Во Врубелевском зале Третьяковской галереи продолжается очередной фестиваль Александра Рудина под общим названием «Посвящение». В этом году он посвящен той музыке, которую писал Гайдн, и той, что его окружала. Марина Борисова с удовольствием окунулась в домашнюю атмосферу мероприятия.
Когда музыкантов и публики немного и все вроде как давно знакомы, получается домашний концерт — форма особо теплого контакта с искусством звука, свойственная старой австро-немецкой жизни. Фестиваль «Посвящение» дает возможность и нам примкнуть к этой прекрасной традиции.
Впрочем, что такое домашний концерт, в России знают не только меломаны. Ключевой эпизод знаменитого фильма Михаэля Ханеке «Пианистка» — как раз об этом: люди приходят в гости специально для того, чтобы послушать, как профессора Венской Hochschule играют квинтет Шуберта. Домашний концерт — традиция, существующая в Австрии и Германии уже несколько веков. Родилась она из-за активного отношения к музыке — любовь к музицированию объединяла профессионалов и любителей. Венцом всеобщей увлеченности стала венская классическая школа, породившая таких гигантов, как Гайдн, Моцарт, Бетховен. На самом же деле героев было гораздо больше.
Собственно, расширить наши представления о венском XVIII веке — эпохе, которая стала золотой для музыкантов, — и стало целью IX фестиваля «Посвящение», имеющего в этом году дополнительное название — «Портрет Гайдна на фоне Вены». На двадцать фестивальных дней Йозеф Гайдн избран центральным персонажем, а многофигурная венская действительность образует для него что-то вроде пьедестала.
Однако на деле композиция фестиваля выходит не такой однозначной. Венские музыканты не сливаются в общий фон, а проявляют себя авторами, обладающими каждый своим голосом, не менее интересным, чем голос Гайдна. Как выясняется, это не второразрядные, а очень интересные музыканты с биографиями, на основе которых сегодня можно снимать фильмы. Даже фамилия Гайдн представлена на фестивале не в единственном числе: брат знаменитого Йозефа, Михаэль, служивший и умерший в Зальцбурге, тоже писал прекрасную музыку.
На концерте, где ансамбль The Pocket Symphony, руководимый скрипачом Назаром Кожухарем, играл камерную музыку Йохана Маттиаса Шпергера, Иоганна Шоберта, Йозефа Мартина Крауза и, собственно, Йозефа Гайдна (симфония «Сюрприз» в переложении для флейты, струнного квартета и фортепиано), как-то само собой обнаружилось, что современники титана — на самом деле его конкуренты. Главным, кто на этом вечере оспорил хрестоматийное лидерство самого старшего венского классика, оказался Йозеф Мартин Крауз. Его годы жизни (1756—1792) почти совпадают с моцартовскими. Прозванный «шведским Моцартом» за службу при дворе шведского короля Густава III (того самого, что стал прототипом главного героя вердиевского «Бала-маскарада»), Крауз удостоился при жизни высочайшего комплимента Гайдна, считавшего его гением.
Правоту Гайдна доказал Венский квинтет Крауза, сыгранный, как и вся программа, на антикварных инструментах. Парящий голос травес-флейты (Галина Матюкова), умеющий говорить разнообразно и всегда интересно, филигранная выделка всей музыкальной фактуры, изысканность языка — все эти качества заставили пожалеть, что в произведении только три части, и потому все так быстро закончилось. Краузу точно не нужно было заботиться о том, чтобы публика не заскучала, и придумывать спецэффекты вроде знаменитого грохота литавр в гайдновском «Сюрпризе». И хотя в переложении для струнного квинтета этот эпизод звучал полегче, чем в оригинальной версии, все же по контрасту с музыкой Крауза смысл его показался слишком простым. Эта простота, видимо, и обеспечила Гайдну место в истории.
Крауз же для нас — не классик, а случайный гость. Но эффект, который он произвел во Врубелевском зале Третьяковки, свидетельствует о том, что наши представления об истории музыки нуждаются в ревизии. Таковой ревизией, по сути, и является весь фестиваль. Это тот самый случай, когда забытое и редкое сообщает сердцу больше, чем знакомое и даже каноническое.
Марина Борисова, openspace.ru
