«Служанка-госпожа» (итал. La serva padrona) — опера (интермедия) Дж. Перголези в 2 сценах, текст Дж. А. Федерико.
Премьера: Неаполь, театр «Сан-Бартоломео», 5 сентября 1733 г.
Первоначально намерение автора сводилось к тому, чтобы написать веселую и несложную интермедию, контрастную по характеру медлительно развертывающемуся действию оперы-сериа («Служанка-госпожа» исполнялась в антрактах оперы Перголези «Гордый пленник»); триумф постановки доказал возможность самостоятельного исполнения. Повсеместному успеху способствовала простота оперы, рассчитанной на двух певцов (третья роль — немая).
Вскоре эта комическая интермедия была поставлена в Германии (1740), затем во Франции (1746). Исполненная в Париже в 1752 г., она вызвала ожесточенную дискуссию о путях развития национальной комической оперы — так называемую «войну буффонов». Результатом этого спора явилась опера «Деревенский колдун» Ж. Ж. Руссо.
«Служанка-госпожа» открыла новый этап в развитии итальянской оперы-буффа. Несложное действие, ярко очерченные комические характеры, музыка, близкая народной, полная блеска и юмора, жизненной энергии и доступная для самых неподготовленных слушателей, чередующая небольшие арии и речитативы-секко и лишь в финале каждой из сцен обращающаяся к дуэту, — таково построение этой интермедии.
Старый холостяк доктор Уберто возмущен поведением служанки Серпины, которая совершенно не заботится о нем. Он грозит положить конец ее своеволию и найти себе жену. Серпина отвечает, что лучшей жены, чем она, ему не сыскать. Уберто возмущен ее дерзостью. Серпина решает прибегнуть к хитрости. Ей помогает слуга доктора, Веспоне, который переодевается кроатским офицером и выдает себя за ее жениха. В сердце Уберто вспыхивает ревность, к тому же Серпине удается взволновать его своими слезами. Он не прочь жениться, но опасается пересудов. Мнимый офицер требует за Серпиной огромного приданого, угрожая в противном случае убить старика. Скупой Уберто решает жениться на служанке, чтобы не расставаться с деньгами.
Впервые в России интермедия была исполнена в 1773 г. воспитанницами Смольного института, на профессиональной сцене — в Петербурге, в Эрмитажном театре, 20 октября 1787 г. Премьера последней постановки — в петербургском Мариинском театре 12 июня 1999 г.
«Служанка-госпожа» — одна из первых экранизированных опер (1932, режиссер Дж. Маннини).
На тот же текст написаны оперы Дж. Абоса, Дж. Паизиелло, Э. Танчони и др.
А. Гозенпуд
Действующие лица:
• Доктор Уберто, холостяк (бас)
• Серпина, его служанка (сопрано)
• Веспоне, его слуга (мимическая роль)
Время действия: XVIII век.
Место действия: Неаполь.
Между действиями таких, в высшей степени формализованных развлечений XVIII века, какими является opera seria (итал. — серьезная опера, своего рода высокая трагедия с присущей ей определенной монотонностью), было принято вносить разнообразие посредством intermezzo (итал.интермеццо) — коротких музыкальных представлений в жанре низкой комедии, для которых требовалось всего лишь два певца — сопрано и бас — и порой актер-мим (то есть актер без вокальной партии).
«Служанка-госпожа» была написана, чтобы служить именно таким intermezzo для трехактной оперы самого же Перголези «Гордый пленник», традиционной opera buffa, требующей мужского сопрано (кастрата) для главной женской партии и подлинного женское контральто для роли короля готов. Подобно пяти другим opera seria, которые Перголези сочинил за четыре года своей карьеры оперного композитора, «Гордый пленник» провалился. А вот «Служанка-госпожа» имела огромный успех. Две интермедии, из которых она состоит, могут исполняться — и так впоследствии и делалось — как одноактная комедия. Мелодии оперы простые и веселые, а ее перипетии и характеры, рожденные непосредственно комедией XVIII века, не только очень доходчивы, но и необычайно реалистичны. Так родилась музыкальная форма, получившая известность как opera buffa, у которой оказалась долгая и почетная история, а ее классический пример — «Служанка-госпожа» — имела сценическую жизнь почетную и столь же долгую. (Строго говоря, эта форма, возможно, родилась пятью годами раньше с «La contadina» — первым интермеццо, основанном на реальной пьесе. Но маленькое творение Перголези было первым, которое заслужило всеобщее признание.)
Перголези умер в 1736 году в возрасте двадцати шести лет. Он так и не узнал, что десятью годами позже, кoгдa итальянская труппа поставила это eгo небольшое произведение в Париже, оно стало причиной оперной войны, получившей известность как «война буффонов». Широко уважаемые Рамо и Люлли сочиняли тoгдa величественные и патетические произведения, которые вызывали критические отзывы таких интеллектуалов, как Руссо и Дидро. «Служанка-госпожа» дала им оружие для атаки на формальные музыкальные развлечения, любимые королем. Кстати, королева предпочитала тoгдa музыкальных мятежников. Результатом этой войны было, по меньшей мере, шестьдесят памфлетов, на эту тему, приобретшая успех opera buffa caмoгo Руссо, называющаяся «Деревенский колдун» (она стала образцом для «Бастьена и Бастьенны» Моцарта), и почти две сотни исполнений перголезиевского шедевра.
Мы не склонны всю эту парижскую разноголосицу приписывать только лишь долгой жизни этои комедии; капризы оперного вкуса привели все-таки к тому, что в течение одного или двух поколений слушателей XIX века эта опера совершенно не ставилась на оперной сцене. Но очарование и живость этого шедевра побудили возродить его в 1860-е годы. С тех пор «Служанка-госпожа» сохраняет свой статус самой ранней оперы, регулярно возобновляемой почти всеми оперными труппами в мире, начиная со студенческого театра и кончая «Метрополитен-опера» и другими августейшими музеями.
Интермеццо первое
У Уберто, респектабельного неаполитанского доктора, двое слуг — прелестная девушка по имени Серпина и немой Веспоне. Уберто в сердцах жалуется, что девушка не несет ему завтрак (шоколад). Когда слуги входят, он пытается прочитать им обоим нотацию, считая их невнимание к нему преднамеренным. Серпина не только не просит прощения, но и парирует каждый упрек Уберто. Шоколад не был приготовлен — ну и что? Хозяин благополучно обойдется без него. Это заставляет Уберто спеть его первую арию «Sempre in contrasti» («Всегда наперекор»), в которой он продолжает жаловаться, но уже демонстрирует некоторую слабость, чем не упускает тут же воспользоваться Серпина.
Она запрещает ему покидать дом, даже угрожает запереть дверь, а когда он сетует, что у него от нее болит голова, она исполняет арию «Stizzoso, mio stizzoso» («Зачем вам так горячиться?»), в которой рекомендует Уберто внять ее совету. Тогда Уберто приказывает Веспоне найти ему жену — назло Серпине. Жена, говорит Серпина, это действительно как раз то, что ему нужно. А кто же может быть лучшей женой, чем она, Серпина? И первая часть оперы кончается дуэтом «Lo conosco, а quegli occhietti» («Понимаю я прекрасно»), в котором Серпина убеждает Уберто в том, что он действительно склонен жениться на своей красивой очаровательной служанке, даже если говорит, будто не хочет этого, а Уберто настаивает на том, что она совершенно сошла с ума, коль так думает.
Интермеццо второе
Прошло, по-видимому, некоторое время. И вот Серпина приводит Веспоне к себе в комнату, обряжает его в военную форму, прилепляет ему устрашающие усы. Теперь они оба в заговоре против их хозяина. Когда входит Уберто, она прячет своего сообщника за дверью и вступает в разговор с Уберто. Она говорит ему, что поскольку он отказывается жениться на ней, а она должна соблюдать свои собственные интересы, она обручилась с другим. Его имя — капитан Темпеста (по-итал. — «Буря»), и у него ужасный характер. Это поначалу успокаивает Уберто: опасность женитьбы на служанке миновала, и, когда она поет ему сентиментальную арию о том, как когда-нибудь он вспомнит о ней с любовью («А Serpina penserete» — «Знаю я, вам скучно будет»), его сердце тает. Он соглашается встретиться с этим грозным воякой. И пока Серпина уходит, чтобы привести своего «жениха», Уберто признается публике, что ему искренне жаль бедняжку. К тому же имеется одно тревожное для Уберто обстоятельство: из слов Серпины ясно, что ее жених требует от него огромного приданого — четыре тысячи крон, в противном случае он грозит, что Уберто не поздоровится. Уберто опасается за свой капитал.
Является Темпеста-Веспоне. Получивший обстоятельные наставления Серпины, как себя вести и что делать, он исполняет свою роль просто великолепно. Он грозно врывается в дом (не произнося ни слова) и дает понять Уберто (через Серпину), что требует приданого в четыре тысячи крон. Если он не получит его, то откажется жениться на девушке и, более того, тогда сам Уберто должен будет на ней жениться. Когда же Веспоне делает угрожающие жесты и начинает теснить Уберто, тот сдается. Оказывается, он и сам не прочь жениться на Серпине — она миловидна, да и денежки останутся целы. Защищая Серпину, он предлагает ей руку — как в прямом, так и в переносном смысле. Теперь Веспоне снимает свой наряд и обнаруживает, кто он на самом деле. Но Уберто больше не может на него сердиться. Наоборот, он соединяется со своей невестой в прелестном дуэте «Perte io ho nel core» («Что в сердце ощущаю»), в котором они поют о том, как счастливы их сердца (которые бьются, как они говорят, в ритме слов: tippiti, tippiti и tappata, tappata), и который завершается двумя изящнейшими и красноречивейшими фразами:
Серпинa: Oh, caro, caro, caro! («О милый, милый, милый!»).
Уберто: Oh, gioia, gioia, gioia! («О радость, радость, радость!»).
Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)
Создается впечатление, пусть и неверное, что театр XVIII века весь вышел из этой микрооперы с четкими очертаниями и симметричными, подвижными, яркими, остроумными фигурами, в которой синтезирован зрелый лаконичный стиль, далекий от торжественной пышности барокко. Зрителю предлагается комический, развлекательный спектакль, полный великолепных чувствительных нот, который сочетает с юмором (зачастую пародией на серьезность) наблюдения над обществом и его нравами: в центре комедии — победа бедной служанки как представительницы своего класса и как женщины.
Интерес к этой маленькой опере до сих пор не проходит, наверное и потому, что в быстрой смене ее эпизодов не таится, как в застоявшемся вине, никакой опасности осадка. Разнообразие предложенных этой музыкой идей обладает в свою очередь весьма стимулирующим свойством. Музыка не вторгается в психологию героев Перголези, не возвышается над ними, препятствуя, как в традиционной музыкальной комедии, литературному тексту самому дойти до сознания публики.
Здесь музыкальная форма, представляющая собой мозаику из маленьких тематических кусочков,- не более чем легкая игра, перекличка пения и оркестра, то вступающего в болтовню героев, то выходящего из нее: он скандирует, подчеркивает, усиливает и делит по слогам слова с точным знанием дела. Иронические реплики, заигрывания сочетаются с четкими, естественными жестами. Следует также иметь в виду, что для такого настоящего мастера прелестной карикатуры, каким был Перголези, очень гуманного и чувствительного, любая реальность рождает высокое волнение, умиление, трепет и тревогу, придающие остротам эмоциональное напряжение.
Принятая сразу же, в 1733 году, с огромным успехом, «Служанка-госпожа» обошла итальянские и другие европейские театры. В 1752 году в Париже ее восторженно приветствовали самые передовые умы, сотрудничавшие в «Энциклопедии», породив долгую полемику, вошедшую в историю как «война буффонов». Д’Аламбер назвал ее образцовым произведением, в котором правда и подражание природе находятся в совершенном единстве. Руссо за свой счет подготовил первое издание оперы во Франции. С тех пор этот шедевр практически не сходил со сцены.
Неизменное одобрение доносится из лагеря критиков, в котором царит единодушие. Все их оценки подытоживает следующий комментарий Франко Аббатини: «До сих пор привлекающая публику „Служанка-госпожа“ напоминает ларец, полный веселых, остроумных открытий, драгоценное собрание вокальных гемм с особым мерцающим блеском. Фантазия весело бьет ключом, но при этом деликатно избегает фарсового нажима и остается на полпути между тихими, грустными мелодиями комедий Чимарозы и Моцарта и острыми, безудержно-веселыми мелодиями „Севильского цирюльника“ Россини».
Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)
История создания
В 1733 году Перголези работал над своей новой оперой-seria «Гордый пленник». Этот жанр итальянской оперы, сложившийся в конце XVII века в творчестве композиторов неаполитанской школы, ко времени Перголези превратился в своего рода концерт в костюмах, где фабула развивалась лишь в речитативах secco, а сложнейшие виртуозные арии надолго останавливали действие и являлись средством для показа возможностей певцов. Опера становилась скучной, и, для того чтобы развлечь публику, появилась традиция в антрактах оперы-seria давать другие представления — комические интермедии, в которых героями были не мифические персонажи и цари, а простые люди со всем понятными чувствами. Противопоставление возникало не только сюжетное, но и музыкально-стилистическое, так как музыка этих интермедий была основана на народных интонациях, а действие, в отличие от основной оперы, развивалось стремительно и живо.
В качестве такой интермедии, исполняемой в двух антрактах между действиями «Гордого пленника», и была написана «Служанка-госпожа». Возможно, в ее основе лежит комедия Якопо Нелли «Служанка-госпожа» (1731), во всяком случае либреттист остался неизвестным. Спустя несколько десятилетий в Петербурге была поставлена опера-буффа Паизиелло «Служанка-госпожа» на либретто Дж. Федерико (даты жизни неизвестны). Это дало основания исследователям творчества Перголези предполагать, что его опера написана на то же либретто, позднее использованное Паизиелло. Последующие исследования поставили под вопрос и то, что «Служанка-госпожа» была интермедией для «Гордого пленника»: возможно, это всего лишь легенда.
В отличие от основной оперы, исполнявшейся на литературном итальянском языке, в «Служанке-госпоже» звучит неаполитанский диалект. Содержание ее, как и всех подобных интермедий, крайне несложно и состоит из ряда сценок домашнего быта. Как пишет исследователь, «эта пьеса <...> в чтении или представленная на сцене драматического театра вряд ли может вызвать другое чувство, чем скуку. Но то, что сумел сделать из подобного сюжета Перголези, представляет собой цепь психологически верных и характерных деталей и образов, и нет конца наслаждению от того, как богато, тонко и выразительно переданы композитором верные жизни черты!»
Премьера оперы состоялась в неаполитанском театре Сан Бартоломео 28 августа 1733 года. Она осталась практически незамеченной, но через много лет после смерти композитора, в 1752 году, ее привезла в Париж труппа странствующих актеров, исполнявших «Служанку-госпожу» на французском языке. Через несколько лет опера Перголези завоевала всю Европу. Более того, именно она положила начало так называемой «войне буффонов», которая привела к созданию жанра французской комической оперы.
На протяжении многих десятилетий фабула, связанная с молодой девушкой, обводящей вокруг пальца старика и добивающейся своей цели, питала оперу-буффа. Самыми яркими образцами ее стали «Севильский цирюльник» Россини и «Дон Паскуале» Доницетти.
Музыка
«Служанку-госпожу» отличает живость действия, простая музыка, интонационно близкая народным итальянским песням, меткие музыкальные характеристики. В ней всего два поющих персонажа, поэтому музыкальные номера ограничиваются ариями и дуэтами.
Впервые использованы черты, в дальнейшем ставшие характерными для подобных персонажей оперы-буффа: комическая скороговорка, чередующаяся со скачками на большие интервалы у баса, легкие, игривые мелодии, часто носящие танцевальный характер, у сопрано. Арии соединяются речитативами secco в сопровождении клавесина.
Поскольку первоначально опера не являлась самостоятельным спектаклем, увертюры у нее не было. К последующим представлениям стало принято исполнять увертюру к комедии Перголези «Осмеянный ревнивец».
Ария Уберто «Это не слуги» из I акта построена на больших скачках и ходах по звукам трезвучия, что создает комическое впечатление. Ария Серпины «Зачем так горячиться», простая по мелодике, лукава и жизнерадостна. Изящна и гибка ее ария «Ах, как в жизни много значит» в начале II акта. Ария Уберто «Ах, не могу я понять» выражает его растерянность. В заключительном дуэте голоса обоих согласно сливаются.
Л. Михеева
