В последнее время в России очень любят рейтинги. Они бывают разные — и вполне правдивые, и совсем смешные. И те, и другие очень веселят сегодняшнего юбиляра — художественного руководителя и директора Мариинского театра Валерия Гергиева — когда он в четвертой или пятой строчке таких рейтингов видит свое имя. Почему-то считается, что он может повлиять на общественно-политическую жизнь страны.
Наверно, потому, что у общества есть настойчивая потребность творить себе кумиров.
Каких только эпитетов не слышится в адрес 50-летнего Артиста мира, собравшего в свою коллекцию все мыслимые и немыслимые призы, премии и сравнения — от «демонической личности» до «бога». Сам маэстро подливает масла в огонь — и старательно работает над собственным имиджем, созданным, несомненно, талантом, но еще больше — слухами и домыслами. В итоге, манящий брэнд: «Гергиев».
Говорят, что если человек талантлив, то он талантлив во всем. В детстве Валерий Гергиев не только великолепно музицировал, но и побеждал на различных школьных олимпиадах — от литературных до математических.
Видимо, именно математический склад ума и невостребованные до поры до времени аналитические способности помогли главному дирижеру Мариинского театра стать в 1996 году не только художественным руководителем Мариинки, но и ее директором — занять должность скорее хлопотную, чем творческую.
Начало 1990-х годов Гергиев вспоминает, как блокадник — зиму 1942 года: «Театр был в состоянии почти полного краха, нам платили по 3 доллара в месяц».
Сегодня Мариинский театр имеет одну из лучших оперных трупп мира и ставит по 4-5 премьер в год. Между этими точками — десятилетие напряженной работы.
К своему 50-летию Валерий Гергиев пришел главным дирижером Роттердамского симфонического оркестра и главным приглашенным дирижером первого музыкального театра Америки Метрополитен Оперы. В 1993 году он организовал ежегодный фестиваль в Миккели (Финляндия), с 1996 года является руководителем «Гергиев-фестиваля» в Роттердаме и музыкального фестиваля в Элайте на Красном море. В Лондонском Альберт-Холле по инициативе маэстро и при его участии проводится цикл ежегодных Королевских Гала-концертов Королевского филармонического оркестра и артистов Мариинского театра.
Прага, Бухарест, Марибор, Мюнхен, Будапешт, Вена, Милан. Париж — вы можете назвать город, где бы никто не слышал имя Валерия Гергиева? 110-120 выступлений в год, постановка всего классического оперного и балетного репертуара, возрождение забытых партитур, «Борис Годунов» у стен Выборгского замка... И апофеоз — вагнеровское «Кольцо нибелунгов».
И если в 1960-70-е торговой маркой советской культуры был The Bolshoi Theatre, то ныне московская резиденция Мельпоменты, раздираемая кадровыми интригами и хозяйственными неурядицами, составляет слабую конкуренцию невской вотчине «осетина-диктатора». Как акт благотворительности — заключенное после десятилетий противостояния перемирие Большого и Мариинского театров, нашедшее отражение в договоре о сотрудничестве.
По словам директора Большого театра Анатолия Иксанова, документ был создан по инициативе Валерия Гергиева.
Директор Мариинки комментирует этот шаг так: «Большой театр некоторое время назад попросил у нас ноты, и нужно было составить договор для этого. Если в следующий раз мне будет необходима какая-нибудь галоша из реквизита московского театра, неужели придется оформлять новый документ?». Логика: оптом — дешевле. Но в итоге — взаимные гастроли, обновление репертуара и зрительские аплодисменты московской и петербургской труппам в обеих столицах.
Внутри же Мариинки жесткое единоначалие приводит к тому, что Гергиева, порой, ждут днями и ночами для согласования простейших вопросов: он не делегирует свои полномочия. Вместо этого — работа сутки напролет и постоянные гастроли.
Давно абстрагировавшись от ограничений, налагаемых профсоюзом творческих работников, Валерий Гергиев мотается по всему миру, таская за собой труппу в 350 человек.
Такой темп, задаваемый главой Маринки, выдерживают не все. Гергиев признает, что артисты покидают театр. «Но я за последние 10 лет никого не уволил», — замечает он.
От его артистов можно услышать какие угодно жалобы, но никогда — жалобы на низкие зарплаты и гонорары. «Интенсивную гастрольную жизнь нам диктует тяжелое финансовое положение России, мы ездим действительно больше, чем это может быть в норме», — говорит Гергиев.
Он сам давно мог бы заключить очень выгодные контракты и покинуть берега Невы. Его примы и солисты — найти не менее увлекательные проекты в лучших театрах мира. И шепотом ходят слухи о том, что кому-то из своих артистов Гергиев перешел дорогу, загубив отличный контракт. Но через какое-то время именно этому артисту достается роль очередной ступеньки в достижении поставленной Гергиевым цели. И вновь приходиться рассматривать поступок маэстро не в этико-социальных рамках, а в контексте мировой культуры.
Фигура Гергиева полемична и вызывает много споров. Экзальтированные особы, руководствуясь стереотипам века романтизма, бросают ему в лицо обвинения в меркантилизме и ростовщичестве, акцентируя внимание на том, что даже систему продажи билетов в свой театр Валерий Гергиев сделал подконтрольной только себе.
Но он продолжает самоутверждаться на возрождении русской культуры, бросая Европе: «Даже денег не надо — только не мешайте!».
Он устраивает шоу из реконструкции собственного театра, одобряя постройку рядом с историческим зданием Мариинского театра супер-современного стеклянного куба-здания, окрещенного «мешками с мусором». А из шоу делает скандал, в нужный момент вспоминая, что изначально речь шла только о проекте «Новая Голландия», а вовсе не об исторической сцене.
«Мне нравился проект Мосса, который предложил мне «Новую Голландию», и сейчас нравится, — говорит Гергиев. — Было бы бесстыдным враньем, если бы я заявил сейчас, что мне не нравится работа Мосса. Но я был обескуражен, когда узнал, что ему предложили делать еще и театр. Я, кстати, был последним, кто увидел этот проект в новом качестве, и потому говорю, что есть проект настоящий, а есть фальшивый, вызвавший бурю негодования у общественности».
В конкурсе на лучший проект реконструкции Мариинки через месяц будет объявлен победитель, и, возможно, скандал выйдет на очередной виток, поскольку, все изголодались по архитектурным скандалам — их не было 80 лет.
Но для Гергиева здесь самым важным является то, что, как и 160 лет назад, в «Руслане и Людмиле» на верёвке летает Черномор с бородой — и воспринимать это как «петербургский стиль» — уже нет никакой мочи.
Свой юбилей Гергиев тоже организовывает так, как считает нужным, прекрасно понимая, что дает новую пищу для обсуждений. Он отмечает его не в северной столице, которой неимоверными усилиями на высшем уровне сегодня пытаются вернуть статус культурной столицы России, а во Владикавказе. А это значит, что все, кто считает своим долгом — и (или) зовом души — лично поздравить маэстро, должны отправится в Северную Осетию.
Все и отправились — никогда еще Владикавказ не видел такого количества великолепных кортежей с гостями со всего мира.
Гергиев, жестко утверждающий славу русского искусства, столь же твердо отстаивает свое личное право на корневое национальное. Юбилей во Владикавказе — в одной цепи с традиционным осетинским браком и традиционной осетинской верностью дружбе. Он — друг еще одного, известного не только в Петербурге, осетина, пивного короля Таймураза Боллоева, а потому: рядом с храмом Мариинки — пивные шатры «Балтики».
В нынешней ситуации приходиться признавать, что здоровый организм Мариинского театра прекрасно функционирует и репродуктивен, как никакое другое культурное учреждение почти уже культурной столицы мира. А маэстро-менеджер Гергиев, как мифический царь Мидас, превращавший любой предмет в золото, превращает любой проект в искусство, насаждая культуру по всему миру.
И потому публика охотно приобретает брэнд «Гергиев»: когда маэстро решает изменить дирижерскому пульту ради концерта для трех фортепиано с оркестром Моцарта, где сочинение композитора исполняют Сара Волфенсон, Александр Торадзе и Валерий Гергиев, публика все равно восторгается, хотя пианист Гергиев — заурядный.
Но это рынок — раскрученная марка стоит дороже.
Ольга Осиновская, rosbalt.ru
