Сольный концерт Елены Поповской в «Новой опере»
В рамках VII Международного фестиваля «Крещенская неделя в «Новой опере» 29 января 2011 года состоялся сольный концерт Елены Поповской (сопрано). Для участия в нем были приглашены партнеры певицы по зарубежным выступлениям Виланд Саттер (бас-баритон, Германия) и Рафаэле Сепе (тенор, Италия). Россию также представляли кадровые силы «Новой оперы» - оркестр театра, дирижер Евгений Самойлов и баритон Анджей Белецкий.
Программа концерта была сформирована только из произведений зарубежных авторов, в меру сбалансированных по соотношению относительных исполнительских редкостей для российской сцены и, напротив, привычных и любимых номеров. В связи с этим немаловажная часть арсенала Поповской – русский репертуар – осталась за кадром, поэтому полного представления о возможностях певицы концерт, к сожалению, не дал, оставив, выражаясь психологическим языком, незавершенный гештальт, вероятно, чтобы неудовлетворенное любопытство подогревало интерес публике к исполнительнице и впредь. Впрочем, недостатка интереса не ощущалось и так, зал был заполнен, что называется, под завязку.
Первое отделение было посвящено немецкой музыке и пару Поповской составил немец Виланд Саттер, с которым вместе они выступали в Италии в 2010 году в опере «Электра» Рихарда Штрауса (дирижер Густав Кун). Дуэт из нее, а также сольные номера из опер Р.Штрауса и Р.Вагнера и были представлены московскому зрителю. Второе отделение полностью отдали музыке Пуччини (весьма небезосновательно, поскольку в 2008 году Поповская стала первой российской певицей, исполнявшей партию Турандот на Фестивале Пуччини в Торре дель Лаго (Италия); в 2010 году она пела Турандот на сцене Арены ди Верона в постановке Дзеффирелли под управлением маэстро Пласидо Доминго, а партию Манон - в Театре им. Паваротти в Модене), и здесь основным партнером Поповской стал молодой неаполитанец Рафаэле Сепе.
Безусловно, приятно было в наш век специализации услышать певицу, которая может, если не все (всего не может никто), но почти все. Универсальный солдат Елена Поповская проявила немалую смелость и выносливость, взяв в программу своего концерта произведения, представляющие серьезную техническую трудность и требующие разностороннего вокального мастерства. Наиболее близки певице, если судить только по данному вечеру, все же немецкие авторы. А музыкальный язык Пуччини предполагает слишком разнообразные краски, требующие большей гибкости, с одной стороны, и большего «личного вклада» и проявления индивидуальности, с другой. Поповская по своей манере – очень качественный, старательный исполнитель, не стремящийся излишне выпукло демонстрировать слушателю свою индивидуальность, а от такого вокалиста такого уровня невольно ждешь каких-то особых, подчеркнуто личных прочтений. С другой стороны, отечественная сцена вряд ли может похвастаться большим количеством равноценных крепких сопрано, столь же уверенно владеющих дыхательным аппаратом, способных продемонстрировать и напор, и красоту звука. А уж когда все эти замечательные способности еще и принадлежат обаятельной барышне, с виноватой улыбкой неисправимой отличницы, то зритель точно не останется недоволен.
Что касается исполнения конкретных номеров программы, более удачными показались номера из немецкого отделения, хотя первое произведение (романс Р.Штрауса «Цецилии» на слова Г.Харта) выглядело представленным несколько поверхностно, как упражнение для разминки, на заявленный в программке «гимн любви» явно не потянуло. В сцене Электры и Ореста из «Электры» Р.Штрауса и арии Елизаветы из 2 акта оперы «Тангейзер» Р.Вагнера кроме демонстрации силы и выносливости, певица показала хороший уровень самоконтроля, а завершавшая первое отделение сцена смерти Изольды из оперы Вагнера «Тристан и Изольда» позволила по достоинству оценить и актерскую составляющую ее мастерства. Турандот, с арии которой стартовало второе отделение, посвященное музыке Пуччини, с эмоциональной точки зрения, получилась несколько анемичная и занятая собой, но в целом, при такой технической выверенности исполнения, почему эта партия стала визитной карточкой певицы - вопросов не вызывает, это действительно высокий класс. Номера из «Манон Леско» показались еще менее продуманными, иногда их прочтение певицей казалась избыточно напористым, кроме того, против логики, их переставили местами и развивать какую-то последовательную драматургическую линию было сложно. Тем не менее, и эту партию следует занести в золотой фонд певицы. Ну и наконец, на бисовом коллаже «O sole mio» Поповская показала, что умеет, когда надо, и скинуть маску серьезности во имя хорошо подготовленной импровизации.
Виланд Саттер, если верить информации на его личном сайте, тоже претендует на универсальность и поет в Европе практически все значимое из написанного для баритонов и высоких басов – от Доницетти до Шостаковича, от Руслана до Эскамильо. Его московский дебют тоже оставил некую «недосказанность» и желание разобраться, каков же он мог бы быть в не-немецком репертуаре. На первом номере (монолог Ионакана из «Саломеи» Р.Штрауса) певец показался каким-то не то встревоженным, не то по ходу дела пытающимся пристроиться к залу и что-то добалансировать и подогнать. Но на дуэте с Поповской ее уверенность передалась и ему, он выровнялся, и на сцене заклинания Вотана из «Валькирии», несмотря на чуть заметно смазанное начало, был, в целом, весьма убедителен и, в итоге, очень хорошо принят публикой.
Рафаэле Сепе приняли тоже неплохо, но это объясняется скорее общей симпатией публики к тенорам, молодостью артиста и его внешностью героя-любовника, чем какими-то сверхвыдающимся вокальными достижениями. Тенор рискнул начать выступление с арии Каварадосси «E lucevan le stelle». Она ему явно пока, что называется, с запасом на вырост, и какая была необходимость пытаться спрятаться за народную любовь к хиту в концерте, на котором заведомо присутствует, в основном, квалифицированный зритель – осталось совершенно неясно. Провел он арию, правда, без явных ляпов (как впрочем, и свои компетенции в ансамблях), но довольно заштамповано, предсказуемо и усредненно. А в целом, это перспективный артист, с немного картинными, по-итальянски показными эмоциями и приятным для слуха сладковатым вокалом. Будет не удивительно, если он захочет выйти за рамки академического искусства и применить свои силы на ниве кросс-овер.
Ну и, наконец, солист «Новой оперы» Анджей Белецкий исполнил очень выигрышный сольный номер - арию из «Джанни Скикки», а также поучаствовал в трио из «Манон Леско». Был ли он в тот день в субъективно лучшей форме или ему помогали родные стены, но заслуженному немецкому коллеге он нисколько не уступил.
И наконец, об оркестре, ведомом Евгением Самойловым. Наиболее приятно слушалось интермеццо из «Манон Леско», у оркестра получилось то, что не до конца удалось солистам - вскрыть именно личные эмоции, передать ту щемящую тоску, которой мы не услышали у тенора в «E lucevan le stelle», хотя должны бы были. Конечно, как это нередко наблюдается, когда дирижер - сам по себе яркая и артистичная фигура, временами оркестра бывало, скажем так, многовато. Иногда акцентированные выходы оркестра на первый план случались не по делу, иногда – наоборот, в самую точку, в поддержку задуманного композиторами, но не окончательно доведенного до кульминации солистами. Такую уж музыку выбрала в программу хозяйка вечера – музыку для сильных духом людей.
