В Петербурге завершился Фестиваль танца «Dance Open»
Основная часть «Dance Open» привычно совпадает с Фестивалем «Мариинский». Участники днем занимаются в классах у известных педагогов, а вечером отправляются на спектакли в Мариинку. Затем (после закрытия «Мариинского») следуют отчетные выступления и — на десерт — собственный гала-концерт приглашенных звезд. Эти два финальных концерта и обозначают два полюса фестиваля.
Может, это просто совпадение и с программой мариинского фестиваля никак не связано, но в нынешнем году контингент прибывших позаниматься не блистал разнообразием. Потому и отчетный концерт не слишком отличался от средней самодеятельности. Балетная академия из Италии, Академия русского балета из США (нажимает на классику Петипа и тому подобное), Танцевальная школа из Португалии (отличилась количеством сочинений педагога) — в этих заведениях учатся балету, не страдая рефлексиями по поводу недостижимости идеального качества танца. А если что-то осилили, то страшно гордятся. Здесь Фея кукол с партийным выражением лица и восторг в глазах, когда удалось удержаться в туре в аттитюде (про качество позы и вращения лучше не упоминать).
Государственные школы заметно отличимы. Балетная школа Варшавы дает навыки, по которым можно опознать профессиональную подготовку. Хотя исполнительницы ансамбля драгоценных камней из «Спящей красавицы» даже на замедленных темпах очень напрягались, словно боялись упасть. А танцовщик с не слишком удачными стопами штурмовал мелкую технику. Череповецкое училище искусств и художественных ремесел не вдавалось в классику. Танцовщицы показали номер на базе народного танца. Дробушки отбивали прилично, сыграли весело, словно уцелела советская самодеятельность. Характерный танец вообще смотрелся лучше. Артистка в «Красавице» Игоря Моисеева с гибкими руками и подвижным корпусом гнулась назад, складываясь ровно вдвое.
Самым катастрофическим оказалось исполнение многострадального «Лебедя» Фокина. Девушка, похоже, впервые ознакомилась с балетом на фестивале. Под фонограмму, плямкающую в эстрадной аранжировке, в гробах переворачивались оба — хореограф и композитор. Да, пожалуй, и Анне Павловой было неспокойно. На заключительном гала-концерте номеру тоже повезло не слишком (при отсутствии гибкости, пластичных рук и артистической индивидуальности за «Лебедя» и профессиональной балетной артистке браться нежелательно).
Финальный концерт фестиваля обычно собирает завидный состав звезд, не уступая блеском «Мариинскому». Не повезло седьмому «Дансу» разве что с церемониальными речами. И глава Комитета по культуре Николай Буров, и представитель спонсора (Сбербанка) упорно желали фестиваль открыть. Может, они и правы. Фестиваль проходил именно здесь. Артистов пригласили из ведущих мировых трупп: Мариинка и Большой, ABT, NYCB, Английский королевский балет, Парижская Опера, Гамбургский балет, Венская Опера. И среди них были звезды настоящего качества.
Тамара Рохо и Федерико Бонелли показали фантастическую «Эсмеральду». Миниатюрная Рохо способна быть удивительно неспешной, на зависть многим обладательницам удлиненных линий. При этом железная, невозмутимая устойчивость. И некоторая архаика танца для этого номера. Например, на фуэте пассе не уезжает выше колена. Бонелли не уступает партнерше в точности танца: редко у кого из танцовщиков такие идеальные пятые позиции перед турами и после остановки. «Манон» (дуэт из второго акта) сыграна по-своему. Эта Манон не игривый котенок, а переживает «любовь до гроба». Хотя почему бы и нет — просто это происходило так часто, что вошло в привычку. И еще возник мотив простолюдинки и аристократа, слегка напомнив «Жизель».
Илзе Лиепа и Николай Цискаридзе показали свой шедевр — дуэт из «Пиковой дамы» Ролана Пети, с его жутковатым одним безумием на двоих. Дуэт сыгран так, что неважно, как танцуют. И аплодисменты на прыжках артистов, похоже, не вдохновляли. Есть номера, где сопутствующие хлопки противопоказаны. Столь же серьезный репертуар — дуэт из «Дамы с камелиями» Джона Ноймайера. У Ноймайера дуэты — целый роман, есть что станцевать и сыграть. Сильвия Адзони и Александр Рябко переходили от эмоциональной взвинченности к вполне обыденному «разговору» своих героев.
Даниил Симкин — уже громкое имя. Незаурядные способности: пластичность (феноменально легкое тело), виртуозность, артистизм. Тип самостоятельного артиста, которому нужен авторский театр. Что он умудряется делать в стандартном репертуаре — неясно. В концерте Симкин произвел фурор в современной хореографии, между делом веселя ужимками и впечатляя заковыристыми прыжками и кульбитами.
Мариинский театр на этот раз делегировал на концерт Викторию Терешкину и Леонида Сарафанова. Па де де из «Корсара» они станцевали сильно, хотя без особого задора. Сарафанов не форсировал трюки. Терешкина была хороша, но не более, были заметны огрехи, например, на фуэте некрасивые руки. То ли усталость, то ли звездность ограниченного диапазона.
Только этих выступлений среди остальных было бы достаточно, чтобы выставить концерту высший балл. Но для финала постановщик Василий Медведев надумал отметиться дежурной глупостью: общими скачками под музыку из «Кармен» — не менее многострадальной, чем «Лебедь» (похоже, задумывалась танцкоррида), и залпами блестящего конфетти. Наверное, организаторы фестиваля вообще неравнодушны к мишурным эффектам. Вот и название у российского фестиваля отчего-то англоязычное.
Ирина Губская
