Piano Concerto No. 21 (C-dur), K. 467
«Господин капельмейстер Моцарт будет иметь честь представить большой концерт в Бургтеатре, в ходе которого он выступит с новым Фортепианным концертом и выполнит различные импровизации», – такое объявление возвестило в начале марта 1785 г. об очередном выступлении Вольфганга Амадея Моцарта. Сегодня мы можем только догадываться о том, какими были импровизации, прозвучавшие в тот день, ведь искусство импровизатора мимолетно, зато доподлинно известно, о каком именно фортепианном концерте шла речь – это был Концерт для фортепиано с оркестром № 21 до мажор.
История его создания являет собою наглядное свидетельство не только того, как быстро умел работать великий композитор, но и того, как легко переходил он от одного музыкального образа к другому. Моцарт завершил до-мажорный концерт всего через неделю после предыдущего – ре-минорного – но как глубоко различны между собою эти произведения! Страстный и оживленный Двадцатый концерт совсем не похож на Двадцать первый, исполненный спокойствия и величия. Разнообразие произведений не вызывает удивления, если учесть, что они относятся к периоду, когда фортепианный концерт играл весьма важную роль в творчестве композитора – между 1782 и 1786 гг. было написано полтора десятка клавирных концертов. Это было связано с активной концертной деятельностью, которую Моцарт вел в Вене – его исполнительская слава в это время достигает апогея, и главным средством «общения» с публикой становится для него инструментальный концерт. Свое понимание сущности этого жанра композитор выразил в одном из писем к отцу: «Именно концерты являются чем-то средним между слишком трудным и слишком легким, в них много блеска, они приятны для слуха, но, конечно, не впадают в пустоту». Таким образом, клавирный концерт был для Моцарта жанром, сочетающим доступность и доходчивость музыкального языка с глубоким смыслом – и это позволяло обращаться не только к узкому кругу утонченных знатоков и ценителей (хотя и они могли найти нечто интересное для себя), но и к широкой публике.
Относясь к числу «больших венских концертов», Двадцать первый концерт наделен всеми теми чертами, которые характерны для них, и главная из них – симфонизация фортепианного концерта. Состав оркестра расширен – в него введены две трубы, а также литавры. Роль оркестровой партии весьма значительна – оркестровые эпизоды достаточно велики по объему, а фортепианная партия в ряде моментов приобретает сопутствующую функцию. Но всё же нельзя сказать, что фортепиано здесь отходит на второй план – его партия прямо-таки искрится блестящей техникой (композитор словно «объясняется в любви» к инструменту, стремясь представить его возможности публике во всей красе).
Концерт пронизан светлым, жизнерадостным настроением – этот образный строй становится очевидным уже в первой части – Allegro maestoso, которую открывает маршевая тема. Она сменяется более лиричной мелодией. Лишь один раз праздничный характер первой части омрачается появлением минорной новой темы, в чем-то предвосхищающей главную партию первой части Сороковой симфонии.
Часть вторая – Andante – один из прелестнейших образцов лирики Моцарта. Прекрасную мелодию излагают струнные, затем она еще более трепетно звучит у фортепиано на фоне пиццикато струнных (вторая часть приобрела особую популярность и даже была использована в фильме «Эльвира Мадиган», созданном шведским кинорежиссером Бу Видербергом в 1967 г.).
Финальное рондо начинается с полнозвучного оркестрового проведения подвижной, жизнерадостной темы. После лаконичной каденции фортепиано развивает ее вместе с оркестром. Привлекают внимание «вопросительные» интонации и «ответы» на них. Последнее появление темы приводит к ликующему, «уносящемуся ввысь» завершению.
Концерт № 21 до мажор впервые прозвучал в Вене в марте 1785 г., его с большим успехом представил публике сам Вольфганг Амадей Моцарт.
