«Царь» Павла Лунгина
Павел Лунгин после фильма «Остров» стал у нас едва ли не самым главным кинорежиссером. Вокруг этой картины не утихают споры. Пожалуй, ни один фильм в последние годы не охватил столь широкие слои населения. Лунгин теперь стал чуть ли не гуру, чуть ли не общественным деятелем. К его слову прислушиваются особо. Его приглашают даже сопровождать патриарха на некоторых мероприятиях. На один из фестивалей с религиозным уклоном он просто приехал в свите Алексия II.
Будучи человеком трезвым и здравомыслящим, Павел Семенович говорит теперь, что подобные вещи если и случаются в жизни кинорежиссера, то лишь однажды, имея в виду небывалый успех «Острова». Однако духовные поиски не остались и в дальнейшем вне зоны его творческих интересов. А может быть, и не только творческих. Как-то в разговоре Виктор Сухоруков, исполнивший в «Острове» одну из главных ролей, на наш вопрос о том, как такое могло случиться, что безбожник, коим многие считают Лунгина, подступился к темам духовного искания, ответил, что не такой он и безбожник, Лунгин, скорее наоборот. Есть тому множество подтверждений. Лунгин — вообще непредсказуемый человек.
Не так давно в санкт-петербургском издательстве «Амфора», которое в содружестве с журналом «Сеанс» выпускает книги из серии «Библиотека кинодраматурга», вышел сборник его сценариев, где, помимо собственно сценариев «Непобедимый», «Такси-блюз», «Свадьба» и других, опубликованы интервью Лунгина, данные им в разные годы. Они разбивают отобранные к печати сценарии на периоды: «До «Такси-блюза», «Мои девяностые» и «Нулевые», то есть сегодняшние, что звучит впечатляюще и исчерпывающе. Читать все это очень интересно, как и предисловие, написанное Юрием Арабовым. Именно его, арабовский, ученик Дмитрий Соболев создал сценарий «Острова» и в одночасье стал знаменит. Арабов попытался проанализировать путь Лунгина и определил его режиссерский тип как раблезианский. Имея в виду, что есть еще режиссеры-аскеты и есть просто «никакие». Во время работы над фильмом по гоголевским «Мертвым душам» Лунгин, конечно же, как и положено режиссеру, выстраивал мизансцены, правил сценарий, написанный Арабовым, и крепко спал в кресле, курил сигары, пил виски, но дело при этом каким-то удивительным образом шло. Читая эти строки, лично я вспомнила некоторые яркие эпизоды, связанные с Лунгиным, которые довелось наблюдать лично. К примеру, как в Баку Лунгин аппетитно ел хаш в гостях у своего друга Рустама Ибрагимбекова. Или как однажды ходил в Выборге во время кинофестиваля «Окно в Европу» с купленной там же корзиной, наполненной ягодами. Предлагал их отведать всем своим знакомым, встречавшимся на пути, а их было не один и не два. И так ему шло это лукошко. Он с аппетитом живет, сочно. И даже печаль его светла.
Юрий Арабов, размышляя о Лунгине, написал, что не знает того, что будет с Лунгиным дальше, учитывая неожиданный опыт «Острова», казалось бы, совсем не лунгинский, не раблезианский. Наверное, он весь в той фразе, которую однажды бросил в Риме, когда таксист провез его мимо нужной улицы: «Эта улица была четыре евро назад». Отлично сказано, по-лунгински.
Один из тостов Павла Семеновича, зафиксированный в описываемой нами книге, звучит так: «Смысл и прелесть жизни в неглавном». В первом и раннем интервью, вошедшем в сборник, Лунгин рассказывает о том, что любил, когда его узнавали официанты, а однажды даже притащили для него незапланированный стол. В тот момент, а дело было в ресторане Дома кино, он понял, что жизнь прожита не зря. Читая теперь свои высказывания двадцатилетней давности, Лунгин признался, что ему неприятен тот человек на бумаге. Тот, которым он был когда-то. Теперь он говорит, что замысел фильма больше не рождается из окружающей его жизни. Слишком уж она поменялась, изменился и он. 90-е любил, поскольку они отвечали собственной внутренней бесформенности. Сегодня, по словам Лунгина, ни одна девушка не будет считать, что ты достоин любви, потому что читаешь Мандельштама. Теперь Мандельштам — отнюдь не пропуск в некое пространство, как было когда-то. «Раньше я был веселее» — этими словами Лунгина завершается сборник.
Недавно он закончил съемки фильма «Иван Грозный и митрополит Филипп» («Царь»). То есть то, что было затронуто в «Острове», нашло продолжение. В роли грозного царя снялся Петр Мамонов, с которым была и совместная работа в «Такси-блюз», и в «Острове». В образе митрополита Филиппа увидим мы Олега Янковского. Подобной роли у него еще не было, и это может быть очень интересно, тем более в таком дуэте. К тому же человек этот, митрополит, не только Богу молился, вел аскетический образ жизни, но был и разнообразно одарен талантами. Обычно мы так воспринимаем людей возрожденческого типа, творящих в сфере искусства и изобретательства. Он не только строил храмы, но управлялся с кирпичным заводом, с хлебопекарней.
Съемки проходили в Суздале. Лунгин не стремился к буквальному воспроизведению событий прошлого. Работал эмоционально, сталкивая главных героев лбами по важнейшим вопросам жизни человеческого духа. На одну из ролей приглашен и Иван Охлобыстин, ныне не столько актер и сценарист, сколько служитель церкви, не чуждающийся, однако, многих мирских мероприятий, принимающий участие в ток-шоу, вообще человек публичный и без сомнения яркий. Наверняка его опыт новой жизни в лоне церкви был полезен Лунгину в процессе работы.
Команду собрали мощную. Достаточно сказать, что приглашен знаменитый американский оператор Том Стерн, в послужном списке которого совместная работа с Клинтом Иствудом над картинами «Письма с Иводзимы», недавней «Подменой» (премьера последнего Каннского кинофестиваля), а также фильм «Малышка на миллион». «Остров» Лунгин снимал с Андреем Жегаловым, прекрасным нашим оператором, получившим массу призов за свою великолепную работу посмертно. Он ушел из жизни в расцвете сил, очевидно, организм не выдержал напряжения. Работал Жегалов много, а работа у операторов сложнейшая, приходится стоять на ногах и в дождь, и в снег в самых разных и порой нечеловеческих условиях. И теперь наверняка работали все на пределе сил, несмотря на так называемое раблезианство главного лица этого проекта.
Светлана Игорева
