Говорят, что внутри этой самой «европейской музыкальной элиты» уже попадаются русскоговорящие люди в бабочках.
Выходя на свежий воздух во время антракта, слышу бойкую русскую речь экскурсовода, который рассказывает удивительные вещи. О том, какая отвратительная акустика в этом караяновском Фестшпильхаузе, у которого мы тут все стоим; как мучаются музыканты; как он как-то заходит за кулисы — а там Венская филармония, лучший оркестр мира, весь взмыленный от напряжения, а сыграл-то всего ничего — Маленькую ночную серенаду. «Вот видите, публика из зала выходит, это европейская музыкальная элита, — немного брезгливо добавляет он, — давайте пойдем дальше, не будем с ней смешиваться».
Лет десять назад русской речи в Зальцбурге было не услышать. Теперь она доносится изо всех углов. И вроде даже не только в таком, вышеприведенном, анекдотичном виде. Говорят — сама я, правда, еще не встречала, — что и внутри этой самой «европейской музыкальной элиты» уже попадаются русскоговорящие люди в бабочках.
Это, кстати, как-то само собой напрашивается. Цены на билеты тут, конечно, немалые, но уже вполне сопоставимые с некоторыми московскими, а надежда на то, что не подсунут непроверенный товар, во много раз больше.
Но конечно, пока гораздо важнее тот русский Зальцбург, что не в слушательском зале, а на сцене. Из наших совсем великих в этом году в программе фестиваля только Григорий Соколов, Вадим Репин под рояль Николая Луганского и относительно наш Аркадий Володось. Кроме того, в инструментальных программах задействовано успешное за пределами России трио Березовский — Махтин — Князев, пианист Олег Майзенберг, молодая, восходящая в звезды скрипачка Алина Ибрагимова и неповторимый Валерий Афанасьев.
Анна Нетребко отсутствует по уважительной причине, виновник которой — голосистый уругвайский мачо Эрвин Шротт, как раз в этом году дебютировавший здесь,— на всю катушку замещает певицу в оперном глянце. А в специально для Нетребко задуманной постановке оперы Гуно «Ромео и Джульетта» ее спешно заменила грузинская сопрано Нино Мачаидзе — вполне успешно.
В оперной программе, которая в Зальцбурге, безусловно, самая имиджевая, есть и Екатерина Губанова — она поет скромную партию Третьей дамы в оставшейся здесь с прошлого года невероятно избыточной, декоративной и хорошо подходящей для детского просмотра «Волшебной флейте» Пьера Ауди. В программе и Екатерина Сюрина — в ответственной партии Церлины в новой хмурой и умной постановке «Дон-Жуана» работы режиссера Клауса Гута и дирижера Бертрана де Бийи.
Но они не новость. А вот две ключевые партии в исполнении дебютанток из России — это важный момент. Хотя вряд ли, конечно, они найдены в России: обе уже встроены в международный менеджмент.
Победительница последнего конкурса Чайковского Альбина Шагимуратова спела в зальцбургской «Волшебной флейте» Царицу ночи — между прочим, под палочку Риккардо Мути — крепко, ярко, точно и честно. И сразу оказалась среди фаворитов. Будем ждать, чем это продолжится, — моцартовскому фестивалю такие голоса нужны.
Впрочем, и Москве тоже неплохо бы послушать арии Царицы ночи без фальшивых нот.
С тем же Мути, который получился главным яростным героем спокойно-глянцевой новой постановки «Отелло» (режиссер Стефен Лэнгридж), Дездемоной была Марина Поплавская. Когда-то эта певица без особого шума начинала в московской «Новой опере», спела в паре постановок Большого театра и исчезла из России, чтобы затем обнаружиться в Ковент-Гардене и других почетных местах. К слову сказать, ее партнером в зальцбургской постановке оперы Верди стал тоже русскоязычный певец — Александр Антоненко из Риги, которого в минувшем сезоне можно было услышать в Москве на гастролях Латвийской оперы.
Оба оказались в непростой ситуации — в зале куча публики, которая еще помнит в этих ролях гигантов прошлых эпох, скажем Пласидо Доминго и Миреллу Френи. Некоторое свое несоответствие этим эталонам Поплавская компенсировала трогательностью, Антоненко — мужественностью. Судя по финальным овациям, которые в Зальцбурге дорогого стоят, ей это удалось лучше, чем ему.
Кстати, точно так же Москве скоро будет нужна Дездемона — в Большом надвигается постановка «Отелло».
Никто ведь уже в наше время не требует от певцов сидеть на одном месте, привязанными к одной труппе. Но странно, что на самые ходовые партии Зальцбург их расхватывает раньше, чем родные театры.
Екатерина Бирюкова, openspace.ru
На фото (Salzburg Festival): фрагмент оперы «Отелло»
