«Первый игрок и сочинитель русских песен» – так именовал себя Иван Евстафьевич Хандошкин, скрипач и композитор, стоявший у истоков русской скрипичной школы. Сведения о жизни этого музыканта – крепостного по происхождению – зачастую противоречат друг другу (по одним источникам, он был сыном портного, по другим – придворного музыканта, служившего при Петре III), ни одного его портрета не сохранилось. Его называли учеником великого Джузеппе Тартини, но никаких документальных подтверждений того, что он посещал Италию, не существует… И только в одном сходятся все свидетельства современников: Хандошкин был замечательным скрипачом-виртуозом – одним из немногих русских музыкантов XVIII столетия, чье имя обрело известность за пределами Российской империи.
За несколько десятилетий до Никколо Паганини он блестяще демонстрировал игру на одной струне. Весьма широко использовал скордатуру (изменение строя инструмента) – по свидетельству современника, однажды он исполнил шестнадцать вариаций в строе соль – си – ре – соль. Это было сложнейшей задачей, но Хандошкин справился с нею блестяще. Этот прием, расширяющий возможности инструмента, был широко распространен в практике народных музыкантов. Кроме того, Хандошкин прославился как блестящий импровизатор, который мог «импровизировать целые сонаты», и отпечаток импровизационности заметен в его произведениях.
Среди русских композиторов XVIII столетия Хандошкин был единственным, кто полностью посвятил себя созданию инструментальной музыки. По тонкости разработки инструментальной фактуры он не уступал западноевропейским композиторам-современникам, а в чем-то даже превосходил их.
Личность Хандошкина многогранна. Наряду со скрипкой он прекрасно играл на гитаре и балалайке, проявил себя как композитор, дирижер, педагог. Он был одним из первых собирателей народных русских песен. Это вполне соответствовало тенденциям XVIII столетия, когда была популярна идея «единения царя с народом», поэтому народными песнями интересовались даже при дворе. Это нашло отражение в композиторском творчестве Хандошкина, создавшего в инструментальной литературе особый жанр – «русскую песню» с вариациями. Подобные сочинения преобладают в его творческом наследии. В их форме своеобразно преломляется свойственная народной песне куплетность. В этих сочинениях получает претворение характерная черта русской песни – широкая распевность. Здесь рождается та элегическая инструментальная кантилена, которая получит развитие у русских композиторов XIX столетия, в особенности – у Петра Ильича Чайковского.
Русские песни с вариациями Хандошкин создавал для различных составов: для двух скрипок, для скрипки и баса, для скрипки соло. Но какой бы состав он ни использовал, композитор добивается исключительной красочности звучания, искусно распределяя голоса и сопоставляя регистры. Хандошкин использует многочисленные колористические приемы: сопоставление пиццикато и игры смычком в сочетании с флажолетами (это один из наиболее ранних примеров такого рода), использование сурдины. В вариационных циклах можно встретить подражание балалайке, обильное использование форшлагов, позаимствованное из традиций игры на народных духовых инструментах. Нередко используются двойные ноты и аккорды. О виртуозности Хандошкина-скрипача свидетельствует значительная техническая сложность вариаций: многие современники говорили, что «его песен играть нельзя», и даже с точки зрения современных исполнителей они остаются сложными.
Композиторский талант Хандошкина проявился и в жанре сонаты. Первой известной ныне публикацией сочинений композитора стало осуществленное в 1781 г. в Амстердаме издание Шести сонат для двух скрипок, основанных на песенных интонациях русского фольклора. Особую известность приобрели Три сонаты для скрипки соло op. 3. По полноте звучания скрипки без сопровождения они не уступают сонатам и партитам Иоганна Себастьяна Баха, но у Хандошкина преобладает гомофонно-гармонический склад. Все три сонаты трехчастны. Широко используется аккордовая техника, а также двойные ноты.
Борис Асафьев определил стиль сольных сонат Хандошкина как «концертно-камерный». Наибольшая монументальность отличает Сонату № 1 соль минор. Предположительно, именно ее имел в виду Владимир Федорович Одоевский, упоминая о сонате «на смерть Мировича» (офицера, казненного за попытку освобождения Ивана Антоновича из Шлиссельбургской крепости). В пользу такого предположения говорит первая часть в характере траурного марша (весьма редкий случай для скрипичной сонаты). С патетикой марша перекликается часть третья – Andante c вариациями. Драматическая вторая часть – Allegro assai – наделена чертами старинной сонатности. Соната № 2 ми-бемоль мажор исполнена мягкой лирики. Ее элегический характер оттеняется краткими каденциями. Трагической Первой и меланхоличной Второй сонатам противопоставляется светлая Соната № 3. В ее первой части примечателен заключительный эпизод, представляющий собой грациозный менуэт.
Творчество Хандошкина стало одним из ярчайших примеров отечественной инструментальной музыки XVIII столетия. Ее национальная самобытность опровергает расхожее представление, что русская академическая музыка той эпохи сводилась к подражанию западным образцам.
