«Преодоление трудностей делает жизнь ярче!»
Имя молодой певицы, лирико-колоратурного сопрано Ольги Перетятько, как уже стало грустной традицией, больше известно в Западной Европе. В родные края уроженка Петербурга приезжает нечасто. Но наши читатели с ней уже достаточно хорошо знакомы, благодаря публикациям моего коллеги, завсегдатая фестиваля Россини в Пезаро Игоря Корябина (смотрите здесь и здесь).
Сегодняшний наш разговор случился в ожидании интереснейшего концерта, который уже появился на московских афишах на 22 февраля 2013 года. На сцене театра «Новая опера»: «Viva Opera» — Ольга Перетятько и солисты арт-проекта «Тенора XXI века».
— Дорогая Ольга, за прошедшие после последнего интервью на нашем портале два сезона у вас было множество спектаклей, концертов. Что из них наиболее значимо, явилось новым шагом в развитии?
— Действительно, заглянула в графики прошлых выступлений, проделано было много... Самое важное и замечательное, что я потихоньку воплощаю все свои творческие мечты в жизнь. Было спето много важных дебютов: «Лючия ди Ламмермур», беллиниевские Джульетта в «Монтекки и Капулетти» и Эльвира в «Пуританах», Фьорилла в «Турке в Италии», Матильда ди Шабран в одноимённой опере Россини с записью на ДВД в Пезаро. Все эти партии я, надеюсь, еще не раз буду исполнять на различных мировых сценах, поэтому было важно положить их в репертуарную копилку. Потом был сделан барочный скачок в «Альцину» Генделя, эксперимент, который мне даже понравился. С партнерами в эти два сезона мне тоже очень везло.
— Как родилась идея вашего выступления 22 февраля в «Новой опере»? Можно ли хотя бы приблизительно раскрыть содержание программы, заинтриговать меломанов?
— Я давно хотела выступить в России с концертом. В прошлом году, после фестиваля «Крещендо» в Москве, мы договорились с Игорем Беляевым об организации выступлений в России, и концерт в «Новой опере» — первый. Я очень рада этой идее, так как мне важно появляться дома. В конце концов, я представляю Россию на мировой музыкальной арене, и так будет всегда, какой бы репертуар и на каких бы сценах я не пела.
Программа будет вполне белькантовая, довольно интересная и разноплановая, я буду петь арии и дуэты из тех опер, в которых я появляюсь на сценах Европы. «Любовный напиток», «Пуритане», «Лючия ди Ламмермур», «Риголетто». И тот факт, что партнер будет не один, а несколько, добавляет остроты.
— Вы будете выступать с ансамблем «Тенора XXI века». Знакомы ли вы лично с кем-то из них?
— О «Тенорах XXI века » я много слышала, хотя лично ни с кем из этих певцов пока что не знакома. Но имена я их знаю, и слышала записи.
— А каково в принципе ваше отношение к извечному соперничеству теноров и сопрано за первенство в опере, внимание поклонников, прессы. Ведь кроме достаточно скромных по известности партнёров предстоящего вечера, вы уже выступили со многими лучшими представителями теноровой «породы», включая легенду — Хосе Каррераса. Кто для вас лучший партнёр и почему?
— Бывает по-разному. У партнера может быть мировое имя, а может быть это пока еще никому не известный начинающий певец. У меня опыт уже был, таких ребят я стараюсь как-то продвигать с моей стороны, упоминать в разговорах с сильными нашего музыкального мира. Меня все чаще спрашивают мнение о том или ином певце или певице, и, конечно, тех, кто запомнился, буду рекламировать. Это касается не только совместной работы, мы же еще и слушаем очень много спектаклей и концертов, где сами не участвуем. Лучший партнер — это тот, кто честно и качественно делает свое дело, и с которым ты себя хорошо чувствуешь на сцене.
— От партнёров-теноров переходим к новой партии. В январе 2013 года вы должны вместе с Роландо Виллазоном петь в очень редко ставящейся опере Моцарта «Луций Сулла» в Зальцбурге. Чем интересен этот проект, что ждёте от него?
— «Lucio Silla», так она называется в итальянском оригинале, — очень сложная опера, и для режиссера, и для всех без исключения певцов. Для Джунии, которую я исполняю, Моцарт написал какие-то совершенно экстремальные арии, плюс километровой длины речитативы. Но как-то так получается, что все партии, которые я пою, легкостью не отличаются, взять ту же Матильду ди Шабран, Эльвиру, Соловья Стравинского или только что спетую в Бостоне оперу «Дитя и Волшебство» Равеля. Все эти произведения либо отличаются пиротехнической сложностью, либо требуют недюжинной вокальной выдержки по причине своей длины или тесситурных трудностей, или же все вместе. Но мне нравятся такие вызовы, как я всегда говорю, мы не ищем простых путей, если дебют в «Лючии», так в Италии, если Зальцбург, так в одной из сложнейших моцартовских партий. Это делает жизнь ярче!
Канадский режиссер Маршалл Пинковски делает очень красивый спектакль, с хореографией, в которой участвуем и мы, певцы, с великолепными костюмами (автор — знаменитый Антуан Фонтейн, делавший фильмы «Мария-Антуанетта» и «Королева Марго»), репетируем много и интересно, я думаю, что зритель останется доволен. В январе мы покажем четыре спектакля в рамках фестиваля «Mozart Woche» и запишем ДВД, а потом тем же составом приедем на летний фестиваль «Mozart Festspiele».
— Как, с чего в принципе начинается ваша работа над новой партией: слушаете ли (смотрите) записи предварительно, или предпочитаете начинать с нотного материала? Есть ли нюансы в разучивании между, допустим, Джильдой, которая на слуху, и Джунией в «Луции». А раритетов из Россини у вас, как понимаю, уже много встречалось: насколько углубляетесь в исторические источники (древнеримские, в данном случае), важно ли это для вас? И вообще, имеет ли смысл знать исторический контекст событий, если предстоит очередная «режопера»?
— Начинаю с покупки клавира, если он существует, хотя случалось и по рукописным нотам роль учить. Идешь к пианисту или педагогу, и начинается работа. Потом занимаешься сам, записи (повторюсь, если они существуют) могут помочь в сравнении трактовок, но голос-то твой, и голова тоже твоя, и делаешь ты в итоге все по-своему. Читаются все материалы, которые возможно достать, по произведению, по стилю, по эпохе. В этот раз мне очень помогла итальянский коуч, с которой мы работали в Амстердаме. По этой опере информации не так и много, а она нашла материалы по «Lucio Silla» на английском языке в университетской библиотеке. Но в целом, конечно, отталкиваешься от музыки и текста, а также от своего собственного исполнительского опыта и интуиции. Потом добавляется работа с дирижером и получается твоя собственная интерпретация. Вся эта работа на сцене не видна, но слышна.
— Ваше отношение к радикальным режиссёрским прочтениям классических опер?
— Во всем должен быть смысл. Хорошо, когда у режиссера есть замысел, готовый спектакль, пусть даже пока в голове. Когда это убедительно, и ты видишь, что он действительно создал свою концепцию, изучив партитуру, а не основываясь на буклетном либретто из диска, сделал это обоснованно и ярко, то ты готов на многое. На сценические бессмысленные эксперименты я не согласна. Это будет неорганично и, в конечном счете, никому не нужно. Либо ты ищешь певца или актера, которому это нравится, либо ты находишь компромисс с певцом, с которым тебе приходится работать. Я убеждена, что всегда можно договориться.
— Есть ли уже у вас опыт студийной аудио-записи? Как воспринимаете собственный голос со стороны, нравится или нет работа с микрофоном, возможность переписать и склеить лучший вариант? Или — пусть с огрехами, но живое, со сцены — это более ваше?
— Такой опыт есть, в сентябре 2010 года я записала свой первый сольный диск на лэйбле «Sony», который был выпущен в июле 2011. В итоге, всё хочется переделать заново. Там были тяжелые сессии с часовым перерывом между ними, что очень мало для певца, все было записано за четыре дня, плюс мне еще нужно было ездить в Венецию на репетиции «Риголетто». Сейчас бы я многое поменяла. И потом у моего голоса есть странная особенность, вживую, как говорят, он действительно очень отличается от записей, какими бы микрофонами и студиями не пользовались. Я не знаю, чем это объяснить, просто все обертона ни один микрофон охватить не может. В общем, я за живые выступления, или же за live recordings, как было к примеру с «Капулетти и Монтекки» или с «Пуританами» из Парижа. Адреналин в «полевых условиях» спектакля невозможно воссоздать в студии.
— И напоследок, что ожидаете от наступающего уже скоро Нового 2013 года?
— Меня ожидает много интересных дебютов, предстоит познакомиться потихоньку с новыми сценами, все идет не торопясь, по плану. Хочется только здоровья себе и близким, а все остальное будет, как надо.
— Спасибо большое, Ольга, успехов вам, а мы будем с нетерпением ждать 22 февраля в «Новой опере».
Беседовала Татьяна Елагина
Автор фото — Uwe Arens
