В Лондоне стартовал Год Малера
В 2011 году музыкальный мир будет вспоминать Малера — исполняется 100 лет со дня его смерти. Эта дата затмит другую — 150 лет со дня рождения композитора, которую отмечают в 2010-м. В связи с Малером дата его смерти оказалась как-то значительнее. Хотя многие европейские коллективы, особенно те, с которыми великий австриец был связан лично, назвали оба года Годами Малера и составили свои программы так, чтобы регулярно звучала его музыка.
Англия не выпадает из контекста — филармонические абонементы главных британских оркестров пестрят Малером, равно как и репертуар приглашенных коллективов. Англичане, для которых дидактическое начало в любом деле традиционно находится на первом плане, пользуются оказией круглой даты, чтобы о явлении рассказать дотошно и подробно и как можно большему числу людей, поэтому симфонии Малера звучали в этом году и будут еще звучать в следующем во всех городах Великобритании, где есть мало-мальски приличный концертный зал, хотя центрами чествования остаются Бирмингем, обладатель самого лучшего в стране в плане акустики зала, и Лондон с его многочисленными музыкальными площадками.
Интересный ход для Года Малера нашел Владимир Юровский, шеф Лондонского филармонического оркестра. Он приготовил любопытные контекстные программы, в которых на композитора можно взглянуть с неизвестных сторон. Во-первых, он отыскал и изучил партитуры немецко-австрийских композиторов, которые Малер считал ключевыми для XIX века, и те, куда он вносил небольшую, но весомую правку, дирижируя ими. Эти редакции Малера сохранились, и музыканты нередко обращаются к ним ради изучения истории вопроса, но мало кто осмеливается включать в концерты, скажем, симфонии Бетховена не в авторской редакции. Так вот Юровский как раз специализируется на таких редакциях, считая их лучшими посредниками между композитором и исполнителем, разделенных временем. Мысль, выраженная одним гением, — это хорошо, а мысль другого гения вдогонку — еще лучше. Не стоит ее упускать, раз уж она прописана в нотах. И, во-вторых, придумал, как связать эпохи до и после Малера: где, в какой стране, и в какой музыкальной школе живут его предшественники и наследники. Следы тех и других обнаружились в самых неожиданных местах. Об этом он вместе со своим оркестром будет рассказывать в течение всего сезона, хитро избегая дирижирования самим Малером.
Один из культовых концертов этой осени состоялся в «Ройял Фестивал Холле». Лондонские филармоники играли дома, в своей резиденции на южном берегу Темзы, Брамса и Бетховена, а Малер присутствовал эмпирически как венский наследник Брамса и как самый знаменитый редактор Третьей, «Героической» симфонии Бетховена. Юровский начал осуществлять свой замысел опосредованного чтения Малера через его музыковедческие штудии. Из сочинений Брамса был выбран Второй фортепианный концерт. Солист — молодой норвежский пианист (а также дирижер Норвежского камерного оркестра) Лейф Ове Андснес. Ядром обширного репертуара этого музыканта являются сочинения европейских романтиков, и прежде всего Грига и Брамса. Подход Андснеса к делу сродни подходу самого Юровского: оба не верят в романтику без границ, в которую летишь, очертя голову. Поэтому их парные концерты так хороши. Это такой рациональный романтизм — брутальный, ученый, чуть-чуть физиологический.
Брамс любил пошутить, даже с большой формой, в которой написан этот концерт. За его серьезным пафосом скрыт тонкий аристотелевский смешок. В компании с Бетховеном и виртуальным Малером концерт Брамса оказался потому, что Брамс дружески полемизирует здесь с симфонической героикой уроженца Бонна. Он нагнетает своеобразную гуггестию героики а-ля Бетховен, тонко цитирует пафосное скерцо из Третьей симфонии, но потом как бы невзначай снижает высокий слог, переходит на более бытовой язык. Эти быстрые переходы Андснес совершает очень естественно, бесшовно. Кстати, норвежец играет без нот, но, скорее всего, в этом нет ничего показного, просто он хорошо знает текст. Приятно было послушать исполнителя, который не позиционирует себя как виртуоз, подобно многим молоденьким пианистам. Специалисту узкого профиля, сосредоточенному на романтической музыке всегда есть что сказать нового поклонникам этой самой музыки.
А во втором отделении Юровский перевоплотился в Малера, который играет столь важный текст Бетховена о Наполеоне и других героях. Известно, что Бетховен вычеркнул посвящение французу, когда узнал, что тот провозгласил себя императором, но от панегирика славным героям и их борьбе за свободу не отказался, до конца жизни считая «Героическую» своим лучшим творением. Малер же, когда взялся дирижировать этой симфонией, не мог избавиться от мысли, что триумфальный финал первой части — Allegro con brio — нужно немного снизить, увести тему в сторону, что он с блеском и сделал. Этот фанфарный финал вышел двусмысленным, как и победа Наполеона, обернувшаяся диктатурой. В интерпретации первой части Юровским было еще больше скепсиса, наводящего на размышления. Ну а поскольку фразу «cogito ergo sum» можно легко приписать ученому дирижеру, как руководство к действию на каждый день, то его миссия — сообщить слушателям что-то новое и интересное о Малере и его эпохе — абсолютно удалась, несмотря на все огрехи акустической системы большого зала комплекса «Соутбанк».
Александра Германова
