В Москве дала концерт Элина Гаранча
В Большом зале Московской консерватории выступила певица из Латвии Элина Гаранча. К сожалению, оказалось, что имя более чем востребованной сегодня в Европе певицы мало что говорит москвичам: партер зиял досадными пустотами. А ведь всего двумя неделями раньше казалось, что столица переживает настоящий вокальный бум. Концертное исполнение оперы Беллини «Капулетти и Монтекки» вызвало ажиотаж. Но опера, пусть и в концертном виде, это одно, а сольный концерт — совсем другое. Патриция Чофи и Анна Бонитатибус, исполнявшие главные партии в «Капулетти и Монтекки», полюбились московской публике именно в оперных партиях, а не сольными выступлениями. Да и во всех странах мира артист приобретает популярность прежде своими сценическими работами, а потом уже, как дополнение, выходит на концертную эстраду.
Увы, но в случае с Элиной Гаранчей случилась та самая обычная невстреча, в которой некого, в общем-то, упрекать. Год назад Гаранча триумфально спела премьеру «Кармен» в Латвийской Национальной Опере. Вскоре после этого театр отправился покорять российскую столицу, но уже без своей самой яркой звезды: Гаранча в Москву не приехала. Как знать: если бы тогда она спела Кармен в Москве, может, сейчас зал был бы полон. Сколь зажигательной она может быть в этой роли, мы теперь более-менее знаем: программу концерта венчала мини-сюита из оперы, в которую вошли три самых известных номера: хабанера, сегидилья и цыганская песня. В этот момент зал окончательно «поплыл», сменив начальную настороженность на горячую симпатию.
Настороженность эту вполне можно было понять и даже разделить: первое отделение концерта напоминало обязательную программу фигуриста, в которой спортсмен (читай — исполнитель) должен в первую очередь показать свою технику. Две арии Моцарта (одна — концертная, другая — оперная, из «Милосердия Тита») и каватина Ромео из «Капулетти и Монтекки» Беллини на большее, кажется, не претендовали. Красивый голос, ровно выстроенный по всему диапазону и естественный по звучанию — это уже много, но еще не все. В мужских ролях (Секст из «Милосердия Тита» и Ромео из оперы Беллини) певице не хватало, как ни смешно это прозвучит, мужского начала, к примеру, тех обаятельных мальчишеских ноток, которыми наделяла своего Ромео Анна Бонитатибус.
В промежутке между Моцартом и Беллини произошло примечательное событие: овация после увертюры к «Вильгельму Теллю» Россини. Оркестр «Новая Россия», обычно звезд с неба не хватающий, провел ее воодушевленно и слаженно. В сюжете концерта появилась новая интрига: дирижер из ожидаемого по привычке оруженосца звезды превратился в самостоятельную художественную величину. Это было тем более любопытно, что Карл Марк Чичон и Элина Гаранча — муж и жена. В итоге баланс творческих интересов был соблюден практически идеально: Чичон аккуратно аккомпанировал супруге и дал проявить себя оркестру.
На второе отделение Гаранча вышла в красном платье вместо синего. Началась, продолжая сравнение со спортом, произвольная программа. Арии из испанских сарсуэл оживили публику, а три ударных эпизода из «Кармен» завершили покорение Москвы. Высокое меццо латвийской примы отлично подходит к этой партии, а когда сквозь прибалтийскую невозмутимость начали проступать черты отчаянной цыганки, гармония отношений с залом была установлена. Стоит отметить, что даже в концерте был заметен сценический потенциал певицы. Пение дается ей без внешних усилий, без раскачиваний и гримас. Стройная фигура (других у нынешних звезд, кажется, не бывает) и симпатичная внешность дают Элине Гаранче возможность воплотить самые разные режиссерские идеи, благо певица не отвергает идею современного режиссерского театра.
На бис супруги принялись методично гасить последние очаги сопротивления в партере: неаполитанской песней, еще одной сарсуэлой, изысканной арией Пуччини (O mio bambino caro из оперы «Джанни Скикки») и залихватски сыгранной оркестром обработкой эстрадного шлягера «Тико Тико». На бис супруги принялись методично гасить последние очаги сопротивления в партере: неаполитанской песней, еще одной сарсуэлой, изысканной арией Пуччини (O mio bambino caro из оперы «Джанни Скикки») и залихватски сыгранной оркестром обработкой эстрадного шлягера «Тико Тико».
Дмитрий Абаулин
