Государственный академический симфонический оркестр (ГАСО) имени Е.Светланова недавно вернулся из гастрольной поездки в США. За 18 дней оркестр дал 11 концертов. Об этих гастролях мы беседуем с художественным руководителем ГАСО народным артистом России Марком Горенштейном.
— Марк Борисович, поездка такого оркестра, как ваш, за океан — дело дорогое и громоздкое. Понятно, что 10 — 15 лет назад любой коллектив воспринимал западные гастроли как манну небесную. Но экономические обстоятельства, слава богу, переменились. Зачем сейчас такому в общем-то небедному и весьма востребованному в России оркестру, как ГАСО, гастроли в США?
— Ну уж, во всяком случае, не из-за денег. Эти гастроли были организованы продюсерской компанией «Columbia Artists» (уверен, что для них это было выгодное дело), а нам, оркестру, важно было совсем другое. Такой коллектив, как ГАСО, занимающий ведущие позиции в своей стране, просто обязан ездить на гастроли, прежде всего для того, чтобы ощутить, какое место мы сегодня занимаем в музыкальном пространстве, и ощущение это приходит после гастролей в страны с высокой музыкальной культурой: США, Великобританию, Германию, Японию. США, на мой взгляд, — великая симфоническая держава. В этой стране около полутора тысяч симфонических оркестров. Понятно, что они весьма разного уровня, но для каждого из них находятся слушатели. А уж полтора-два десятка американских симфонических оркестров просто высочайшего класса.
Эти оркестры могут позволить себе объявлять международные конкурсы на каждую появляющуюся у них вакансию. Недавно Чикагский симфонический оркестр объявил конкурс на виолончельную вакансию и получил 800 (!) заявок со всего мира. Можете себе представить уровень отбора и качество музыкантов, играющих в таком оркестре. И наконец, в США очень взыскательная и высокопрофессиональная музыкальная критика.
Так что если хочешь занять свое место в музыкальном мире, то время от времени надо не бояться в этом мире показываться, причем именно там, где существует высококонкурентная среда. ГАСО не был в США двенадцать лет. За это время случилось многое. Практически полностью изменился состав оркестра. То есть на эти гастроли отправился, по существу, новый, никому не известный в США коллектив, которому предстояло открытие себя в Америке.
— Судя по рецензиям в американской прессе, вам это удалось?
— Да, публика принимала нас замечательно, а рецензии вы видите сами. Мы концертировали в восьми городах Восточного побережья, а закончили в Линкольн-центре Нью-Йорка. Аншлаги были практически везде, а в Нью-Йорке спрашивали «лишние билетики». Мне показалось, что в США нет того, что мы называем музыкальной провинцией. Во всяком случае, мы играли в прекрасных, современно оборудованных залах на полторы-две тысячи человек. Хорошая акустика, очень доброжелательная и внимательная публика. Они приходят на концерт как на праздник. И очень благодарно реагируют, если их ожидания сбываются.
— Вы привезли в США три достаточно сложные программы, местная публика была готова к восприятию такой музыки?
— Мобильники во время концертов не звонили, и, кстати, никто не предупреждал о необходимости их отключения.
Мы привезли в США Концерт для оркестра Белы Бартока, и это, конечно, была рискованная затея. Дело в том, что этот концерт в 1943 году был заказан венгерскому эмигранту Бартоку Бостонским симфоническим оркестром и стал с тех пор некоей визитной карточкой американского симфонизма. И то, что наше исполнение этого произведения было восторженно воспринято американской критикой, что называется, дорогого стоит. Чайковский, Рахманинов, Прокофьев, Мусоргский принимались не менее восторженно — русскую классику в Америке любят. Блистательно солировал Денис Мацуев. Он, конечно, — настоящая мировая звезда, в этом я окончательно убедился после этого нашего совместного турне.
— Вы лично довольны итогами гастролей?
— Да. Переговоры по поводу организации этих гастролей длились достаточно долго. В 2004 году к нам приезжал вице-президент «Columbia Artists» Даг Шелдон, который предложил гастрольный тур в США, после этого детали поездки уточнялись почти четыре года. Наконец гастроли состоялись. И теперь всем стало ясно: ГАСО уверенно вернулся в обойму лучших симфонических оркестров мира. Кроме того, на мой взгляд, чрезвычайно важно, что такой успех выпал на долю именно государственного оркестра. Думаю, что заголовок рецензии в одной из американских газет прозвучал неожиданно точно: «Государственный симфонический оркестр России выражает патриотическую гордость».
«Нью-Йорк Таймс»
«Марк Горенштейн является художественным руководителем и главным дирижером оркестра с 2002 года, и его репутация — человека, требующего невероятной точности исполнения, — была предъявлена здесь во время исполнения «Ночи на Лысой горе» Мусоргского в аранжировке Римского-Корсакова. Скрипки произвели прекрасное первое впечатление, безупречно исполнив циклопическое вступление.
Наилучшим образом работа г-на Горенштейна выразилась в исполнении Концерта для оркестра Бартока, который предстал во всей убедительности и вместе с тем затененности образов. Начав с шепота, виолончели поднялись до великолепного гортанного звука. Брутальному звучанию деревянных духовых отвечали медные духовые, как будто излучавшие теплый свет. Трудно представить себе более фантасмагорическое исполнение заключительных эпизодов в «Игре пар» или более скорбную интродукцию к «Элегии».
«Сарасота Ревью»
Триумф русского симфонического оркестра
«Этот оркестр один из лучших в мире, но мало кому из нас выпадает возможность его послушать. С того момента, как скрипки заиграли неистовые звуки „Ночи на Лысой горе“ Модеста Мусоргского, мы уже знали, что нам предстоит нечто особенное. Энергия, переполняющая это дьявольское произведение, была насыщенной и безумной. В исполнении более слабых оркестров это место звучит порой расплывчато, но здесь все было сделано очень четко и находилось под строгим контролем, звуки рассекали воздух точно и целенаправленно...Но лучшее еще было впереди.
В конце 1940-х годов Бостонский симфонический оркестр поручил эмигранту из Венгрии Беле Бартоку сочинить концерт, который бы подчеркнул мастерство музыкантов оркестра. Композитору удалось создать произведение, наполненное притягательной мелодичностью и поистине захватывающее.
Каждый инструмент и каждая группа оркестра имеют здесь возможность блеснуть. Без преувеличения, это было самое лучшее исполнение на памяти тех, кто присутствовал на концерте. Этот оркестр умеет совладать с крайностями и обладает связывающей внутренней силой, которая поистине ошеломляет. Струнные, играющие в полную силу, были идеальны. Партитура, которой оркестр владеет в совершенстве, наполнена мелодиями, идущими из сердца цыгана, заставляющими нас танцевать и проникающими в наши сердца».
«Ньюс джорнал корпарэшн»
«Выступление оркестра с первой до последней ноты стало в буквальном смысле взрывом. Оркестр на сцене „Пибоди Одиториум“ начал свой безостановочный триумф с музыки Чайковского к „Снегурочке“ ор. 12. Его звучание в исполнении музыки к спектаклю 1873 года было грандиозным, а арфа и ударные — неподражаемыми в „Мелодраме“ и „Пляске скоморохов“. Интерпретация Чайковского отличалась щедростью красок, а оркестранты мгновенно реагировали на мельчайшие дирижерские штрихи М.Горенштейна.
Сложность программы российского оркестра требовала филигранного исполнительского мастерства и предельного внимания. И публика, которая стоя аплодировала Денису Мацуеву и в заключение концерта Марку Горенштейну и его оркестру, была полна этого восхищенного внимания. Страстный и сплоченный оркестр Горенштейна заслуженно торжествовал!»
«Майами Хералд»
«Под управлением художественного руководителя и главного дирижера Марка Горенштейна оркестр отличился даже среди множества прекрасных русских коллективов. Ансамблю присуще благозвучие целого вкупе с насыщенным звучанием каждой группы. Три отрывка из „Снегурочки“ Чайковского официально заявили об универсальности Государственного симфонического оркестра. Горенштейн вызвал восхищение игрой струнных при исполнении центральной „Мелодрамы“, а „Пляска скоморохов“ взорвалась великолепием и силой звука.
Горенштейну удалось сохранить восторг аудитории с помощью высококачественного исполнения Симфонии № 2 Рахманинова, которой присутствующие воздали должное. Горенштейн умело задавал темп музыке, уделяя большое внимание кульминационным моментам и не забывая про романтическую настойчивость.
Он также использовал струнные с удивительной прозрачностью, избегая некоторой слащавости и делая звук необыкновенно свежим. Исполнение было наилучшим в адажио, когда Горенштейн положил свою палочку и экспансивно управлял руками, подчеркнув изысканную звуковую игру и едва уловимые оттенки в гармонии, которые не часто услышишь при исполнении этой музыки».
Беседу вел Павел Кашурин
