Dimitra Theodossiou
Гречанка по отцу и немка по матери, сопрано Димитра Теодоссиу на сегодняшний день одно из самых высоко оцениваемых публикой и критиками сопрано. Ее дебют состоялся в 1995-ом году в Травиате в театре Мегарон в Афинах. Превосходная исполнительница музыки Верди, Доницетти и Беллини, Теодоссиу с особенным блеском явила свой талант в год вердиевских торжеств. Минувшие сезоны были богаты творческими удачами: Аттила и Стиффелио в Триесте, Травиата в Хельсинки и Трубадур в Монтекарло. Еще один Трубадур, на этот раз под руководством маэстро Риккардо Мути - ее дебют в Ла Скала. Персональный успех в той же опере на самой великолепной и в то же время нелегкой открытой площадке - Арена ди Верона. С Димитрой Теодоссиу беседует Рино Алесси.
Кажется, что "Трубадуру" суждено сыграть особую роль в Вашей судьбе...
Когда мне было шесть лет, мой отец, страстный любитель оперы, повел меня в первый раз в моей жизни в театр. По окончании спектакля я сказала ему: когда я вырасту, буду Леонорой. Встреча с оперой была подобна удару грома, и музыка стала для меня чуть ли не наваждением. Я посещала театр три раза в неделю. В моей семье не было музыкантов, хотя моя бабушка и мечтала посвятить себя музыке и пению. Война помешала осуществлению ее мечты. Мой отец думал о дирижерской карьере, но нужно было работать, а музыка не казалась надежным источником заработка.
Ваша связь с музыкой Верди становится неразрывной...
Оперы молодого Верди - именно тот репертуар, в котором я себя наиболее свободно чувствую. В вердиевских женщинах мне нравятся смелость, свежесть, огонь. В их характерах я узнаю себя, я тоже быстро реагирую на ситуацию, вступаю в борьбу, если это надо... И потом, героини молодого Верди, подобно героиням Беллини и Доницетти, - романтические женщины, и требуют драматически выразительного вокального стиля и одновременно большой подвижности голоса.
Верите ли Вы в специализацию?
Да, верю, вне всяких сомнений и дискуссий. Я училась в Германии, в Мюнхене. Моей преподавательницей была Биргит Никль, с которой я занимаюсь и сейчас. Я ни разу даже не подумала о возможности стать штатной солисткой одного из немецких театров, где поют все и каждый вечер. Подобный опыт может привести к потере голоса. Я предпочла начать со значительных ролей в более или менее значительных театрах. Я пою уже семь лет, и моя карьера развивается естественно: я нахожу это правильным.
Почему Вы предпочли учиться в Германии?
Потому что по линии моей матери я немка. Мне было двадцать лет, когда приехала в Мюнхен и начала изучать бухгалтерию и экономику коммерции. По прошествии пяти лет, когда я уже работала и содержала себя, я решила все бросить и посвятить себя пению. Я посещала курсы специализации в Мюнхенской школе пения при Мюнхенском оперном театре под руководством Йозефа Меттерниха. Потом я училась в консерватории в том же Мюнхене, где в оперной студии спела мои первые партии. В 1993-ем году получила стипендию имении Марии Каллас в Афинах, что дало мне возможность через некоторое время дебютировать в "Травиате" в театре Мегарон. Мне было двадцать девять лет. Сразу же после "Травиаты" я спела в "Анне Болейн" Доницетти в Национальном оперном театре в Касселе.
Отличное начало, нечего сказать. "Травиата", "Анна Болейн", стипендия имени Марии Каллас. Вы гречанка. Я скажу банальную вещь, но сколько раз Вам случалось услышать: вот новая Каллас?
Конечно, мне говорили это. Потому что я спела не только в "Травиате" и "Анне Болейн", но и в "Норме". Я не обращала на это внимания. Мария Каллас - мой идол. Мой труд ориентируется на ее пример, но я совершенно не хочу подражать ей. Кроме того, мне кажется, что это невозможно. Я горжусь своим греческим происхождением, и тем, что в начале моей карьеры спела в двух операх, которые связаны с именем Каллас. Я могу сказать только, что мне они принесли удачу.
А вокальные конкурсы?
Были и конкурсы, и это был очень полезный опыт: “Бельведер” в Вене, имени Виотти в Верчелли, имени Джузеппе Ди Стефано в Трапани, “Опералия”, которым руководит Пласидо Доминго. Я всегда была среди первых, если не первая. Именно благодаря одному из конкурсов я дебютировала в роли Донны Анны в моцартовском "Дон Жуане", моей третьей опере, в которой партнером был Руджеро Раймонди.
Вернемся к Верди. Вы думаете расширить репертуар в ближайшем будущем?
Да, конечно. Но не все оперы Верди подходят моему голосу, особенно в его сегодняшнем состоянии. Мне уже предлагали выступить в "Аиде", но было бы очень опасным для меня петь в этой опере: она требует вокальной зрелости, которой я еще не достигла. То же самое могу сказать о "Бале-маскараде" и "Силе судьбы". Все эти оперы я люблю, и хотела бы спеть в них в будущем, но сейчас и не думаю к ним прикасаться. С моим педагогом я приготовила "Двоих Фоскари", "Жанну Д’Арк" и "Разбойников", в которых я дебютировала в прошлом году в Театре Массимо в Палермо. В "Доне Карлосе" я пела в Сан Карло в Неаполе. Скажем, что на сегодняшний момент самый драматический персонаж в моем репертуаре - Одабелла в "Аттиле". Это также персонаж, который обозначил важный этап с моей карьере.
Значит, Вы исключаете возможность Вашего появления в двух очень интересных и драматичных операх молодого Верди, "Набукко" и "Макбете"?
Нет, не исключаю. "Набукко" мне очень интересен, но мне еще не предлагали в нем спеть. Что касается леди Макбет, то мне ее предлагали, и меня очень тянуло спеть эту партию, потому что считаю, что эта героиня наделена такой энергией, что ее поневоле надо интерпретировать, пока ты молода и голос свежий. Однако многие посоветовали мне отложить встречу с леди Макбет. Я сказала себе: Верди хотел, чтобы леди пела певица с некрасивым голосом, подожду, пока мой голос станет некрасивым.
Если исключить Лиу в "Турандот", Вы никогда не пели в произведениях ХХ века. Вас не соблазняют такие значительные персонажи, как Тоска или Саломея?
Нет, Саломея - персонаж, который меня отталкивает. Мои любимые героини - доницеттиевские Лючия и Анна Болейн. Мне нравятся их страстные чувства, их безумие. В обществе, в котором мы живем, невозможно выражать чувства так, как нам этого хочется, и для певца опера становится разновидностью терапии. И потом, если я интерпретирую персонаж, я должна быть уверена на сто процентов. Мне говорят, что через двадцать лет я смогу петь в операх Вагнера. Кто знает? Я еще не строила планов относительно этого репертуара.
Интервью с Димитрой Теодоссиу опубликовано в журнале l’opera
Перевод с итальянского Ирины Сорокиной, operanews.ru
