Интервью со всемирно известной франко-армянской меццо-сопрано Вардуи Абрамян состоялось в Мюнхене два месяца спустя после блестящего дебюта певицы в роли Кармен на сцене Баварской оперы (январь 2020 года). Продолжение беседы, в которой певица обещала рассказать о своих будущих планах, планировалось на время летнего фестиваля. Вардуи готовилась снова выступить в Мюнхене в июле 2020 года. Но недавно Баварская государственная опера сообщила об отмене ежегодного фестиваля и продлении карантина в связи с коронавирусом. В этой ситуации говорить о будущем не приходится. Лучше погрузиться в воспоминания неиссякаемой глубины образа Кармен, превосходно спетой и сыгранной Вардуи Абрамян на многих крупных сценах мира. Певица поведала о своей Вардуи-Кармен и о том, как сквозь образы цыган, контрабандистов, солдат, тореадоров, работниц сигаретной фабрики проступают и человеческие архетипы, и черты наших современников.
Аделина Ефименко: Страстный образ Кармен сопровождает вас по жизни в разных постановках. Вы пели Кармен по всему миру от Цюриха, Парижа, Гамбурга, Турина и Палермо до Овьедо, Москвы, Атланты и даже Гонконга. В этом году ожидается новая «Кармен» в Венеции, Барселоне, Нью-Йорке, Токио. Но особое место в этом необъятном географическом перечне занимает все-таки Мюнхен. Начало 2020 года ознаменовалось вашим дебютом на сцене Баварской государственной оперы. Мюнхен гордится своей Оперой звезд с высочайшим уровнем оркестра, хора и ансамбля солистов. Публика избалована слушать лучших из лучших и очень требовательна к новичкам. Тем не менее, великолепное выступление состоялось! Блестящий успех на этой сцене – результат вашего огромного сценического и вокального опыта в разных стилях. Впервые услышала ваш голос в партии Арзаче из «Семирамиды» в Пезаро на фестивале Россини. Насколько сложно переключаться от одной вокальной техники к другой, от привычной сценической интерпретации к новой, но при этом оставаться очень узнаваемой певицей и артисткой с неповторимо ярким индивидуальным стилем, и, я бы отметила, манерой возвышенно держаться?
Вардуи Абрамян: С точки зрения техники – нет, переключаться не сложно. Техника ведь не меняется. Но меняется стиль. Если я пою партии из репертуара барокко или бельканто, меняю прежде всего образную установку, настроение, отношение к роли. А относительно моего индивидуального стиля, наверное, это суть моей интерпретации. Ведь каждая роль – это моя половина – половина Вардуи. И к этой половине добавляется другая половина – это Арзаче, Далила, Кармен и другие мои роли. Во всех своих интерпретациях я являюсь частью моего персонажа. Мои героини разные, но они все мои, большая часть меня самой. Иначе и невозможно, по-моему. Ведь мы все артисты, но каждый наш персонаж насыщаем частичкой собственного «я». Выкладываюсь в своей роли не частично, даже не на все 100%, а даже больше. Отдаю всю свою силу, весь свой опыт, всю свою энергию.
А. Е.: В каких ролях приходится больше выкладываться на сцене, долго собирать силы, уделять много времени коучингу, думать над концепцией, а какие роли инспирируют к легкости, импровизации и даже возможности побыть на сцене самой собой?
В. А.: В ролях, которые выписаны очень сложны технически. Эти роли надо готовить заранее, продумывать каждый пассаж, осмысливать каждую интонацию. В этих случаях необходим пристальный контроль над голосом. Важна каждая деталь. Я много репетировала партии Эболи – очень сложный образ к тому же, Арзаче – нелегкая, очень длинная роль. Да и Кармен не назовёшь простой партией, но Кармен я пою так часто, что уже вжилась в каждую ноту. И тем не менее импровизаций на сцене я не делаю. Это очень рискованно. Ведь нужно следить не только за тем, как поешь, как развивается партия, а и за коллегами по сцене. Излишнее увлечение импровизацией может привести к расхождениям с оркестром. Можно просто вылететь из ритма. Я репетирую роль и потом на сцене действую в соответствие с совокупным опытом репетиций перед спектаклем.
А. Е.: Характер Кармен полон крайностей – асоциальный, свободолюбивый, анархичный, таинственный, обольстительный, иррациональный. Довольно долго «Кармен» отсутствовала на сцене Баварской оперы. Сейчас восстановили старый спектакль, созданный Линой Вертмюллер в 1992 году. И тем не менее ваша Кармен произвела совершенно новое впечатление. Сдержанность, экономия движений, жестов подчеркнули ужасающее внутреннее напряжение героини. В чем ваша загадка Кармен?
В. А.: Самое главное – это сиюмоментное ощущение роли. Что я чувствую в тот или иной день? Что у меня происходит внутри? Ведь все мы разные люди. Ежедневно меняется наше окружение, настроение, самочувствие. Поэтому спеть одинаково одну и ту же партию невозможно, если даже это одна и та же постановка. Независимо от того, модерный это спектакль или традиционный, какие дополнения внес режиссер, все равно в результате получится моя интерпретация, актуальная в данный момент. Завтра будет уже что-то по-другому. Почему сдержанность? Да ведь в этом проявляется больше силы характера, чем в резком выяснении отношений! И экономия жестов, наверное, получилась как следствие этого. Совершенно природная реакция!
А. Е.: Вы прекрасно чувствуете себя в рамках эстетики исторически информированного исполнительства. Я заметила, что вы также очень экономно пользуетесь вибрато. Исполнение партий Брадаманты, Ринальдо, Арзаче, по-видимому, накладывает некоторый отпечаток и на округлость, пластику, особый пиетет к вокалу в партии Кармен?
В. А.: Все эти партии разные, но я стараюсь оставаться верна элегантному стилю. Для меня Кармен не должна звучать вульгарно. Моя Кармен прежде всего сильная женщина. Но для меня Кармен не только сильная, а и возвышенная личность и, может быть, в этом проявляется момент ее слабости.
А. Е.: Всегда? В разных интерпретациях? Ведь партию Кармен вам довелось исполнять и в радикальных постановках Биейто, Корнера, Весперини, Вагнера, Гартманна, Медкалфа. Каково ваше отношение к альтернативному образу Кармен в режиссерской опере?
В. А.: Постановки всегда отличается друг от друга, но это не меняет характера персонажа в целом. Нет альтернативной Кармен. Основные черты ее характера везде сохраняются и во многих постановках совпадают. Конечно, есть спектакли, которые я предпочитаю, но в конце концов — все спектакли разные. Каждый режиссер имеет свое видение Кармен и это очень интересно.
А. Е.: Вы всегда согласны с режиссерами? Вас привлекают эксперименты или вы отдаете большее предпочтение традиции?
В. А.: Я хорошо отношусь к режиссерам, слежу за новыми постановками, увлекаюсь новыми идеями. Но для меня главное, чтобы суть истории, поведанной композитором в музыке, находила отклик на сцене. Бывают новые интересные прочтения сюжета режиссером. Вспомните «Семирамиду» в Пезаро. Ведь Грэм Вик воссоздал сюжет не исторически, а психологически. Мне очень понравились его идеи, его мизансцены. Он многое объяснял певцам, почему он вводит на сцены те или иные атрибуты, как они влияют на образ. И ведь сценография вышла эстетически очень красивой, многоплановой, загадочной. Некоторые критики негативно отнеслись к его режиссуре, но для меня это был образец очень свежего оригинального решения сложных взаимоотношений матери и сына.
А. Е.: По-видимому, диалог между певцами и режиссером очень важен, особенно если речь идет о новом прочтении оригинального опуса композитора?
В. А.: Конечно, ведь тогда мы не только понимаем, что и для чего мы играем на сцене, но и помогаем режиссеру осуществить его замысел.
А. Е.: Сразу же после «Кармен» в Мюнхене была показана «Турандот», инсценированная каталонской группы La Fura dels Baus с 3D проекциями? Как вы оцениваете роль видеоинсталляций, визуальных шоу, интерполяций параллельных смыслов в опере?
В. А.: Это интересный вопрос, потому что случались и со мной такие ситуации, когда поешь свою арию, а на сцене все время что-то происходит, меняются декорации, свет постоянно мигает. Наблюдаешь за реакцией публики и в какой-то момент понимаешь, что теряешь слушателя, старающегося уследить за всеми сценическими перемещениями. Но в любом случае мы должны делать свою работу и контролировать музыкальный процесс. Правда, в согласии с режиссером спектакль получается намного эффективнее. Главное сориентироваться, чтобы мизансцена подчеркнула твое присутствие и не отвлекала от роли.
А. Е.: Понятно, что стереотипы и клише, прочно сложившиеся вокруг пламенной цыганки Мериме/Бизе, а в действительности древнейшего архетипа женщины из забытой эры матриархата, каждая певица решает по-своему. Мне показалось, что вы в каждой постановке являетесь совершенно аутентичной, как в образе, во внешности, так и в звучании – сочном, объёмном, при этом очень гибком при ведении каждой партии. Есть ли у вас идеалы, а может, любимые исполнительницы роли Кармен среди «старых» и «новых» примадонн. Ведь Кармен, созданная Ириной Архиповой, Грейс Бамбри, Джулией Мигенес Джонсон, а также совершенно неожиданные типы Кармен-блондинки Элины Гаранчи, Кармен-медсестры психотерапевтической клиники Стефани д’Устрак – все это образы, лишенные клише. Но как создать новую яркую концептуальную, «не-музейную» интерпретацию Кармен в традиционной постановке?
В. А.: Я многих исполнительниц Кармен прослушивала. И слава Богу, что ни одна не похожа на другую. Я все исполнения люблю и принимаю, но с самого начала своей карьеры я решила, что никого не буду имитировать и создам свою Кармен-Вардуи. Всегда воплощаю свой образ, свои эмоции и настроения. Все происходит на мой вкус и соответствует моим ощущениям. Для меня это очень важно во всем – искать свое, делать свое, никогда не повторяться. И тогда мои образы расцветают естественно, как цветы весной. Помню, когда в Палермо я спела свою Кармен в постановке Биейто, ко мне подходили зрители и коллеги и говорили – ваша Кармен совсем другая, трогает до слез.
А. Е.: В мюнхенской постановке меня также поразил финальный дуэт. Миг убийства Кармен вы разыграли с Мэттью Поленцани на фоне спокойных традиционных декораций как психоаналитики. Почему Кармен дерзка и непреклонна, почему вызывающе подставляет грудь под нож, почему провоцирует Хозе? Мне показалось, что ваша героиня глубоко повлияла на подсознание Хозе, на его оцепенение, на нерешительность человека, который не знает, зачем он здесь? На этот вопрос вы ответили ярким жестом – смесь пренебрежения, разочарования, утраченных иллюзий. Мне показалось, что именно этот жест (отраженный в жёстком ходе темы рока Кармен), убил Хозе, прежде, чем он успел нанести ей смертельный удар. Ведь можно убить человека словом и даже взглядом. А вы убили его жестом. В этой мизансцене все мгновенно и четко. Но что удивительно! Запечатлевается малейшее движение, потом хочется все это прокрутить назад и повторить в замедленной съемке. В состоянии аффекта Хозе набрасывается на Кармен сзади и убивает, не глядя ей в лицо. В состоянии иррационального транса? Он убивает Кармен не так, как, к примеру, Воццек Марию или Отелло Дездемону. Мне подсказала ваша игра, что он убивает не столько Кармен, сколько самого себя – проигравшего, ненавистного, открывшего в своей душе неведомую темную бездну. Кармен, которая была для него любовью и загадкой, вожделением и страстью, стала зеркалом его теневой сущности, о которой он не подозревал или просто не хотел знать. За этот короткий миг он понял бессилие власти насилия перед лицом свободы. Он сделал ошибку, которую невозможно исправить. Открытие изнанки души, казалось бы, искренне стремившейся к любви и гармонии (ведь об этом свидетельствует возвышенная лирическая кантилена вокальной партии Хозе), и привела героя к тотальному краху. Кармен же, готовая к схватке со смертью (ведь ей нечего терять после предсказания карт), пытается напоследок доказать Хозе, что ее уход из его жизни – единственный способ преодолеть внутренний конфликт Хозе между Sein und Schein. По сути она жертвует жизнью ради этой правды, перед лицом которой пал жертвой Хозе, а не Кармен. Как вы думаете, Кармен все еще любит Хозе, уходя к Эскамильо?
В. А.: Да, она все еще любит Хозе. Вспомните, она хранит кольцо, подаренное Хозе, до самого финала. Это очень важный знак любви. Это же не просто украшение. Посудите сами, когда мы кого-то не любим более, мы возвращаем подарки, сувениры. А Кармен все еще хранит кольцо, увлекшись тореадором Эскамильо. Да, она сильная женщина, но почему ей так больно? Кармен постигло разочарование. И она очень сильно переживает боль разочарования. Кармен сдержанно себя ведет в последней сцене. Но ее терпение на пределе. Она устала от неопределенности в любви! На протяжении всего спектакля она как бы спрашивает Хозе: что ты хочешь на самом деле? Хочешь в казарму? Иди в казарму! Хочешь к маме? Иди к маме! Хочешь любить меня? Люби! Кармен вдруг осознала, что они не созданы друг для друга. Она поняла, что в голове у Хозе страшная путаница – причина его неадекватных реакций, ведущих к сумасшествию. Однако между ними состоялось что-то очень сильное, очень большое. Ведь она не просто его отвергает, потому что нашла новую любовь. Кармен устала от его неопределенности. Поэтому в последний момент она говорит Хозе не только голосом, а всем своим существом: хочешь убить меня? Убей! Сделай хоть раз в жизни то, что ты хочешь! Почему многие обвиняют Кармен и жалеют Хозе? Кармен ведь с самого начала говорит, я не знаю, когда полюблю. И все вокруг мечтают о любви Кармен. Представьте ситуацию, она может иметь каждого, но она нашла своего мужчину. И она полюбила! Но эта любовь оказалась роковой.
А. Е.: Не случайно опера «Кармен» была одним из любимых произведений Ф. Ницше (Вардуи смеется: да не только Ницше, мы все эту оперу любим!). А как на ваш взгляд воспринимает образ Кармен слушатель ХХI века? Что изменилось в наших чувствах за эти 145 лет со дня первой постановки «Кармен»?
В. А.: Аделина, согласитесь, ничего не изменилось! История ведь не меняется и наши чувства остаются такими же, как и много лет назад! Сколько в мире происходит подобных историй! Все возвращается, как мода! Может быть, лишь в немного в измененном виде. Вот моя мама смотрит на мои наряды и говорит «в наше время мы тоже такое носили». Происходит что-то новое, но это мы понимаем только как какой-то новый виток. Также и в истории человеческих чувств. Наш век демонстрирует колоссальное развитие техники, но в людях мало что меняется. Все влюбляются, живут, чувствуют, разочаровываются. Бывают случаи, что и убивают на почве ревности. А разве сейчас меньше стало людей с неадекватной психикой? Как говорится, «все новое – хорошо забытое старое». И Кармен всегда будет нас вдохновлять и волновать!
Беседу вела Аделина Ефименко
