К внезапной отмене премьеры «Евгения Онегина» в Михайловском театре
Михайловский театр отодвинул открытие сезона на два дня. Причина неприятная: отменили премьеру «Евгения Онегина» в реконструированной постановке Станиславского, которую объявляли на открытии. Заменить оказалось нечем, и сезон просто начнется следующим афишным названием. А это балетный гала-концерт.
Отмена «Онегина» выглядит более чем странно. Удивительна и сама методика работы над оперным спектаклем: сначала срежиссировать, а потом отдельно заняться музыкальной стороной вопроса, то есть режиссер и музыкальный руководитель работали не то что не в связке, а как в известной басне. Режиссер Михаил Дотлибов сделал свое дело и удалился. Тогда вдруг обнаружили, что привести постановку к среднему арифметическому между завещанным Станиславским запретом на переделку и запрошенным руководством театра современным звучанием не удалось. Затем приглашенный дирижер Ион Марин, которому делегировали полномочия музыкального руководителя спектакля, стал пытаться в соответствии со своими представлениями координировать сценический ряд с музыкальным. Оказалось, до него никто, в том числе руководитель оперы Елена Образцова, не расслышал имеющегося якобы несоответствия сценической постановки музыке Чайковского.
Владимир Кехман, израсходовав двадцать миллионов рублей, отказался от работы Михаила Дотлибова. Станиславский остался без посвящения, театр без премьеры, сезон без начала. Обещают, что оперу Чайковского покажут в марте — с другими режиссером и декорациями, но в тех же костюмах.
Учитывая то, что в репертуаре двух ближайших месяцев лишь два оперных спектакля — прошлогодние «Любовный напиток» да «Сельская честь», к которым присоседилась оперетта «Летучая мышь», уцелевшая от времен Гаудасинского (и в перспективе до нового года оперные спектакли не будут загружать афишу), отмена «Онегина» почти репертуарная катастрофа. Похоже, в оперной труппе основное занятие теперь — повышение квалификации в мастер-классах своего руководителя. Дело замечательное, но театр все же не консерватория, здесь главное — спектакли. Но самое печальное — наметившаяся тенденция приглашать к сотрудничеству, а затем отказываться создает театру неприятную репутацию: кто захочет иметь дело со столь ненадежным партнером. Да и отмены и переносы спектаклей и премьер здесь слишком уж частое явление.
КОММЕНТАРИЙ
Происходящее на площади Искусств сильно смахивает на театр абсурда. Как показало развитие событий, объявив премьеру «Евгения Онегина» в постановке Станиславского, руководство Михайловского театра, судя по всему, толком и не представляло себе, о чем, собственно, идет речь. Соответственно, некому было объяснить это и Иону Марину. Вообще, приглашение иностранного дирижера-звезды, не имевшего времени и желания вникать в логику и атмосферу великого творения великого режиссера, оказалось роковой ошибкой. Как раз в данном случае требовался дирижер, может быть, и не столь харизматичный, зато способный понять правила игры и задачи этого именно спектакля, а не навязывающий ему свои. Марину померещилось в постановке несоответствие партитуре Чайковского. Между тем «Онегин» Станиславского, открывший новую эпоху оперного театра, как раз служил всегда классическим образцом идеального соответствия сценического действия и музыки. На этом спектакле, на протяжении многих десятилетий демонстрировавшем уникальную жизнеспособность, выросли поколения артистов, дирижеров, режиссеров (от Бориса Покровского до Дмитрия Бертмана).
Но может быть, Михаил Дотлибов плохо справился со своей задачей? Этого мы уже не узнаем. В его пользу свидетельствует, правда, предпринятая лет десять назад попытка переноса легендарного спектакля на сцену Венской Камерной Оперы, судя по всему, вполне удачная (выдержки из восторженных откликов западной прессы можно было до недавнего времени прочитать на сайте того же Михайловского театра). Тогда руководство Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, где спектакль шел почти восемь десятилетий, затеяло судебный процесс против Дотлибова, обвинив его чуть ли не в разбазаривании национального достояния. В этот раз, по словам самого Дотлибова, ему просто не заплатили за проделанную работу (и даже не оплатили перелет из Германии, где он проживает в последнее время), поскольку режиссер, по старой советской привычке, не побеспокоился о том, чтобы с ним своевременно заключили контракт.
Кстати, Дотлибова в данном случае никто и не обвинял в том, что он неправильно воссоздал Станиславского. Руководители театра, так и не определившиеся, чего же все-таки они хотят — «демократии или севрюжины с хреном», просто переложили на его плечи ответственность за сорванную премьеру, точнее, поделили ее между ним и самим Константином Сергеевичем. Дотлибов может гордиться подобной честью.
Ирина Губская, Дмитрий Морозов
