Гастроли «Атербалета»
В рамках «Фестиваля культуры Италии в России» на Новой сцене Большого театра прошли гастроли труппы «Атербалет» из города Реджо Эмилия. Она показала два спектакля — «Сон в летнюю ночь» и «Вечер одноактных балетов» («Свадебка» и «Кантата») в постановке своего руководителя хореографа Мауро Бигонцетти, который, по мнению зарубежной прессы, ныне входит в группу лидеров современного балета. Да и сам коллектив, насчитывающий всего 20 танцовщиков, пользуется заслуженной славой далеко за пределами Апеннинского полуострова.
В репертуаре итальянской труппы — произведения таких мастеров, как Баланчин, Мясин, Макмиллан, Бежар, Килиан, Форсайт. Все танцовщики «Атербалета» — солисты, притом многие из них — настоящие балетные «полиглоты», в равной степени свободно владеющие и классическим танцем, и джазом, и всеми мыслимыми и немыслимыми «измами» широчайшего спектра современного танца. У танцовщиц этой труппы выразительные и мягкие стопы, уверенная пуантная техника, грамотная работа ног на зависть чистым классичкам. У всех (и у мужчин, и у женщин) сильный прыжок. И при этом артисты естественно и непринужденно переходят от классики к модерну и наоборот.
Гастрольный буклет подсказал — большинство обучалось во Франции, и это многое объясняет. Конечно, внешний облик, формы, пропорции нынешнего состава «Атербалета» далеки от принятых у нас чисто классических норм, но в своем репертуаре они великолепны, предельно эмоциональны и выразительны, хотя гастрольные спектакли, поставленные Мауро Бигонцетти, не позволили им сполна продемонстрировать свой потенциал. Но и так очевидно, что мастерство труппы заведомо выше планки постановщика.
Мауро Бигонцетти, долголетний танцовщик «Атербалета», возглавил эту труппу в 1997 году и каждый сезон пополняет ее репертуар своими сочинениями. Бигонцетти — вроде бы не сторонник сюжетного балета, но и чистые абстракции не его удел. Скорее всего итальянского постановщика привлекают феномены из сферы чувств и «монстры» подсознания. Хореограф всесторонне поощряет стихийно-импульсивное сценическое самовыражение актеров, но допускает его только в пределах своей жестко заданной лексики и весьма лаконичного танцевального рисунка. В его балетах — обилие модных сценических метафор и приемов, без которых сегодня не обходится ни одна современная зарубежная постановка. Так во «Сне...» у танцовщиц на одной ноге надеты пуанты, на другой — балетные кроссовки. Есть в его постановках теперь уже абсолютно неизбежные бытовые костюмы в основном темных тонов, примитивные символические конструкции и обыкновенная мебель (стол и стулья), льется настоящая вода, чтобы как следует промокнуть с головы до ног...
Еще долго можно перечислять подобные «приметы времени» — весь набор этих штампов имеется и в балетах Бигонцетти. Но одно — написать в либретто «миром правят агрессивность и тайные сексуальные желания», что со времен Фрейда стало избитой аксиомой, другое — вразумительно рассказать современными средствами, скажем, сюжет того же хорошо известного «Сна в летнюю ночь». Так, чтобы присутствующие на представлении не терялись в догадках «кто есть кто», безошибочно узнавая лишь осла, и то благодаря наглядной кинопроекции с впечатляющей мордой сего античного символа сексуальности и плодородия.
Весьма двойственный и фривольный шекспировский сюжет облюбовали многие балетмейстеры ХХ века. В пределах чистой классики этот сюжет воплотил пурист Джордж Баланчин — его привлекали не столько тайные страсти, сколь шарады замысловатых pas. В «викторианском духе» (целомудренно и наивно, без малейшего намека на «неприличности») он подан у Фредерика Аштона. Почти космическое столкновение мужского и женского начал привлекало в нем Ноймайера, как, впрочем, и грубоватый гротеск. В отличие от предшественников Бигонцетти вовсе отказался от музыки Мендельсона, объявив ее устаревшей, и написание новой партитуры поручил поп-музыканту Элвису Костелло — музыка получилась на уровне шлягеров современной эстрады. Да и само сценическое действие — безнадежно запутанный клубок интриг и стилей — скорее усыпляет, чем завлекает.
Принцип контраста был положен в основу второй программы одноактных балетов, в которую вошли (по определению балетмейстера) русская «Свадебка» Стравинского, давно ставшая культовой партитурой современных хореографов (кто только ее не ставил!), и итальянская «Кантата», идущая в сопровождении ансамбля национальной музыки «Assurd». Честно говоря, ничего русского, кроме музыки, в «Свадебке» Бигонцетти нет — балетмейстеру безразличен текст древних ритуальных песен, использованных Стравинским. На две части распадается его бессюжетный балет. В первой длинный праздничный стол разделяет ритмически раскачивающихся на высоких стульях мужчин и женщин, с чего и начинается действие. Во второй он поставлен параллельно рампе, образуя помост (постель и место любовного «жертвоприношения»), на котором свои страстные диалоги попарно «произносят» протагонисты.
Именно артистам, танцующим на эмоциональном и физическом пределе, этот незатейливый по хореографии балет обязан своим успехом. Кстати, как и сугубо средиземноморская «Кантата» с ее спонтанными песнями пышнотелых певиц, аккомпанирующих на тамбурине, тамморре и кастаньетах, и экстатическими плясками неистовых танцоров, похожих на колоритные типажи итальянского неореализма, включая фильмы самого Феллини. Только после «Кантаты» зрительный зал взорвался аплодисментами — есть над чем задуматься современным хореографам...
Виолетта Майниеце
На правах рекламы:
На родине русского балета — в Санкт-Петербурге — открыта студия для начинающих взрослых. Добро пожаловать в школу балета в спб! У нас вы познакомитесь с азами балетного искусства.
