Наиболее отвратительный герой советского мультфильма, точнее — ряда сюжетов, объединённых единым замыслом, — это попугай Кеша из «Возвращения блудного попугая» (1984 — 1988). Естественно, как во всех сказках, попугай — антропоморфен, то есть обладает свойствами человека. Мерзкого человека.
Нам показывают эгоиста-нахлебника, живущего за счёт хозяина и при том ведущего себя не как друг, но как повелитель. Наглый Кеша беспрестанно мешает Вовке учиться, включая телевизор на полную громкость, а когда ему делают резонное замечание — красиво уходит из дома.
Тут прослеживается линия отношений «взрослый VS ребёнок-подросток», где в роли условного отца выступает Хозяин, а в образе капризного сыночка — Попугай. Перед нами избалованный гадёныш, помешанный на материальных ценностях, жратве и детективах. В его убогом, но обширном лексиконе — сплошная попса того времени.
От Демиса Руссоса до Аллы Пугачёвой, от комментаторов матчей до Аркадия Райкина. Этими сборными «концертами» блудная птица и развлекает обитателей двора. Потом, надоевши котам да воронам, устав от холода и голода, противный попугай ломится в окно своего брошенного хозяина.
Во второй раз Кеша, позавидовав новым штанам кота, плееру и «бубль-гуму» (а в позднем СССР жвачка и джинсы, а тем паче — плеер были чем-то, вроде признака элитарности), Кеша опять устраивает истерику и, не получив от Вовки фирменной экипировки, сбегает к циничному парню-мажору.
У того — шикарная мебель и вожделенный плеер, а заодно — майка с Микки-Маусом, но главное — видеомагнитофон — сладкая мечта всех обывателей. Однако новый «друг» относится к попугаю весьма скверно и тупая, но хитрая птица сбегает от мажорчика, чтоб снова тиранить доброго Вовку.
В третьей серии птица-дурак едет в деревню, да и там попадает в сложные ситуации. Этому существу нигде нет места, кроме как под боком у Вовки. Совершенно непонятно безграничное прощение в конце каждой серии, при том, что каждый последующий эпизод — жёстче предыдущего.
Мультфильм, безусловно, остроумный и его фразы давным-давно стали цитатами, живущими отдельно от первоисточника (про Таити и «неплохо кормят», про буббль-гум и так далее). Анимация, динамика — всё чудесно. А потому — ещё отвратительнее. Бездарный мульт (или фильм, книга) не воздействует на создание.
Зачем я так долго пересказывала сюжет? Кеша — это коллективный филистер позднего СССР. Тогда стали активно закладывать новую мораль — причём, сами авторы даже не сознавали, что делают. Кеша — это идеальный символ общества Перестройки с бесконечными: «Дай! хотим перемен! где наши джинсы и жвачки?! подайте нам видаки и плееры!»
Замечу, что у блудного попугая вкусы — типично-обывательские, прозападные, а не_фирменный Вовка, лишённый импортно-престижных благ (которые ему и не нужны) постоянно оказывается в дураках. Его унижают, кидают, но к нему неизменно — приползают с перебитыми крыльями.
Нам ещё тогда показали рыльце будущего «обманутого вкладчика», так называемого «простого человека», бросившегося в конце 1980-х в омут разрушения, точнее, «приобщения к цивилизационным ценностям». Разве что, в отличие от мерзотного Кеши, тому наивному-несчастному (ага!), которому втюхивали акции МММ и конкурсы красоты с боевиками-стрелялками да поддельным Адидасом со стразами на заднице, так вот, в отличие от Кеши, общество не имело возможности вернуться к некоему Вовке. Потому что везде был Толик. Который Чубайс.
Поэтому когда девочки и мальчики (а теперь уже бабушки и дедушки) моего поколения верещат о том, что им подвинули пенсионный возраст, а их внуков воспитывают тик-токеры, то я, как Станиславский: «Не верю!» Надеюсь, жвачка у вас теперь есть и в большом количестве.
Галина Иванкина
Источник: газета «Завтра»
