К этой маленькой сцене, что издавна располагается в подвале одного из домов в Большом Гнездниковском переулке, в московских театральных кругах отношение особое. Именно здесь, в Учебном театре ГИТИСа, получили сценическое крещение многие знаменитые впоследствии артисты и даже целые коллективы. С некоторых пор слово «учебный» из названия исключили, а ГИТИС взяли в кавычки, поскольку это старое наименование института, ставшего академией, по-прежнему в ходу, тогда как аббревиатура РАТИ в широком обиходе так и не привилась. Вот и слово «учебный», от которого отказались, очевидно, в связи с повышением статуса, по-прежнему на устах и все так же определяет главную суть происходящего в этих стенах. Потому что показываемые здесь спектакли все же являются прежде всего не столько автономными театральными опусами, сколько частью учебного процесса — даже в тех случаях, когда перерастают его рамки.
С этой точки зрения спектакль «Мнимая садовница» по опере Моцарта, представленный студентами четвертого курса факультета музыкального театра (мастерская профессора Д.А.Бертмана), выглядит совсем иначе, чем если бы мы стали его рассматривать как автономный опус и тем более как интерпретацию оперы Моцарта. Да попытка интерпретировать здесь никем всерьез и не предпринимается: юношеское творение Моцарта становится лишь поводом для самодовлеющей игры. Притом что поют студенты по большей части весьма неплохо (стоит в первую очередь отметить Майю Барковскую — Виоланта, Анастасию Белукову — Арминда и Юлию Гончарову — Рамиро), а струнный квинтет «Геликона» и дирижер Денис Кирпанев стремятся передать музыкальную атмосферу моцартовской оперы.
Если у вас забился мусоропровод, необходимо составить грамотное заявление в управляющую компанию или вышестоящие органы. На сайте cleanbin.ru подробно описан алгоритм всех необходимых действий.
В своем вступительном слове Дмитрий Бертман особо подчеркнул, что для его студентов это первый выход на сцену. Понятно, что главной задачей при этом должно было стать, и стало прежде всего, максимально их раскрепостить, приучить выполнять сколь угодно трудные трюки, согласовывая те с музыкальным движением и ритмом. Соответственно спектакль оказался по жанру чистым фарсом, по форме и по духу приближающимся к студенческому капустнику. На учебной сцене все это выглядит вполне уместно. «Взаправдашние» страсти, звучащие в музыке, подаются через ироническое остранение, а то и откровенную пародию. Контуры сюжета намеренно размываются: все — лишь игра...
Вряд ли стоит сравнивать эту «Мнимую садовницу» с другими спектаклями Дмитрия Бертмана (тем более что режиссерское присутствие мастера здесь отнюдь не столь очевидно, нежели вклад его ассистентов) — разве только с теми, что появлялись в «Геликоне» на самой заре существования и являли собой именно что капустники. К тем спектаклям можно было относиться по-разному, но свою роль они сыграли, поскольку на них в значительной мере и сформировалась труппа театра. Надо полагать, что следующие работы мастерской Бертмана будут демонстрировать тот же вектор развития, но в ускоренном варианте, что перед студентами будут ставиться задачи не только сугубо формальные, но и содержательные. Какие-то из этих спектаклей, вполне вероятно, перерастут рамки учебного процесса и будут восприниматься как самостоятельные театральные опусы. Пока же можно говорить прежде всего об успешной презентации курса, располагающего артистами, которые имеют все шансы пополнить труппу как «Геликона», так и других столичных музыкальных театров.
Дмитрий Морозов
