В письме от 3 июля 1877 года 37-летний Чайковский пишет Н.Ф. фон Мекк следующие строки: «Вы спрашиваете меня, могу ли я назвать Вас своим другом. Но можете ли Вы сомневаться в этом, и неужели сквозь строк Вы ни разу не прочли в моих письмах, что я глубоко дорожу Вашей дружбой и что моя дружеская симпатия к Вам самая искренняя, самая тёплая?». Именно с этого письма (где, к тому же композитор сообщает о своём жениховстве) из корреспонденции Чайковского и фон Мекк окончательно исчезают чопорные формальности и появляется живое, трогательное обращение — «Милый друг».
Таким же образом был озаглавлен концерт-закрытие Второго Международного фестиваля вокальной музыки «Опера Априори», состоявшийся 3 июня на сцене Большого зала консерватории.
Уж кто-кто, а Чайковский на роль главного героя концерта оперной музыки подходит как нельзя кстати.
Помимо трёх общепризнанных шедевров («Евгений Онегин», «Пиковая дама» и «Иоланта») перу композитора принадлежат ещё семь сочинений в жанре оперы, исполняемых крайне редко. Организаторы фестиваля старательно смели с них паутину и представили на суд слушателей фрагменты из всех десяти произведений по мере их появления на свет — так сказать, наглядный процесс эволюции.
Исполнителями этого редкого оперного букета стали Наталья Мурадымова, Ксения Дудникова, Сергей Скороходов, Андрей Жилиховский и Российский национальный оркестр. Дирижировал в этот вечер Александр Сладковский.
Идея концерта — просто великолепная. Известно, что со времён деятельности Российского музыкального общества (вторая половина XIX — начало XX веков) приобрёл актуальность вопрос просветительства широкой публики для приобщения её к академической музыке. C тех пор и по сей день
учредители подобных мероприятий ломают головы: как «просветить» так, чтобы было не скучно, увлекательно да ещё запомнилось?
Ведь редко когда встречаются Ираклии Андронниковы, объясняющие с дирижёрской подставки, что «Танеев не кастрюли паял, а создавал творенья» (такие заявления если и не проливают свет на биографию композитора, то, по крайней мере, накрепко впечатывают в памяти его имя). Чаще всего просветительский концерт предваряется подробной лекцией музыковеда, во время которой хочется нервно постукивать пальцами по колену с мыслью «Ну поскорее бы!».
В нашем случае в качестве сеятелей разумного, доброго и вечного выступал сам Чайковский и его «милый друг», Надежда Филаретовна фон Мекк. Отрывки из их писем, раскрывающие перед публикой характеры, взгляды на жизнь и искусство этих двух людей, причудливую картину их взаимоотношений и — вот он, просветительский огонёк — факты из истории создания произведений, читали знаменитые русские актёры: Алла Демидова и Данила Козловский. Первая неоднократно участвовала в музыкальных перформансах, второй же, по всей видимости, только-только входит во вкус.
Такой выбор — ещё одна потрясающая идея организаторов и с концептуальной, и с коммерческой точек зрения.
Были в зале явные поклонницы служителей (а если быть точной — служителя) Мельпомены, привлечённые на концерт участием любимого артиста в таком необычном амплуа и преисполненные восторга от осознания собственной причастности к «серьёзной музыке». Но если отбросить ловлю слушателей на живца, то остаётся замечательная творческая находка.
Демидова и Козловский олицетворяли не только своих персонажей, но и две актёрские школы, две совершенно разные манеры чтения, наконец, два поколения. И, честно говоря, Данила не выигрывал от такого сравнения. Низкий, гортанный, выразительный голос актрисы озвучивал письма фон Мекк по всем канонам ораторского искусства, тогда как эмоциональная составляющая чтения Козловского была сведена к минимуму — вероятно, с целью придать словам композитора наибольшую реалистичность, даже обыденность.
Что ж, в фильмах Данилы о суровых жизненных реалиях такая речь создаёт необходимый колорит, да и здесь она была вполне уместна, но актёр, вероятно, не учёл особенностей акустики концертного зала. В первом отделении приходилось напрягать слух, чтобы расслышать текст, напоминающий речевое стенографирование. Впрочем, после антракта Козловский читал гораздо лучше.
Наконец, ещё одной удачей вечера оказалась его программа как таковая.
Задавшись целью продемонстрировать фрагменты всех опер Чайковского, да ещё в хронологическом порядке, организаторы «Милого друга» тем самым заключили себя в жёсткие рамки. Ведь все подобные «галá» строятся по двум законам: необходимо исполнить самые яркие фрагменты произведений и чередовать их по принципу контраста тембра и характера. А если порядок уже предопределён, солистов-исполнителей всего четверо, по-настоящему хороших номеров в слабых операх композитора — чего греха таить — мало, да и те, как правило, предназначаются сопрано и тенору — «героелюбовным» амплуа…
Вот это задача! Но решена она была довольно ловко. Возможно, за кадром и остались более выигрышные фрагменты, зато принцип контраста был соблюдён по максимуму.
И вот тот случай, когда слово «контраст» характеризует не только тембр, но и саму манеру исполнения.
Подобно актёрам-чтецам, четверо солистов разительно отличались друг от друга, и наблюдать за этой разницей было очень любопытно. Наталья Мурадымова и Ксения Дудникова составляли женскую пару противоположностей.
Мурадымова продемонстрировала яркий, блестящий, очень сильный голос, Дудникова — мягкий, глубокий, льющийся, отличающийся своеобразной строгостью, — если только может быть строгой вокальная интонация. Произвели приятное впечатление хорошая дикция этой певицы, внимание к каждому звуку и вместе с тем какая-то изящная простота исполнения.
Наталья Мурадымова создала иной образ. Она сумела, несмотря на концертное исполнение, максимально передать атмосферу оперной постановки. Особенно заметно это проявилось в Сцене письма Татьяны. Сама по себе эта сцена — небольшой моноспектакль. Мурадымова уделила огромное внимание вокальному артистизму, динамически выделяла отдельные слова, чуть-чуть ускоряла и замедляла темп в распеве некоторых фраз. Но показалось, что такая театральность была несколько нарочитой и преувеличенной.
Образ Татьяны требует не столько артистизма, сколько психологизма.
В пушкинском письме запечатлён поток мыслей героини — мучительно-изменчивый, многозначный, сложный. Исполнение его предполагает большую чуткость, тончайшую передачу эмоций. Утрированными средствами выразительности этого не сделаешь.
Сергей Скороходов в начале концерта не произвёл впечатления. Интонация была неуверенной, дикция — не очень ясной. Но к концу первого отделения тенор полностью овладел собой и великолепно исполнил дуэт «Враги» из «Евгения Онегина» в паре с Андреем Жилиховским. Последний в очередной раз порадовал технически прекрасным, отшлифованным исполнением.
Концерт вызвал смешанные чувства.
Было ощущение, что до заявленной планки, очень высокой, исполнители чуть-чуть не дотянулись. Это проявлялось в мелочах, в каком-то постепенном «приспособлении к залу», так как второе отделение, — не только для чтеца, но и для солистов, — оказалось удачнее. Но общий уровень однозначно свидетельствовал о том, что фестиваль «Опера априори» во второй раз заявил о себе, как об одном из самых интересных, масштабных и качественных проектов наших дней.
Фото: Ира Полярная / «Опера Априори»
