Schicksalslied, Op. 54
Список сочинений Иоганнеса Брамса →
Для смешанного хора с оркестром
При создании вокального произведения найти подходящий текст – это половина успеха. Иоганнес Брамс в этой области всегда испытывал затруднения. Прекрасный художественный вкус никогда не позволил бы ему довольствоваться низкопробными стихами, а поэтические шедевры – такие, как творения Иоганна Вольфганга Гёте – представлялись композитору святынями, посягнуть на которые он не решался и выражал недовольство, когда это делали другие (отсюда проистекало его негативное отношение к таким произведениям, как «Фауст» Шарля Гуно или «Мефистофель» Арриго Бойто). Но когда композитору удавалось найти «золотую середину» – стихи, которые были бы достаточно хороши, чтобы стать источником вдохновения, но не настолько, чтобы повергнуть в священный трепет – рождались шедевры. Одним из таких сочинений стала «Песнь судьбы» для хора и оркестра. Первые эскизы к ней появились в 1868 г., а завершил композитор произведение в 1871 г.
В стихах немецкого поэта Иоганна Фридриха Гёльдерлина, которые избрал Иоганнес Брамс для этого произведения, противопоставляются два контрастных образа: с одной стороны – непорочные небесные создания, «блаженные гении», свободно парящие в эфире, с другой – люди, которыми судьба играет, заставляя вслепую проживать жизнь. Такое противопоставление (из которого поэт, впрочем, не делает никаких идейных выводов) подсказывало идею музыкальной драматургии «Песни судьбы». Образ всевластной судьбы выступает у Брамса очень явственно – в грозном звучании литавр (триольная фигура, которую они излагают, неизбежно вызывает ассоциацию с бетховенским «мотивом судьбы»), но тема, в которую этот мотив вплетается, звучит в светлом ми-бемоль мажоре, в ней воплощено «томление духа». Она обрамляет хоровые строфы, повествующие о «блаженных гениях» – и музыкальный материал этих строф близок ей интонационно, хотя и менее экспрессивен.
Этому музыкальному образу противопоставляется мрачное, возбужденное повествование о «страждущих людях» в до миноре. Завершается «Песнь судьбы» возвращением основной темы, которая на этот раз проходит в до мажоре в темпе Adagio. Солирующая флейта просветленно звучит на фоне фигураций струнных, а тембр тромбонов придает теме торжественность. Но противоречие остается неразрешимым – «мотив судьбы» у литавр вновь напоминает о себе. Возможно, здесь выражена мудрая мысль: трагические противоречия жизни нельзя разрешить – с ними можно только смириться.
