В Петербурге завершился VII Международный конкурс молодых оперных певцов Елены Образцовой
Точность — вежливость королей, а у музыкальных конкурсов своя очередность, поэтому в юбилейный сезон Примадонны ее именной вокальный конкурс пришелся как яичко к Христову дню. С этого года конкурс, раскрыла секрет Елена Васильевна, взят на госбюджет, однако финансирование остается пока что виртуальным. Тем не менее, как и прежде, благодаря поддержке спонсоров и меценатов свести концы с концами удалось — и это уже победа; не отменять же конкурс в год его десятилетия. Другая победа — то, что конкурсу все эти годы удается сохранять позитивный творческий настрой, подкрепляемый личностью Образцовой, а также самой обстановкой и культурными традициями Северной Пальмиры.
По аналогии с природой не каждый конкурс приносит богатый урожай — иногда полю нужно передохнуть, что особенно простительно в кризис. Иными словами, самое время для эксперимента и работы над ошибками. Главную признала сама председатель жюри Образцова — предварительный отбор по аудиозаписям себя не оправдал, и впредь всех будут слушать только живьем.
К радости судей, максимально была сокращена конкурсная программа: две арии в первом туре (барокко и XIX века), две во втором и один дуэт в финале. К большому сожалению, из конкурсного репертуара полностью ушел романс как жанр (не говоря уже о современных вокальных произведениях), что лишний раз свидетельствует об умирании традиций камерного исполнительства в нашем отечестве — российское общество потребления эпохи гламура проявляет интерес лишь к престижным вип-гала из популярных арий, в то время как на Западе сольные лидерабенды по-прежнему занимают большое место в культурном обиходе. Елена Васильевна оправдывает отсутствие романсов на конкурсе наличием в его названии прилагательного «оперный», но разве оперный певец не должен уметь петь камерную лирику, ведь сама Образцова всегда делала это, и делала прекрасно. Кому, как не ей, передавать традицию из рук в руки?
Почему-то конкурсанты не имели права выступать со своими аккомпаниаторами. В мае прошла специальная жеребьевка, на которой участников распределили между шестью дежурными концертмейстерами. А ведь есть такие вещи, как психологическая совместимость, наработанный годами ансамбль и тому подобное — как же их не учитывать, когда все это напрямую связано с творческим результатом? В итоге кому-то повезло больше, кому-то меньше. А кому-то, кто, к примеру, попал в неумелые руки приглашенной из Молдовы Веры Стояновой, и вовсе не повезло, впрочем, после мытарств первого тура это недоразумение было прекращено волевым решением. Заметно продвинула свои художественные показатели Мария Чернова, но лучшим концертмейстером конкурса по праву был признан итальянец Джулио Дзаппа. Когда он играет, ловишь себя на мысли, что иногда забываешь слушать певца — право слово, с ним действительно хочется петь и сливаться в экстазе.
Немного статистки. В оргкомитет было прислано 165 заявок из 13 стран. По итогам прослушивания аудиоматериалов к конкурсу допустили 103, а реально соревновался 81 человек. Как и на других российских конкурсах, международная представительность традиционно низкая: много соискателей из Украины (чуть ли не половина от общего числа), несколько человек из Молдовы, парочка из Японии и по одному из таких стран, как Беларусь, Армения, Узбекистан, Казахстан, Финляндия, Словения, Китай. Даже наши китайские друзья, видимо, уже поняли, что, кроме энной суммы денег в виде премии, никаких особых последствий для карьеры российские конкурсы за собой не влекут.
Что касается гендерного соотношения участников, то конкурс превосходно отмониторил общую тенденцию, а именно: заметное охлаждение сильной половины человечества к певческой профессии. Даже концерт открытия «Десять лет спустя», в котором выступали лауреаты прошлых лет, подтверждал сей грустный факт, когда среди пестрого разноцветья женских голосов один-одинешенек пел грустный бас Айк Мартиросян. Статистика внутри женских голосов с огромным перевесом была в пользу лирических и легких сопрано, у мужчин — в пользу баритонов. В первом туре участвовали всего пять басов и десять теноров, во втором — уже по одному. В финале не оказалось ни одного баса и только по одному меццо-сопрано и тенору. Единственный контратенор довольствовался участием в первом туре. Иными словами, в вокально-демографической яме оказались, с одной стороны, низкие голоса, а с другой — крепкие, центральные, драматические.
В подобном раскладе закаленному конкурсному бойцу, 25-летнему баритону Роману Бурденко, победа далась, можно сказать, без боя, да и померяться богатырской силой было особенно не с кем, в конкурсном пейзаже он возвышался, как Гулливер среди лилипутов, — и все же у него первая премия, а Гран-при жюри решило не присуждать. Надо воздать должное Бурденко — сам ли, с легкой руки своего импресарио или опыт работы в Михайловском театре помог — после Конкурса Лисициана он за эти два с половиной года проделал серьезную работу по собственной огранке и гораздо более стал похож на настоящего артиста.
У женщин, несмотря на робкое выступление в финале с Заключительной сценой из «Евгения Онегина», всех неожиданно обошла, оказавшись на первом месте, как нередко случается, темная лошадка — 23-летняя студентка Московской консерватории Елена Гусева (класс Галины Писаренко). Природа щедро наградила ее красивым тембром, музыкальностью, культурой исполнения, другое дело, что все ее искусство пока не выходит за рамки пятерочной сдачи консерваторского зачета. Хотя возможно, что именно это артистическое неофитство и подкупило жюри, как пленяют своими перспективами чистый лист, послушная глина и неиспорченность нрава (в данном случае вокального).
Гораздо больше сценической матерости и ярче проблески харизмы у другой представительницы московской школы — 28-летней солистки Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Натальи Петрожицкой. Она все про себя понимает и четко знает, чего хочет, но тугой певческий аппарат и не до конца обработанный крупный голос не всегда послушны ей, в отличие от весьма экзальтированных эмоций — момент истины для нее настал в финале, в остроконфликтном дуэте из третьего акта вердиевского «Отелло». В итоге — достаточно высокая (если вспомнить череду помарок и срывов на предыдущих турах) вторая премия.
Многим запомнились украинские финалистки-сопрано, получившие дипломы: высокая колоратура Юлия Алексюк, лирико-колоратурная Алевтина Яровая и особенно Анастасия Черноволос, в которой есть то наитие свыше, с которым пела когда-то молодая Ирина Лунгу (теперь их связывает и общий педагог, поскольку Анастасия специально переехала в Воронеж, чтобы учиться у Михаила Подкопаева). Многие недоумевали, почему осталась без премии 30-летняя финалистка из Словении, меццо-сопрано Моника Бохинец, вполне сложившаяся, зрелая оперная артистка, но Елена Васильевна спокойно объяснила: так открыто вываливать грудной регистр, да еще в Амнерис — непростительное дурновкусие. Да что там говорить о дипломантах — некоторых интересных, кого хотелось бы услышать дальше, срезали сразу в первом туре, некоторым явным претендентам на финал (как, например, Светлане Мончак) не хватило голосов жюри. Как обычно...
Что еще объединяет львиную долю конкурсантов, кроме молодости и стремления? Если говорить о вокальной технике, то прежде всего — непоставленность голосов. У людей нет опоры, отсутствует правильное дыхание (иными словами, насос работает в одну десятую мощности), но поют неподъемно сложные вещи, не зная традиций и исполнительских стандартов, разрушают себя и музыку. Дом на песке — пожалуй, самая точная характеристика для многих и многих участников, в том числе и лауреатов. До художественных ли тут изысков и разговоров с небесами?
Итак, конкурс по всем статьям получился проходным, незрелым, каким-то студенческим — ни дать, ни взять петербургский филиал «Bella voce» Образцова была честна в своем разочаровании: «Радостно, что премии получили очень молодые ребятишки с хорошим будущим, но общее впечатление довольно грустное. С каждым годом наша вокальная армада теряет чувство стиля. Надо что-то делать и с педагогами»... Однако не забудем, что у природы нет плохой погоды. Сейчас так, а в следующий раз, возможно, выйдет иначе. Регулярное посещение конкурсов делает оптимистом, а недавние победы наших на «Operalia» (Юлия Новикова, Алексей Кудря) и в Кардиффе (Екатерина Щербаченко) вселяют определенную надежду на то, что русская вокальная школа выживет.
Андрей Хрипин
Для любого музыканта очень важно коммуницировать со своими коллегами. Это помогает как профессиональному, так и карьерному росту. Социальная сеть для артистов — отличный инструмент общения в Сети. Найдите себе наставников и единомышленников!
