В «Новой Опере» исполнили «Мазепу» Чайковского
«Мазепа» — опера вечной дихотомии «гения и злодейства», не дававшей покоя ни А. С. Пушкину, ни П. И. Чайковскому. В отличие от изображения персонажей «Пиковой дамы», «Орлеанской девы», «Чародейки», где этическая неоднозначность отдельных поступков главных героев лишь придает реалистическую объемность их характерам, беспощадная характеристика главного героя «Мазепы», видимо, призвана подвести черту в этом споре.
Неслучайно любовная линия Мазепа-Мария лишь усугубляет лицемерный образ одержимого властолюбца.
Мазепа и в диалогах с Марией наслаждается не её чувством, и уж тем более не своим: он наслаждается властью над девушкой, и постоянные допросы («моя иль не моя?», «а если плаха?!», «кто тебе дороже — я или отец») не оставляют сомнений в том, что сверхидея этого произведения лежит в сфере философско-психологической: может ли любовь как главный ненасильственный способ влияния на другого человека наставить на путь истинный. Ну, или хотя бы на путь нравственный. На путь милосердия и великодушия.
В поэме Пушкина эта тема формально отодвигается на периферию исторической панорамы, но фактически лишь дополнительно оттеняется масштабностью судьбоносных событий (разумеется, в зависимости от того, с какой точки зрения анализировать проблематику «Полтавы»). У Пушкина частные судьбы крошатся под натиском поступков, обусловленных, так скажем, геополитически.
У Чайковского морально-этический и, разумеется, нравственный аспекты выходят на первый план,
и трагическая развязка любовного помешательства Марии лично мне видится как отчаянный приговор всесилию Любви. Несмотря на всю свою самоотверженность, Мария не в силах изменить систему ценностей и координат Мазепы, она никак не может повлиять на своего избранника.
Какая-то болезненность звукоизвлечения, местами странноватая фразировка, размытые кульминации — всё наводило на мысль о том, что Елизавета Соина, исполнявшая партию Марии, в этот вечер была не в форме.
Пожалуй, самое яркое впечатление произвел Борис Стаценко, исполнивший партию Мазепы.
Каждая фраза в исполнении певца преподносилась со своей особой завершенностью, чеканностью и осмысленностью.
Не менее ярко выступил Сергей Артамонов в партии Кочубея. На мой слух, даже более ровная звукоподача у Артамонова в пику эмфатической экспрессии построения фраз Стаценко работала на создание этически безупречного положительного образа стольника Петра I.
Душевным теплом прозвучал образ жены Кочубея и матери Марии – Любови – в исполнении Маргариты Некрасовой, а небольшая партия Андрея запомнилась отшлифованным исполнением Михаила Губского.
Но главным героем этого представления я бы назвал оркестр театра.
Несмотря на чуть затянутые темпы, заданные маэстро Евгением Самойловым, и как-то слишком уж ощутимо затянувшие представление, внутригрупповая слаженность и художественная цельность в подаче эмоционально столь пёстрого материала, в котором пафосные «вихри враждебные» перемежаются с женскими истериками, едва ли не сливаясь с ними, заслуживает наивысших похвал.
И, разумеется, о хоре.
Одна из самых душераздирающих сцен оперы — сцена казни Кочубея и его соратников по доносу на Мазепу.
К слову, именно эта сцена оказалась наиболее удачной в постановке этой оперы С. Бондарчука (Большой театр, 1986 г.). Переоценить значение хора в этой сцене невозможно, как, впрочем, и удивительную инкрустацию сцены песней пьяного казака, прекрасно исполненной Максимом Остроуховым. Словом, коллектив «Новой Оперы» с честью выдержал ещё одно испытание редко исполняемой партитурой.
И в этой связи я поймал себя на мысли, что, слушая сегодня «Мазепу», чисто умозрительно сложно абстрагироваться от текущего политического момента, но художественная самодостаточность этого произведения, включенного театром в программу Крещенского Фестиваля к 175-летию со дня рождения П. И. Чайковского, его идеологическая глубина и вневременная актуальность настолько грамотно и умно были воссозданы музыкантами и артистами «Новой Оперы», что именно о текущем политическом моменте думать совершенно не хотелось.
Автор фото — Даниил Кочетков / Новая Опера
