В Саратове показали «Тоску»
В Саратовском оперном театре на Собиновском музыкальном фестивале прошла главная премьера сезона - «Тоска» Пуччини. Одна из самых популярных опер мирового репертуара предстала в традиционном «облачении» и прочтении Андрея Сергеева - режиссера, сценографа и художника по костюмам в одном лице. Дирижировал спектаклем Юрий Кочнев, художественный руководитель театра и фестиваля.
Кто сказал, что слово «традиционный» - синоним слова «плохой»? Развращенные режиссерскими новациями последних лет, мы привычно ищем в сценических текстах оперных постановок отсылки ко дню сегодняшнему, скрытые намеки; мы готовы оценить и истолковать манипуляции с историческим временем и зрительскими ожиданиями, ждем актуализации и смысловой переинтонации опер, пришедших к нам из прошлого и позапрошлого века. И скучаем, если ничего этого нет.
Между тем практика показала, что затянувшиеся игры режиссеров с авторскими текстами композиторов-либреттистов порой приводят к тиражированию приемов, к монотонии сценографических средств. Уже отлит в незыблемые формы «словарь современного оперного режиссера», которым пользуются все, отчего спектакли становятся похожи друг на друга, как близнецы-братья, независимо от того, о чем они.
В этом смысле саратовская «Тоска» составила приятное исключение. Режиссер и сценограф Андрей Сергеев не ставил себе задачу придумать свою, оригинальную историю, перпендикулярную сюжету о пламенной любви певицы Флории Тоски и художника Марио Каварадосси, трагически прерванной и погубленной злодеем Скарпиа.
«Тоска» - опера больших страстей. И Сергеев честно, не обинуясь, выстроил простой и внятный сценический ряд, особое внимание уделив эмоциональному состоянию героев, жизненно правдивому развитию характеров и естественности поведения актеров. Используя при этом самые, казалось бы, затертые постановочные клише, накрепко приросшие к «Тоске» за время ее богатой и подробной сценической судьбы.
Оказалось, что непритязательный, на первый взгляд, культурный ход и есть самый верный и востребованный. Во всяком случае, для широкой саратовской публики; да и для любого усталого пресыщенного зрителя, изнуренного постмодернизмом и концептуализмом, такое вот бесхитростное, сердечное и наивное прочтение - что глоток свежего воздуха в загазованном мегаполисе.
Саратовская «Тоска» задевает за живое; теплый, органичный, безумно искренний и внутренне логичный спектакль, где каждая деталь - на своем месте, а предсказуемость сценической картинки - экспрессивные скульптуры «под барокко» в храме, плюшевая козетка в сцене Скарпиа с Тоской - нисколько не раздражает, но, напротив, несет некий позитивный, утвердительный смысл.
Если воспринять сугубый консерватизм спектакля с этой точки зрения, то далее можно с чистой совестью наслаждаться музыкой Пуччини, роскошным видеорядом, пением и актерской игрой, не отвлекаясь на то, чтобы привычно напрягать извилины, силясь понять зашифрованное в тексте режиссерское послание (то, чем мы занимаемся, смотря более радикальные по языку и эстетике постановки).
В вечер премьеры все перечисленные компоненты спектакля гармонично слились в экстазе полноты и завершенности выражения. Все были в ударе, все воспламенены общим вдохновеньем: и маэстро Кочнев, на одном дыхании проведший спектакль; и примадонна театра Ольга Кочнева, из лирической героини постепенно выросшая в настоящее драмсопрано. Ее Флория Тоска пела и вела себя, как благородная львица: исступленная в ревности и любви, способная на настоящий героизм, на мужской поступок. Сцена, где Тоска рыдает над гробом возлюбленного, прошла на таком нерве, с такой грубо-реалистичной, истинно веристской экспрессией, что зал судорожно завздыхал, сопереживая страданиям героини.
Буквально за пару часов до спектакля выяснилось, что основной исполнитель партии Каварадосси заболел. В спектакль срочно ввели его дублера, совсем еще молодого неоперившегося тенора Антона Иванова. Мальчик волновался ужасно, и потому двигался между нагороженными на сцене скульптурами, крестами, деревянными ступенями неуклюже, скованной деревянно-негнущейся походкой - ведь он никогда не репетировал с полной сценической выкладкой. Паренек то краснел, то бледнел и все же вполне удовлетворительно справился с трудной партией, все «отоварил» с должной мерой чувства и вкуса. Хотя пару раз случились и «ляпы»: не попал в тон с партнершей в важном дуэте a capella, кое-где недотянул до верхней ноты.
Хорош был Скарпиа - Виктор Григорьев: импозантность вельможи, острый взгляд, благородные седины и мрачное величие падшего ангела. И к тому - превосходный, вполне мастерский вокал. Право, в музыкальном смысле «Тоска» - это, пожалуй, лучшее, что довелось услышать в саратовском театре за последние пять лет.
