Ольга Свиблова о Светлане Захаровой, Майе Плисецкой и Надежде Павловой
«Светлана Захарова. Стоп-кадр» — выставка с таким названием в рамках Международной биеннале «Мода и стиль в фотографии» проходит сейчас в Московском Мультимедиа Арт Музее. Короткий комментарий по этому поводу дала Ольга Свиблова — основатель и директор этого Музея, кинорежиссер, сценарист, академик Российской академии художеств, одна из самых влиятельных персон в мировом и российском искусстве.
— Ольга Львовна, эта выставка, наверное, — редкий случай, когда Вы, несмотря на то, что являетесь ее организатором и куратором, до последнего момента не знали, какие именно фотографии будете выставлять. Как получилось, что прима-балерина Большого оказалась в каком-то роде «котом в мешке»?
— Выставка «Светлана Захарова. Стоп-кадр» была запланирована год назад. Светлане Захаровой был дан карт-бланш — чтобы она сама выбрала фотографа. И она выбрала. Им стал Владимир Фридкес. Но о результате их совместной работы наш музей так же, как и зрители, узнал накануне открытия выставки. Потому что работа шла за закрытыми дверями.
Надо было просто сказать: «Да. Я верю». И я сказала: «Да. Я верю». Иногда ты заранее знаешь результат, можешь его просчитать и что-то сказать, а иногда ты его ждешь и в этот момент нужно просто поверить людям с большим дарованием. Я не знала, что получу на выходе. Никто не знал. Я увидела работы, когда они заехали к нам… Для пригласительного билета была выбрана как бы самая конвенциональная карточка — Светлана Захарова в пачке «Лебединого озера».
Но вообще эта выставка — чудо, потому что мы увидели Светлану Захарову в амплуа, в котором никогда ее не видели. Это роли, которых она никогда не танцевала ни в одном балете. У нее есть классический репертуар, есть Форсайт, есть Нормайер, она танцует в современных постановках. Но то, что она станцевала — нет, я не могу сказать станцевала — то, что она сыграла как драматическая актриса в дуэте с Фридкесом — это, конечно, открытие. Хотелось этим открытием поделиться. И мы этим открытием поделились. И для любителей балета, и для любителей фотографии это должно быть интересно. Это стиль. Это время. И в том, как балерина предстала перед нами в новом образе — есть рациональное и иррациональное. Думаю, что Светлана Захарова сама не знала, какая мощь в ней откроется, до конца не знала, может быть, только чувствовала это, когда выбрала Фридкеса, чтобы они работали в творческом дуэте.
— Владимир Фридкес в своем деле такой же звездный, как Светлана Захарова…
— Это даже не один из лучших, а лучший российский фотограф моды и стиля, признанный лидер, за которым бегает Vogue, Harper’s Bazaar, Elle, все крупнейшие глянцевые журналы. И для международной глянцевой истории Фридкес — одновременно неизменный участник «AES +F», звездной арт-группы, наверное, самой востребованной на сегодняшний день в русском искусстве. Когда только задумывалась выставка Светланы Захаровой, я думала о Фридкесе. Но я бы, конечно, ей этого не сказала. Потому что она — признанная прима. Это сегодня один из главных символов русского балета, классического балета вообще — балерина с таким прекрасным телом приходит в мир одна на столетие. И то, что она сама выбрала Фридкеса, наверное, не случайно. Люди на определенном уровне творчества — она на пике карьеры, в силе — люди с определенным уровнем таланта чувствуют друг друга.
Не бывает, чтобы художник жил только в своей художественной среде. Если по-настоящему большой художник, то у него друзья — композиторы, поэты, кинематографисты, актеры. Подобное притягивается к подобному, это химический закон. И в искусстве, и в жизни так тоже происходит. То, что она согласилась работать в творческом дуэте с очень сложным, капризным, непростым, но очень талантливым художником, удивительно прекрасно... В нашем музее семь этажей. «Стоп-кадр» мы поставили на самый верх. Светлана Захарова как прима должна стоять в своем звездном дуэте с Владимиром Фридкесом наверху. У нас этот зал, кстати, так и идет, как «зал балета». Там мы часто делаем балетные выставки.
— Какие, например?
— Выставка «Светлана Захарова» у нас стоит в рамках еще одной стратегической программы – Балет и фотография – которую мы начали в 2001 году, когда еще только замышлялась реконструкция Большого театра. Мы делали выставку к 80-летнему юбилею Майи Плисецкой, а сейчас грядет её 90-летие. Мы делали выставку о Диане Вишневой с огромным успехом год назад. Понятно, что балет – фотогеничная тема. И мы делали выставку Петрусова «Большой балет», он снимал балет в послевоенные годы…
— Ольга Львовна, Вы все время соприкасаетесь с искусством, с балетом в частности, вы – профессионал в искусстве, можете с профессиональной или чисто человеческой точки зрения точки зрения объяснить, что такое талант и почему одни люди идут наверх, а другие остаются значительно ниже?
— Балету я даже училась, не долго, но два года училась… У кого-то есть дивные ноги, есть прыгучесть, есть шпагат, а есть Майя Плисецкая, у которой все не так, в отличие от Светланы Захаровой ее тело не было создано для балета. В результате великая балерина времен и народов – Плисецкая. Почему? Потому что Майя Плисецкая, кроме довольно средней растяжки, имела хорошую головку. И огромную культуру, и характер. Так появилась гениальная Плисецкая.
Есть модели, которые появляются, как бабочки, и уходят. А супермодели находят себя дальше. Так и балерины. Другие давно на пенсии, а кто-то настаивается. И настаиваются они только благодаря культуре. Не случайно Майя Плисецкая – жена Родиона Щедрина, человека с колоссальной культурой. Я дружила с ними – не близко, но я видела их «банду». Эта «банда» называется – синтез искусств. На пустом месте ничего не растет. На пустом месте, как говорил Парщиков, поэт, рождается только глупость. Культура нужна…
А о талантах есть притча. Талант – это слово «денежка». Можно зарыть, можно сохранить и приумножить. Вот культура дает каждому из нас в разных его проявлениях возможность талант, как минимум, сохранить, а, как максимум, приумножить. В противном случае – зарыть. А если так, мы самое драгоценное зарыли. Мы себя зарыли… Ну вот я понимала всегда, что «Спартак» может быть гениальным, если в нем танцует Плисецкая, а может быть абсолютно бездарным, если там танцует какая-нибудь Пупкина.
А вы помните Надю Павлову? У которой шпагат был даже не на 180, а на 220? Вот она попрыгала и где она? Она танцевала драмбалет, а Плисецкая танцевала душу. И еще, конечно, ей нужно было крутить свои фуэте, которые крутить-то было сложнее, чем Павловой, которой от природы было дано, по крайней мере, для прыжков, гораздо больше. Но Плисецкая развила свой талант, Павлова же сошла со сцены, не оставила за собой большого следа. И нельзя сказать, что у нее не было души, просто размах этой души, к сожалению, был не большой, поэтому талант не развернулся. Или она не развернула его. Не знаю, как сложилась ее судьба. Но я помню Павлову по фотографиям с ее этим безумным шпагатом, это был уникальный дар какой-то. Но такой дальнейшей шлифовки, благодаря которой Надя Павлова смогла бы отставить себя в ролях каких-то, не случилось…
Все время нужно, чтобы мы занимались самостроительством. Чтобы мы настаивались. Ведь в каждом из нас гораздо больше, чем мы знаем…
На фото: Светлана Захарова. Автор фото — Владимир Фридкес
