В столице отмечают 80-летие со дня рождения Евгения Светланова
Листая страницы русской музыки
В этом году Евгению Светланову исполнилось бы 80 лет, и в честь юбилея радиостанция «Орфей» организовала Международный фестиваль русской музыки. Задумано многое. Впервые прозвучат фрагменты неизвестной до сих пор музыки П.Чайковского к драматической хронике А.Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» в исполнении Симфонического оркестра Российского музыкального Телерадиоцентра.
Третий фортепианный концерт Чайковского исполнит в полной версии (в редакции С.Танеева в трех частях) молодой талантливый выпускник ЦМШ Филипп Копачевский. В программе фестиваля также намечены совместные проекты «Орфея» и Фонда Ирины Архиповой — концертные исполнения «Иоланты» Чайковского и «Франчески да Римини» Рахманинова при участии звезд мировой оперной сцены, лауреатов «Фонда Ирины Архиповой» и ведущих солистов оперных театров России. В одном из концертов Академического Большого хора «Мастера хорового пения» под управлением Льва Конторовича прозвучат такие грандиозные полотна русской хоровой духовной музыки, как «Литургия» Рахманинова и «Литургия Святого Иоанна Златоуста» Чайковского.
А открыл фестиваль «Орфея» в честь Евгения Светланова дуэтный вечер в Малом зале консерватории. Александр Князев и Екатерина Мечетина исполнили сонаты Мясковского, Прокофьева, Шостаковича для виолончели и фортепиано, а также две популярные миниатюры — «Ноктюрн» Чайковского и «Вокализ» Рахманинова.
В концептуальном плане здесь много интересных моментов: например, сопоставление ранней, ре-мажорной сонаты Мясковского (1911) и позднего опуса (1949) Прокофьева в первом отделении. Почти рахманиновская лирика у Мясковского, где только формируется стиль композитора. И квинтэссенция прокофьевских характерных образов в сонате. Оба сочинения великолепно прозвучали у Князева и Мечетиной, чье ансамблевое содружество оказалось удачным. Как это часто случается, в камерном музицировании открылись новые грани достоинств известных артистов. Мечетина проявила себя как незаурядный ансамблист, чутко прислушивающийся к трактовкам партнера. Быть может, то, что Князев обратился к музыке XX века, обусловило в этот раз довольно строгую манеру игры, без романтических «перехлестов». Взамен — богатство нюансов, красок, внимание к чистоте интонации, тембральной характеристичности звука. Слушать такую игру — одно удовольствие.
Что касается Сонаты Шостаковича, то она в этом контексте предстала в неком «прокофьевском» ореоле. Написанная в 1934 году, она знаменует поиски Шостаковича в области музыкального языка, некой «новой простоты» стиля, о чем высказывался сам композитор. Есть здесь и характерные аллюзии — в данном случае, на венских классиков, Гайдна, Бетховена с некой долей юмористичности. И в то же время лиричность, исповедальность, особенно в финале, прозвучавшем у дуэта Князева-Мечетиной с особой экспрессией.
Думается, что этот концерт в МЗК стал достойным началом фестиваля. Напомним, что в дискографии дирижера особое место занимает грандиозная антология русской симфонической музыки. Светланов хотел, чтобы выдающиеся страницы отечественного музыкального наследия не были забыты, выступал на страницах газет в защиту и пропаганду нашей классики (в том числе, в «Советской культуре» в 1974 году как раз о Н.Мясковском). И данный фестиваль радиостанции «Орфей», думается, следует заветам Мастера.
Как ровесник ровеснику
Новый сезон Московского международного Дома музыки официально откроется лишь 30 сентября — концертом, посвященным 100-летнему юбилею Давида Ойстраха. А пока, как уже повелось, здесь состоялось «открытие до открытия», причем с тем же самым основным участником — Национальным филармоническим оркестром России. Концерт памяти Евгения Светланова был посвящен 80-летию со дня его рождения. Впрочем, если бы даже отмечаемая дата оказалась менее круглой, мемориальный вечер все равно состоялся бы: ежегодные приношения от НФОРа великому маэстро, чье имя носит Большой зал Дома музыки, стали в этих стенах традицией. За дирижерским пультом на сей раз стоял Саулюс Сондецкис, а в качестве солистов выступали блистательный французский виолончелист Ксавье Филлипс (ученик Мстислава Ростроповича) и один из лучших российских пианистов поколения тридцатилетних Александр Гиндин.
Программа концерта, как всегда в таких случаях, составленная вдовой маэстро Ниной Александровной, оказалась на сей раз довольно спорной. Обычно в нее включались сочинения, любимые Светлановым и часто им исполнявшиеся, но не его собственные. Теперь же композиторское творчество Светланова было представлено сразу двумя опусами. И не просто представлено, но и впрямую сопоставлено с посвященными аналогичной теме произведениями классиков. Идея, сама по себе небезынтересная, в данном конкретном случае оказалась весьма уязвимой.
Светланов, конечно же, отнюдь не Малер, при жизни признанный как великий дирижер, но лишь посмертно по-настоящему оцененный в качестве великого композитора. Величие Светланова-дирижера с годами не меркнет, его записи — особенно те, что зафиксировали живые выступления, — по-прежнему актуальны. Творчество же Светланова-композитора способно вызвать разве только вежливый пиетет — тем более если за пультом нет самого автора, которому удавалось вдохнуть жизнь в эти опусы, написанные уверенной рукой профессионала, но не слишком яркие и оригинальные. Последнее особенно бросается в глаза при сопоставлении с произведениями классиков.
Вот, к примеру, открывшая программу Рапсодия № 2 для большого симфонического оркестра на еврейские темы (1978). Казалось бы, здесь есть и уверенное владение оркестром, и благодарный тематический материал, подчас, впрочем, кажущийся несколько дежавю. Но тут же следом звучит рапсодия для виолончели с оркестром «Шеломо» Эрнста Блоха (великолепно сыгранная Ксавье Филлипсом), и разница между этим истинно выдающимся, глубоко самобытным произведением и профессиональным, но несколько вторичным «капельмейстерским» опусом становится очевидной для всех присутствующих.
Еще ощутимее был контраст во втором отделении, где сперва прозвучала «Испанская рапсодия» Исаака Альбениса (солировал Александр Гиндин), а затем — юношеская Рапсодия № 1 Светланова «Испанские картины» (1954). В этом сочинении, написанном еще тогда, когда совсем молодой маэстро просто еще не мог приобрести собственного опыта общения с Испанией, можно найти все, что угодно — от Малера и импрессионистов до Арама Хачатуряна. А вот испанского духа и колорита в нем до обидного мало. Не слишком выразительные даже и сами по себе, после творения гения испанской музыки эти «картины» совсем уж трудно было воспринимать всерьез.
О том, что великому маэстро исполнилось бы в эти дни, в сущности, не так уж и много, и он вполне еще мог бы быть с нами, напоминало присутствие за пультом его одногодка, Саулюса Сондецкиса. Литовскому маэстро, правда, родные власти порой тоже наносили болезненные удары (расформировав, к примеру, его знаменитый Литовский камерный оркестр), но иной склад характера и темперамента позволил ему их выдержать. Это диаметральное различие темпераментов, впрочем, сказывалось и в данном концерте. Тем, кто хорошо помнит концерты Светланова, ощутимо недоставало идущих из-за пульта открытых эмоциональных импульсов. Мастерство и культура лишь отчасти могли их компенсировать. В этом смысле особенно много потеряла «Испанская рапсодия» Альбениса, где подчас вообще едва прослушивался пульс, и только пианистическое мастерство Александра Гиндина несколько спасало ситуацию. Но вообще-то видеть за пультом живых представителей той самой «старой гвардии» в лице ее лучших представителей уже само по себе дорогого стоит. Не так-то уж много их осталось.
Евгения Кривицкая, Дмитрий Морозов
