В Мариинском театре завершился фестиваль к юбилею русского классика
Все, к чему прикасается Валерий Гергиев, оказывается грандиозным, всеобъемлющим. Фестиваль к 200-летию Гоголя, учиненный маэстро в Мариинском театре, — тоже. В программе праздника, длившегося почти три недели, была представлена практически вся классическая гоголиана плюс опусы, специально к юбилею подготовленные.
Премьерой трех новых сочинений открылся фестиваль. Заблаговременно (что Мариинке не столь уж свойственно), в 2005 году, был проведен закрытый конкурс, к участию в котором допустили одиннадцать молодых композиторов. В финал вышли пятеро. По-настоящему же повезло троим, чьи одноактные оперы нынче поставлены на главной сцене: «Тяжба» Светланы Нестеровой, «Коляска» Вячеслава Круглика (Света и Слава — супружеская пара, оба занимались у Бориса Тищенко) и «Шпонька и его тетушка» Анастасии Беспаловой (ученица Владимира Кобекина).
Это было 1 апреля, в день рождения великого сатирика. Говорят, нынешняя публика утеряла интерес к новым операм. Но зал, переполненный отечественными и зарубежными меломанами, преимущественно молодыми людьми, заинтересованными, ждущими праздника, — это вовсе не первоапрельская шутка. Все три автора даровиты и мастеровиты. Много изобретательности и тонкости у Нестеровой. Ее «Тяжба» — опера с преобладанием речитатива, и тут означенные свойства особенно необходимы. К достоинствам сочинения нужно отнести разреженность инструментовки: гоголевский текст ничем от слушателя не заслонен. У Беспаловой в «Шпоньке...» очень забавно сочетание иронического психологизма с народно-песенным, деревенским колоритом и, как сама она замечает в аннотации, «попсовым» ритмом. С первых нот возникает аллюзия: Стравинский, «Свадебка». Но длительные повторы-остинато несколько утомляют, а густоватая инструментовка не дает расслышать все слова. «Коляска» Круглика более других опер направлена на слушателя, тут речитатив чередуется с закругленными номерами, а в них пародируются расхожие образцы бытовых, развлекательных жанров, и выполнено это со вкусом и фантазией.
Гергиев дал продирижировать «Тяжбу» своему молодому коллеге Михаилу Татарникову, который подтвердил, что не зря стремительно и успешно наращивает театральный репертуар. Сам Валерий Абисалович провел две другие оперы со свойственными ему живостью, напором и редкостным ощущением соразмерности частного с целым. Постановщики и сценографы — ровесники композиторов. Режиссеры Антон Коваленко, Алена Анохина и Максим Кальсин — москвичи, ученики Камы Гинкаса, художники Олег Головко, Николай Слободяник, Алексей Вотяков, Мария Лукка (костюмы), как и опытный Евгений Ганзбург (свет) — петербуржцы, в основном из мастерской Эдуарда Кочергина. Они не убоялись оперной специфики и придумали много вещей ярких, неожиданных, по-гоголевски парадоксальных и каждый раз несущих в себе обобщающий, символический смысл. Исполнители тоже молодые, главным образом, слушатели и недавние выпускники певческой академии Мариинского театра. Среди тех, кто запомнился — Андрей Серов, поразительно органичный и в роли И.Ф.Шпоньки, и в роли Генерала из «Коляски», Ольга Пудова и Виктор Коротич — супруги Чертокуцкие оттуда же, Владимир Мороз, Виталий Ишутин, Андрей Спехов и Андрей Попов — главные персонажи «Тяжбы». Попова выделю особо: его звонкий тенор и недюжинный актерский дар оказались востребованными почти во всех спектаклях фестиваля!
Эти одноактные оперы, как и «Нос», поставленный несколько лет назад Юрием Александровым в оформлении Зиновия Марголина, с Валерием Гергиевым за пультом, справедливо оцененный мировой критикой как один из лучших мариинских спектаклей последних лет, были даны на главной сцене Мариинки. Остальные — в ее новом Концертном зале, который быстро осваивается труппой и аудиторией. В конце прошлого года молодой режиссер Ольга Маликова очень удачно в целом поставила тут редко звучащую «Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова, сохранив в лаконичном сценическом решении поэтичную, призрачно-лукавую, полную радости атмосферу оперы и ее литературного первоисточника. Дирижер Михаил Татарников и режиссер основательно поработали с солистами и хором. И маститые Геннадий Беззубенков (Чуб), Евгений Акимов (Дьяк), Светлана Волкова (Царица) и молодые Гелена Гаскарова (Оксана) и Сергей Семишкур (Вакула) вокально и актерски великолепны.
«Майская ночь» тоже подготовлена молодыми, академистами, и Ларисой Гергиевой как ведущим концертмейстером. Дирижер Туган Сохиев уверенно сплетает в гармонию лирическую, народно-бытовую, сатирическую и фантастическую нити сюжета и музыки. Безоглядная мелодическая щедрость молодого Римского-Корсакова дает возможность сверкнуть ярким, свежим голосам, и уже это приносит наслаждение. Благодарно откликаешься на пение не только солистов, но и хора, составленного из воспитанников академии. Подкупают музыкальностью, искренностью, сценическим обаянием Даниил Штода (Левко), Анна Кикнадзе (Ганна), Евгения Муравьева (Панночка), редкостным по богатству красок вокалом и комедийным дарованием — Алексей Тановицкий (Голова). Режиссура Александра Маскалина, обходящаяся минимумом аксессуаров, тактична, но не более — ей недостает инициативы.
«Сорочинская ярмарка» решена режиссером Вадимом Милковым вовсе «беспредметно». Лишь перемещениями персонажей и хора по сцене и залу, переодеваниями да несколькими удачными придумками (к примеру, солирующий фаготист присаживается на лавку к парубку Грицько, когда тот поет свою песню) — в придачу к сочной актерско-певческой игре — достигнут эффект достоверности фантазий, переполняющих повесть Гоголя и оперу Мусоргского. Упомяну с похвалой дирижера Павла Смелкова да ведущих исполнителей: Геннадия Беззубенкова (Черевик), Евгения Акимова (Грицько), Ирину Васильеву (Парася), Владимира Самсонова (Цыган).
Еще два одноактных спектакля в один вечер представил на фестивале уже упоминавшийся режиссер Александр Маскалин, на этот раз продемонстрировав живое воображение и умение добиться от исполнителей актерского максимума и ансамблевой согласованности.
В «Женитьбе» Мусоргского, тонко инструментованной Вячеславом Наговициным и достойно прозвучавшей под управлением Михаила Агреста, необычайно колоритны были все персонажи — и балансирующий между апломбом и самоуничижением Подколесин (Юрий Воробьев), и крутой Кочкарев (Андрей Зорин), и назойливая Фекла (Анна Кикнадзе), и нагловатый Лакей (Павел Шмулевич).
Особо — про «Оперу о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Геннадия Банщикова. На фоне остальных объектов гоголианы она оказалась одним из самых ярких и самых гоголевских: в ее звучании заключена та парадоксальность, что составляет основу мировосприятия и художественного метода гениального творца. Опера написана в память о... Рихарде Штраусе и сочинена в его стилевой манере. Двоих певцов сопровождает огромный, переливающийся красками оркестр. Беспричинная ссора умственно тщедушных, зарывшихся в сонный, приземленный быт миргородских помещиков, и горделивая, страстная, даже экзальтированная позднеромантическая музыка — что между ними общего? Ан есть! Композитор-фантазер, наделенный развитым чувством смешного, услышал. Несколько раз друзья запевают дуэтом песню «Дывлюсь я на нэбо», и она пышно варьирована в оркестре. Поют они со все возрастающим упоением, но при этом все более фальшиво (фальшь эта точно и остроумно нотирована композитором). Вот так же фальшивы их взаимоотношения, источаемое ими прекраснодушие, дружба, разлетающаяся от одного невинного слова.
Написанная около сорока лет назад опера уже звучала в свое время на сцене Мариинского (тогда Кировского) театра, но нынче исполнена много живее и тоньше (притом что оркестр бывал временами громковат). Артистическое трио — Дмитрий Колеушко (И.И.Перерепенко), Андрей Серов (И.Н.Довгочхун) и Луиза Губиева (в бессловесной роли Бабы) — превосходно.
Еще одной из вершин фестиваля стало концертное исполнение «Мертвых душ» Щедрина. Некогда перенесенный из Большого театра блистательный спектакль Темирканова — Покровского — Левенталя был для Мариинки этапным. Теперь Гергиев озвучил партитуру с новым поколением артистов. Впрочем, двое выдающихся мастеров участвовали и в той постановке: Сергей Лейферкус — Чичиков и Лариса Дядькова — Коробочка. Ничего не утратив за минувшие годы, они продемонстрировали коллегам пример предельного постижения сути воплощаемых образов. Елена Соммер (Плюшкин), Александр Тимченко (Манилов), Василий Горшков (Ноздрев), Сергей Алексашкин (Собакевич), Андрей Попов (Селифан), Павел Шмулевич (Межуев) были сколь неожиданными, столь и выразительными. Гергиев превосходно ощущал интонацию каждого персонажа и давал ей расцвести, при этом держа в узде бурный ритм каждой отдельной сцены и сверхритм целого. Гоголевский фестиваль в Мариинке оказался во всех отношениях успешным. Какой волшебный мир открылся тем, кто побывал на нем, — мир неповторимый, в чем-то схожий с тем, что ты видишь и чувствуешь в себе самом и вокруг себя, в чем-то бесконечно от тебя удаленный, соприкасающийся с вечностью, манящий, дарующий счастье!
Михаил Бялик
