Мими, очаровавшая «Ла Скала»
Первый успех на радио в Бухаресте в шесть лет – "Прежде чем начать занятия пением, я получила диплом по специальностям скрипка, рояль, орган, композиция и мастерство дирижёра " – "Я хотела стать и драматической актрисой" – "Однажды мне сказали: «Через девять часов будешь дебютировать в "Ла Скала"», и только такая сумасшедшая, как я, могла согласиться на это".
Иляна Котрубаш, румынская сопрано, разговаривает торопливо, улыбаясь, активно жестикулируя. Это невысокая женщина, стройная, изящная, с очень живыми глазами.
Её имя стало популярным в Италии 7 декабря 1974 года. Прежде её мало кто знал. Но в тот вечер Иляна Котрубаш совершила маленькое чудо.
– Это выглядело безумием, – говорит певица. – Ни один серьёзный профессионал не может позволить себе подобной глупости. Но петь в театре "Ла Скала" – это мечта моей жизни. И когда мне предложили выступить на его сцене, я не в силах была сопротивляться, хотя могла и погубить свою артистическую репутацию раз и навсегда.
Все газеты много и подробно писали о "чуде", которое она совершила в "Ла Скала". "Только Каллас и Тебальди, – вспоминают завсегдатаи миланского театра, – могли взывать такой же безумный восторг публики, какой вызвала эта маленькая румынка".
То, что произошло во вторник 7 января в "Ла Скала", поистине невероятно. В тот вечер давали «Богему» Пуччини, которая после «Фиделио» Бетховена под управлением Карла Бёма считалась второй по значимости оперой в сезоне 1974/75 годов. Предполагалось, что спектакль будет особенно престижный.
Исполнители первоклассные: дирижёр Герберт фон Караян, в главных партиях Лучано Паваротти и Мирелла Френи, режиссёр Франко Дзеффирелли. Успех, можно сказать, заранее обеспечен. Но в последний момент возник ряд трудностей, из-за которых всё могло рухнуть.
Первый удар – неожиданно заболевает Караян. Генеральному директору Паоло Грасси оказалось нелегко найти достойную замену немецкому "волшебнику". Но в последний момент, когда уже стало ясно, что спектакль придётся отменить, Паоло Грасси сумел ангажировать "священное чудовище" подиума – французского дирижёра Жоржа Претра.
Репетиции «Богемы» шли полным ходом. Наступило наконец 7 января, день премьеры. И тут случился второй удар. Ранним утром Паоло Грасси неожиданно разбудил телефонный звонок: Мирелла Френи заболела "новозеландским" гриппом, лежит в постели, у неё высокая температура и болит горло.
До начала спектакля оставалось двенадцать часов. Начался тревожный отсчёт времени. В Милане, кажется, живёт одна молодая сопрано, которая могла стать достойной заменой Френи, но Паоло Грасси хотел чего-то совсем необыкновенного, достойного такого вечера.
"Я знаю сказочную Мими, – подсказал ему Лучано Паваротти. – Её зовут Иляна Котрубаш. Мы пели с нею «Богему» в Чикаго в 1973 году, и успех был грандиозный". "Хочу Котрубаш", – решил Грасси.
Начались поиски сопрано, которую в Италии никто не знал. У Паваротти не оказалось её адреса. Он позвонил в Чикаго синьоре Кэрол Фокс, директору оперного театра, но она находится в Лондоне. Звонок в Лондон. Кэрол Фокс забыла записную книжку в Америке, но через одного друга в "Ковент Гардене" она сумела найти адрес Котрубаш, которая вместе с мужем Манфредом Рамином находилась на вилле в Сивенуксе – это небольшой городок в графстве Кент, в сорока километрах от Лондона.
– В то утро, – вспоминает Иляна Котрубаш, – я встала в половине восьмого утра, в плохом настроении. В саду стоял туман, и было холодно. Я подумала: "Какой скверный день!" Мне хотелось ещё поспать. Накануне вечером мы с Манфредом были в "Ковент Гардене", слушали Сазерленд и вернулись поздно. Я охотно поспала бы и до двенадцати, но у меня была назначена встреча с врачом. В десять утра, когда Паваротти, разыскивал меня в Америке, я находилась у врача, который делал мне рентген желудка.
Побывав у врача, я села в поезд и вернулась в Сивенукс. С вокзала позвонила мужу, попросила приехать за мной на машине, но он ответил: "Заканчивай разговор. Жду важный звонок из Италии".
Всё в таком же ужасном настроении, я повесила трубку и взяла такси. В одиннадцать вернулась домой. "Звонил Паоло Грасси, – сообщил Манфред. – В Милане заболела Мирелла Френи, и он просит тебя заменить её и спеть «Богему» в "Ла Скала". "Очень хорошо, – ответила я, невероятно взволнованная. – Наконец-то я выступлю в "Ла Скала". А когда спектакль?" "Сегодня вечером", – уточнил муж печальным голосом.
Я почувствовала, что силы покидают меня, ноги едва не подкосились, и пришлось опуститься на стул. Многие годы я мечтала о таком звонке, и вот я слышу его в совершенно немыслимых обстоятельствах.
Я так и осталась сидеть, ещё несколько минут ожидая разговора с Грасси, и за это короткое время приняла самое безумное решение в своей жизни. Я мечтала петь в "Ла Скала" с двенадцати лет. Правда, у меня бывали невероятные триумфы в самых знаменитых театрах мира, но я не переставала думать о "Ла Скала". Мне казалось, что без успеха в этом театре остальные теряли свою значимость.
Я много раз пыталась попасть в миланский театр, но тысячи всяких осложнений непременно препятствовали моим усилиям. "Если не приму это решение сейчас, то вероятно уже никогда больше не попаду в "Ла Скала", – подумала я.
Наконец зазвонил телефон. Это был Паоло Грасси, и я сказала ему, что принимаю предложение и немедленно выезжаю.
Был рейс в Италию в тринадцать часов, – продолжает Иляна Котрубаш, – но я уже не успевала на него. Следующий рейс в шестнадцать тридцать и, на моё счастье, оказалось свободное место. Я бросила в чемодан какие-то тряпки и помчалась.
Из-за плохой погоды самолёт вылетел на час позже. Над Миланом туман был необычайно плотным, и аэропорт Линате закрыли. Грасси сказал по телефону: "Если вам удастся приехать за полчаса до начала спектакля, будете петь вы, если нет – другая певица". Время шло, и моя мечта делалась всё более недостижимой.
Самолёт приземлился в аэропорту Мальпенса в восемь часов десять минут вечера. Полицейская машина ожидала меня у трапа и увезла с лётного поля, будто преступницу. У здания аэропорта ожидала другая машина, и едва я вскочила в неё, понеслась, как сумасшедшая. Это была ужасная поездка, в тумане, на огромной скорости, водитель проезжал даже на красный свет, должно быть, впереди ехали мотоциклисты дорожной полиции.
В двадцать один пятнадцать я оказалась в "Ла Скала". Спектакль ещё не начался. Одна молодая коллега была уже в костюме Мими. Дзеффирелли спросил меня: "Можешь петь?" "Да, думаю, что могу", – ответила я. Он ушёл, ни слова не сказав, но полагаю, решил про себя: "Она совсем сумасшедшая".
Пока переодевалась и гримировалась, советовалась с дирижёром. "Пойте так, как вы привыкли, – сказал он. – Всё пройдёт очень хорошо". Наша генеральная репетиция на этом и закончилась.
В девять тридцать я уже была готова. Я перекрестилась и прочла молитву. Я православная и очень религиозный человек. "Господи, – попросила я, – ты же знаешь, как я мечтала петь в "Ла Скала". И вот я тут, момент настал. Я не совсем готова, но это же не моя вина. Я хочу петь хорошо и молю тебя помочь мне". Я обрела совершенное спокойствие.
То, что произошло потом, стало достоянием истории. Зрительный зал "Ла Скала" был переполнен, как никогда. Публика нервничала, ведь начало спектакля уже задержалось на полчаса. Когда Жорж Претр поднялся на подиум, галёрка выразила своё возмущение свистом и криками. Чувствовалось, что предстоит нелёгкий вечер.
Когда же Иляна Котрубаш вышла на сцену, волнение в зале поутихло. Изящная, невесомая, как будто преображённая фигурка певицы обладала какой-то магнетической силой. Наверное, никогда ещё на сцене "Ла Скала" не видели Мими столь совершенной по внешнему облику.
Когда она запела первые фразы, её чистый, ангельский голос довершил чудо. Иляна Котрубаш начала знаменитую арию Mi chiamo Mimi в необыкновенной, необычайной тишине зала, а когда закончила, ей показалось, что театр рухнет от грома аплодисментов.
Маленькая румынка одержала победу в своём самом главном сражении. Опера продолжалась в такой наэлектризованной атмосфере. В конце спектакля публика стоя аплодировала целых двадцать минут.
– Вы ожидали столь бурный успех? – спрашиваю я.
– Я не сомневалась в себе и знала, что могу петь хорошо, но не думала, что будет такой фантастический приём. Когда я услышала первые аплодисменты после арии Mi chiamo Mimi, то испугалась.
Трудности, какие мне предстояло преодолеть, были грандиозными. Я ведь не смогла порепетировать ни с оркестром, ни с режиссёром. Я не знала, как расположена сцена, откуда я должна выходить, куда выходить, где начинать петь, как двигаться. Я пела так, словно была слепой, и вели меня инстинкт и подсказки Паваротти. Всё прошло хорошо, но могло случиться и несчастье.
– Как, по-вашему, в чём секрет, почему вы смогли петь в таких трудных условиях?
– Тут нет никакого секрета, просто надо быть хорошо подготовленным. Если у певца отличная техника, твёрдо усвоенная выучка, он никогда не потерпит фиаско. Я не боялась за свой голос. В нём была уверена. Я опасалась за всё остальное: за сцену, перемещения по ней, новшества или купюры, внесённые в партитуру, о которых я могла не знать. Учитывая, что я выступала в самом знаменитом в мире театре, моё решение выглядело необдуманным. С другой стороны, я не сомневалась, что для победы необходимо рисковать.
– Когда вы решили стать оперной певицей?
– Это призвание я обнаружила в ранней юности. В детстве я хотела стать киноактрисой. Я родом из очень простой семьи. Мой отец сейчас на пенсии, а прежде был служащим в Министерстве сельского хозяйства, мама – домашняя хозяйка.
У меня есть сестра, с которой мы очень дружны. В детстве мы фантазировали с ней: мечтали о Голливуде, Бродвее, славе, многочисленных интервью и фотографиях в газетах. Ужасно любили читать американские журналы с описаниями жизни великих "звёзд". Моя сестра стала драматической актрисой, она очень известна в Румынии.
Любовь к музыке родилась случайно. В шесть лет, когда я начала учиться в начальной школе, меня выбрали для участия в хоре на бухарестском радио. У меня оказался красивый голос, и дирижёр нередко поручал мне сольные партии. Я выступала также на телевидении и очень быстро стала приобретать известность.
Закончив начальную школу, я решила продолжить занятия музыкой и пением. Я была ещё слишком мала, чтобы попасть сразу же в консерваторию и потому поступила в музыкальную школу. Я училась по специальностям дирижёрское мастерство и скрипка. Через пять лет получила диплом и оказалась в консерватории. Там стала заниматься роялем, органом, композицией и пением. После пяти лет учёбы получила диплом с отличием.
Дебютировала я в 1964 году с небольшой партией в «Пеллеасе и Мелизанде» Дебюсси.
В 1965 и 1966 годах я получила премии на двух международных конкурсах – в Монако и Голландии, благодаря которым меня узнали за рубежом. Я получила первые предложения из знаменитых театров, но мне казалось, я ещё не готова. Стремясь усовершенствовать собственное мастерство, я поступила на специальные курсы совершенствования при знаменитой музыкальной академии в Вене, где получила три диплома.
Первый серьёзный контракт я подписала в 1968 году во Франкфурте. В 1969 году совершила турне по Бельгии и Голландии и в 1971 дебютировала в "Штаатсопер" в Вене, где пела «Волшебную флейту» и «Травиату». Далее я выступала в Чикаго, Лондоне, Париже и в других не менее важных городах. Я никогда не останавливалась на своём пути.
Перевод с итальянского Ирины Константиновой
Отрывок из книги Ренцо Аллегри «Звезды мировой оперной сцены рассказывают» любезно предоставлен нам её переводчицей
