совпадение: музыкальным руководителем постановки стал словак Петер Феранец, недавно назначенный главным дирижером театра.
То, что постановщики - режиссер И. Коняев, художники П. Окунев и О. Шаишмелашвили – никогда не ходили в оперу, стало понятно с первых тактов увертюры. Как только поднялся занавес, на сцену выбежала группа артистов балета и попыталась топотом, сопровождаемым непонятными телодвижениями, заглушить робкую игру оркестра. Велико было удивление публики, пришедшей в оперу, а попавшей на балет! Балетная анимация не прекращалась практически ни на секунду, даже во время арий главных персонажей. Да, к тому же, модернистские изыски хореографа М. Кораблёвой балансировали на грани приличия, превратив спектакль в полуэротическое шоу.
Вторым «развлекающим» элементом стала видеографика. На декорациях, видимо, решили сэкономить: их место заняли большие экраны, на которых зрители могли наблюдать то капли воды, то загадочные лица, то лес густой. От обилия и бессмысленных наслоений визуальной продукции, кружилась голова, и было как-то не до музыки, которая по «оригинальному» замыслу постановщика-дебютанта служила всего лишь фоном его снов-фантазий.
Теперь несколько слов о музыкальном сопровождении вечера. Оркестр в яме под руководством иностранного дирижёра существовал по большей части автономно от солистов, хора и происходящего на сцене. Он то заглушал пение солистов, то убегал на полтакта от хора. Количество невынужденных ошибок превышало все допустимые санитарные нормы. От частых киксов медных духовых создавалось ощущение, что ты не в оперном театре, а на чьих-то похоронах.
Исполнители главных партий Анна Нечаева (Русалка), Дмитрий Карпов (Принц), Мария Литке (Княжна) не обладают яркими харизмами и выдающимися голосами, но достаточно профессиональны, стабильны и умеренно-артистичны, а главное – практически бесплатны для бюджета театра, так как являются штатными сотрудниками (тратиться на приглашение оперных звёзд театр не стал: всё-таки кризис на дворе). Их выступление на общем фоне было со знаком плюс. Проблемный вокал В. Газаряна (Водяной – гоголевский Вий) и Е. Егоровой (Баба-яга – инопланетянка) в большей степени соответствовал низкому уровню премьерного спектакля.
Два с половиной года – это большой срок. Этого времени более чем достаточно, чтобы понять - какие цели ставит перед собой и какими методами достигает нужных ему результатов любой руководитель, в том числе и оперного театра. У «Императорского Михайловского театра» отремонтирован фасад и некоторые детали интерьера, о театре много и бестолково судачат в СМИ, для управления приглашены иностранные специалисты, реанимирована квази-великодержавная атрибутика в виде названия, лакеев в ливреях, ковровых дорожек к VIP-подъездам и т.п.
Нет главного - производства конкурентоспособного продукта (качественных с постановочной и музыкальной точки зрения спектаклей, повышения профессионального уровня музыкантов), улучшения жизни сотрудников (зарплата артиста театра меньше зарплаты продавца в супермаркете, в театре повальные сокращения ценных специалистов). С моей точки зрения, театр - на грани распада и вымирания.
Но, как известно, «кому война, а кому – мать родна». Бонусы и пиар могильщиков, по-видимому, вызывают такое уважение «культурной публики», что и назвать вещи своими именами становится как-то неудобно...
