Книга и мини-сериал «И это всё о нём» повествуют не только и не сколько о расследовании загадочной гибели Жени Столетова и, хотя Виль Липатов изящно совместил производственную мелодраму с классическим (английским!) детективом, он не собирался никого развлекать эффектными поворотами. Этот сюжет — завуалированное предупреждение.
Почему Липатов «убил» своего героя, точнее, на его смерти выстроил детективную фабулу? Это — роман и фильм о «лишнем человеке», как это делалось в XIX веке. Лично мне всегда было неясно, почему Онегин (истрепанный денди питерского розлива), Чацкий (откровенный хам и бездельник) и тем более Печорин (в высшей степени циничное существо) — лишние люди. Как раз, они — типовые в любую эру. А вот Столетов — да. Опоздал. Трагически не успел, а его прыжок — это слабая попытка догнать то, что ускользало и дело вовсе не в Людмиле Гасиловой.
Главгерой живёт по каким-то своим законам, почерпнутым из хороших книг и советских передовиц, жалеет угнетённых в Америке и наивно берёт пример с комсомольцев 1920-х годов. Он — работяга, но из интеллигентной среды. Его дед и мама — врачи, при том, что дед — этакий стойкий коммунист первых лет Советской Власти. Это — самая крутая смесь: интеллигентность, аристократизм плюс ярая приверженность к идеям. Дед читает Жене строгую нотацию, что, мол, его внук с «лёгонькой» (на самом деле — прилично высокой) температурой валяется в постели и не идёт на работу и (вот ужас!) пропустил комсомольское собрание.
В этом доме не принято устраиваться, ловчить, быть «успешными», тогда как общество 1970-х — это потребление и комфорт. Я не говорю, что это — плохо, ибо коммунизм рисовался, как удовлетворение всех материальных потребностей. Марксизм = материализм, и надстройка (идеи-мысли-эталоны-мечты) идёт после базиса (хлеб с маслом и лампочка Ильича). Однако многие в те годы зарвались, как мастер лесозаготовителей Гасилов и технорук Петухов, а вещи стали для них важнее Работы.
В другом знаковом произведении тех лет — в «Территории» Олега Куваева, рассказывающем о предвоенном десятилетии, была изумительная цитата: «Работа заменила собой веру или, вернее, сама стала верой…». А вот и Символ Веры по-советски из того же произведения: «Если ты научился искать человека не в гладком приспособленце, а в тех, кто пробует жизнь на своей неказистой шкуре, если ты устоял против гипноза приобретательства и безопасных уютных истин, …если ты веруешь в грубую ярость работы — тебе всегда будет слышен из дальнего времени крик работяги по кличке Кефир: „А ведь могём, ребята! Ей-богу, могем!“».
Столетов слишком поздно родился, он верит в работу, а вещи для него — …просто вещи. Никто не призывает голодать и носить рубище, но делать из еды и одежды — цель?! Сама его натура восстаёт против Гасиловых, но именно «гасиловщина», как назвал это сам автор, стала почти единственной формулой бытия в 1970-х, а Столетовы казались 1) или опасными фриками, 2) или хитромудрыми карьеристами, что скидывают начальников под видом борьбы за правду. Барственный Гасилов, который не был глуп и видел, что Женя — из первых, честно расписал будущую dolce vita своей дочки Людмилы с кристальным пролетарием.
Его будут гнать и выдавливать отовсюду, а ты, Людка, будешь мучиться с неудачником и жить в убогой конуре. Брак со Столетовым возможен только в двух случаях жена обязана сама «полыхать» или она должна быть верным и по возможности — молчаливым союзником, тылом. А Гасилова, …она хочет достатка, но при том, жаждет чувств (о, самый печальный вариант и подобные женщины сугубо несчастны).
Так вот Липатов символически убил Столетова, ибо тот оказался неинтересен в дивном-новом-мире, наступившем в 1970-х. Мебель фасона «стенка», хрусталь, машина, дублёнка, импорт, поездки за границу, чеки Внешпосылторга. «Во, чо надо-то!» — восклицал герой фильма «Старый Новый Год», обводя пухлой рукой свои приобретения.
Искатели правды в те годы быстро скатывались к бутылке или становились разочарованными брюзгами. Автор избавил симпатичного ему героя (точнее социальный тип) от превращения в рано состарившегося, ожесточённого лузера.
А ещё читается, как Столетов мог бы воспарить в Перестройку, но Гасиловы-Петуховы и тут наварят всяких бизнес-проектов, а где останется Женя? У разбитого корыта. Рождённый не ко времени — всегда лишний. Скажу ещё грубее: человечество оказалось не способно жить при социализме, так как он подразумевает 80 процентов Столетовых, а под занавес эпохи процент их был невелик.
Галина Иванкина
Источник: газета «Завтра»
