«Любовный напиток» в глянцевом формате
«Любовный напиток» Доницетти — один из тех популярнейших и досконально изведанных отечественными меломанами образцов итальянского оперного бельканто, который собирает публику при любой погоде и, выплескивая на нее море давно уже выученных ею наизусть мелодий, заставляет заходиться от восторга, даже если певцы, мягко говоря, оставляют желать лучшего. На этот же раз весь квартет исполнителей главных партий, задействованных в концертном проекте на сцене Светлановского зала Московского международного Дома музыки, состоявшемся в последней декаде марта в рамках абонемента «Bella Voce», априори желать лучшего как будто бы и не оставлял.
Однако полная уверенность в том, что певцы гарантированно не подведут, лично у меня была лишь в отношении представителей цеха низких мужских голосов — баритона Василия Ладюка в партии сержанта Белькоре и испанского баса Симона Орфилы в партии шарлатана Дулькамары. Первого мы очень хорошо знаем как действительно большого, серьезного и рафинированного мастера, а репертуар бельканто — просто его родная стихия: обсуждаемое исполнение лишь убедительно доказало это вновь. Второго я слышал существенно меньше, но достаточно, чтобы априори строить предположения: сходу и не припомню, приезжал ли к нам этот певец ранее (возможно, что и нет), но мои прогнозы основаны на впечатлениях зарубежных. Обсуждаемое концертное исполнение «Любовного напитка» сполна убедило в том, что мои предположения оказались верными: при не очень запоминающемся и выделяющемся на фоне других басов тембре голоса, этот певец продемонстрировал просто отменное чувство музыкального стиля.
Что же касается Адины и Неморино (лирического любовного дуэта главных персонажей), то имя итало-бразильское певицы-сопрано Людмилы Бауэрфельдт мне было совершенно незнакомо, но реклама его было довольно броской. Так что меломанский интерес услышать певицу вживую, конечно же, был. Напротив, с концертами – значительно реже со спектаклями – сладкоголосый тенор Дмитрий Корчак, любимец самой широкой и демократически непритязательной публики, появляется в Москве достаточно регулярно. Однако уже не первое из его выступлений последнего времени я сознательно пропускаю, так как в манере вокализации этого исполнителя всегда отчетливо проступает в чистом виде тяжелая певческая работа и силовая, чрезмерно зажатая и пережатая подача звука, как правило, идущая вразрез с задачами и требованиями музыкального стиля. Впрочем, если Россини – совсем не его композитор, то с Доницетти и отчасти с Беллини отношения певца в последнее время складываются явно дружественнее.
Чудес на свете не бывает, и на этот раз партия Неморино в интерпретации певца предстала одним из вполне обычных стереотипных прочтений, однако в первом приближении за партию, в которой, собственно, от пения и стиля публику всегда неизбежно отвлекает ее игровой аспект, зачет певцу выставить вполне можно: очень уж он старался! Даже знаменитый романс своего героя бисировал, хотя об этом особо сильно и не просили. Не просто бисировал, а с вариативным проведением вокальной строчки во втором куплете! Это было, конечно, очень эффектно, но после биса голос певца сел окончательно и допевать последние эпизоды партии ему приходилось с большим трудом, по-прежнему «выдавливая вокал», словно тягучий крем из тюбика, но уже не так сочно и ярко.
В отношении сопрано Людмилы Миранды Бауэрфельдт – обладательницы Гран-при Международного конкурса Марии Каллас в Афинах (2014) и лауреата ряда других конкурсов последних лет в Бразилии, Италии и Турции – обольщаться тоже не стóит, хотя и отказать певице в примадонской стати невозможно. Манера ее интонационного посыла вполне элегантна, а фразировка глубока, точна и наполнена чувством. Однако понять, насколько голос певицы большой или небольшой, было просто невозможно, так как все голоса в этот вечер звучали настолько непривычно и противоестественно громко, что навязчивый эффект реверберации в отношении всех исполнителей постоянно заставлял рассыпать упреки звукорежиссерам, которые с параметрами аппаратно-регулируемой акустики Светлановского зала на сей раз явно переусердствовали.
А между тем, подобного рода акустическое оснащение на уровне лучших мировых стандартов, появившееся в этих стенах, правда, не с момента открытия, а несколько лет назад, вполне позволяло сделать звучание оперы в зале по-настоящему оперным и живым. Однако вместо этого при вполне качественном и, по ощущениям, естественно объемном звуке создавалось впечатление, что слушаешь потрясающую цифровую запись, и это, увы, вносило в исполнение элемент ненужной попсовости. Для публики, случайно забежавшей сюда после эстрадного концерта под микрофон, всё было бы просто превосходно, но меломаны, привыкшие к естественной акустике оперных театров, в этой глянцево-неживой атмосфере звучания голосов и музыки почувствовали себя не слишком уютно.
В концерте приняли участие Государственный академический симфонический оркестр России имени Евгения Светланова, место за дирижерским пультом которого занял абсолютно неизвестный нам итальянец Джампаоло Мария Бизанти, а также Камерный хор Московской консерватории п/р Александра Соловьева. Претензий к этим коллективам у меня нет никаких, но если в условиях описанной выше акустики оркестр звучал сочно и ярко, то звучанию хора из-за досадного «зашкаливания» в этот вечер просто не повезло.
Фотография предоставлена пресс-службой ММДМ
