«Тёмные ночи» Таллина
Год назад в репортаже с таллинского Кинофестиваля «Тёмные ночи» я восторгался инновационными новшествами, внедряемыми в жизнь этого крупнейшего праздника кино в Северной Европе. В конце ноября 2010 года сии новшества явились в самый первый день моего пребывания в Таллине.
Знаменитый документалист Юрий Хощеватский отвечал на вопросы зрителей после показа своей новой ленты «Лоботомия» по скайпу, придуманному и изобретенному, если кто забыл, «горячими эстонскими парнями». Новая работа признанного мастера сделана в копродукции северного балтийского государства и Республики Беларусь, что само по себе, согласитесь, занятно. Еще год назад представить себе белорусско-эстонское кинематографическое сотрудничество было сложно. Лента повествует о том, как «воевало» телевидение России на грузинской войне в августе 2008 года. Есть присущая манере Хощеватского пламенная ангажированность. Наличествуют зорко подмеченные опытным глазом документалиста подтасовки и фабрикации. Но главное все-таки не в конкретном эпизоде новейшей истории нашей великой Родины. «Лоботомия» — про то, что в наше время отражение того или иного события в СМИ не просто важнее этого самого события. Только оно, отражение, и является событием. То, что есть на экране, наличествует и в действительности. Причем именно так, как представлено средством массовой информации. Если чего-то нет в виртуальном мире — значит и в действительности этого не существует. Вряд ли эта мысль может быть сочтена новой. Юрий Хощеватский лишь отчетливо, на памятных всем примерах ее артикулировал. Телевидение уже давно стало средством массовой дезинформации. И не только в России. Огорчает то, что законы, по которым устроена телевизионная жизнь, все увереннее утверждаются и в жизни кинематографической.
«Тёмные ночи» — один из самых последних крупных кинофестивалей уходящего года, и поэтому для любителей кино естественно именно здесь наверстывать упущенное, сопоставлять, делать выводы. Те, что сделал я, увы, неутешительны. Я не говорю сейчас о фестивале. Он-то как раз отлично организован, представляет исчерпывающую панораму достижений киноискусства за год. Дело в том, что картины, официально признанные большими удачами, вызывают, мягко говоря, недоумение.
Вот, скажем, лента Софии Копполы «Где-то». Наличие таланта у дочери знаменитого режиссера вызывало у меня сомнения еще тогда, когда весь мир умирал от счастья, глядя «Трудности перевода». Ошеломительный провал «Марии Антуанетты» эти сомнения лишь укрепил. Теперь все стало окончательно ясно. София Коппола всерьез верит, что Большое Искусство получается тогда, когда события разворачиваются на экране в их реальном времени. Если стриптизерши вертятся на шесте, то — от начала музыки до ее конца. Девицы бездарны, крутятся неинтересно, но пока мелодия не отзвучит, постановщица не переменит план. А когда главному герою делают пластический грим, то нам покажут эту процедуру во всей ее неаппетитной длительности. А потом Стивен Дорф с замазанной головой еще дого будет сидеть и сидеть. А камера будет стоять и стоять. А пленка будет крутиться и крутиться. И — что? Да ничего. Большое Искусство, если кто не понял. Рассказ о голливудской «звезде», уставшей от гламура и мечтающей скрыться «где-то». Сколько раз мы уже это видели?..
«Золотой Лев» ленте копполовской дочки — едва ли не самый большой позор Венецианского фестиваля за всю его историю. Но сказать об этом вслух нельзя. Вот и в Таллине лента представлена в программе «Выбор критиков журнала «Скрин интернэшнл».
В евразийском конкурсе «Тёмных ночей» показывались две русские картины — «Овсянки» и «Бибинур». В момент, когда пишется этот текст, результаты соревнования еще неизвестны. Впрочем, чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что эти самые результаты носят чисто формальный характер, и совершенно точно, художественная ценность произведения не является главной причиной выносимых вердиктов.
Конечно, уважение к истории кино проявлять нужно. Надо ее знать и почитать. Надо пересматривать великие ленты прошлого, чтобы понимать, что пропасть, разделяющая великое кино и кино современное, все увеличивается.
Когда в Таллине я увидел, наконец, ленту «Заверенная копия», то долго отказывался верить, что снял ее Аббас Киаростами — один из тончайших стилистов в кино конца ХХ века. Здесь же нам явлен радиоспектакль, где прекрасная Жюльетт Бинош и ее партнер изумительно разыгрывают скетч на тему некоммуникабельности. Однако скетч этот разворачивается на земле Тосканы — есть ли в Европе что-либо более кинематографическое?! Киаростами снимает Тоскану так, будто это Верхняя Салда, Жмеринка, Токио, Шираз — неважно что. Главное, чтобы великолепная Жюльетт произнесла замечательные слова, которые в новой работе самого Киаростами стали важнее визуальных образов. Грустно! А ведь совсем недалеко от Тосканы снимал свои картины про некоммуникабельность Микеланджело Антониони. И было это не так уж давно.
В программе ретроспективного показа фильмов чехословацкой «Новой волны», прошедшей на фестивале, довелось увидеть невиданное ранее «Солнце в сети». Лента Штефана Угера, сделанная словацким классиком в 1962 году, в истории того замечательного кинематографа оказалась задвинутой знаменитыми картинами Формана, Хитиловой, Менцеля, других «нововолновцев», а сейчас, на фоне экзерсисов Софии Копполы и отказа Киаростами от самого себя, смотрится, как «чистейшей прелести чистейший образец». История юноши, вступающего в жизнь, снята так нежно, так светло, с таким трепетом, с таким пониманием и чувствованием природы киноискусства, что просто дух захватывает. Все так просто, так чисто, так ясно... И как же изумительно черно-белое изображение, когда оператор понимает режиссера, когда он стремится, чтобы зрители с его помощью взглянули на мир иными глазами, чтобы увидели то, что в обыденной жизни за пределами кинотеатра не разглядишь.
Дабы не завершать эти заметки в стиле старика, брюзжащего про то, как все было хорошо и как стало плохо, следует сказать, что каннский лауреат этого года, показанный в Таллине фильм «Дядюшка Бунми, который помнил свои прошлые жизни», наверное, был увенчан «Золотой пальмовой ветвью» справедливо. В ленте Апичатпонга Верасетакула есть магия не только на уровне сюжета, но и на уровне профессионального исполнения этого сюжета. Картина завораживает. В нее погружаешься. Никогда не знаешь, что именно предложит тебе автор в следующую секунду. При всей своей тягучести лента четко выстроена (быть может, за исключением финала) и смотреть ее — одно удовольствие. В 2002 году этот мастер был впервые представлен в собранной мною конкурсной программе «Ликов любви». Лента Верасетакула доказала, что даже во времена всевластия лоботомии существуют в кинематографе режиссеры, которые помнят величие кинематографического прошлого и стремятся сохранить его для грядущих дней.
Сергей Лаврентьев
