На фестивале «Окно в Европу» в Выборге
Рената Литвинова, исполнившая в картине «Мне не больно» главную роль, назвала Алексея Балабанова мощняковым режиссером. Сейчас Балабанов снимает фильм «Груз 200» о конце советской эпохи, последнем годе правления Черненко, объясняя свой интерес к СССР и к прошлому тем, что сам вырос в той эпохе, именно тогда начинал. Сценарий «Мне не больно» написан Валерием Мнацакановым, человеком, не принявшим перестройку, добровольно ушедшим из профессиональной жизни. Впервые А.Балабанов работал со сценарием, который писал не сам, и история в итоге получилась не балабановская, немного сладенькая, не жесткая, как обычно. Как скажет продюсер фильма Сергей Сельянов, в кино, если нет свербения, со средними чувствами делать нечего. И предположил, что картина эта не для широкого проката, поскольку не все молодые люди научились чувствовать. Но в Выборге публика собиралась не только молодая, а самая разнообразная по возрасту, и вкупе с кинематографистами в итоге сделала свой выбор в пользу Балабанова, который здесь не вполне Балабанов, почему-то оказавшийся на волне несвойственной ему мелодрамы. Решение с одной стороны закономерное, но не безапелляционное, поскольку голосовала публика и кинематографисты за фильмы самые разнообразные, когда было из чего выбирать. И видимо, люди умеют чувствовать вопреки опасениям С.Сельянова, раз голосуют за чувствительный жанр. Хотя часть публики, в том числе и профессионалов, уверена, что кино это «запрещенное», поскольку на болезни спекулировать нельзя, а здесь к тому же героиня Р.Литвиновой, чья жизнь на исходе, выглядит гламурно даже в столь критический час. Поэтому триумф «Мне не больно» по «Выборгскому счету» в некотором роде удивителен. Как удивительна и победа в игровом конкурсе картины «977» Николая Хомерики, вызвавшей самые противоречивые реакции — от восторгов до абсолютного неприятия (по итогам конкурса «Выборгский счет» он занял предпоследнее, 18-е место).
А.Прошкин не стал публично давать оценок тому, что было представлено на рассмотрение возглавляемого им жюри игрового конкурса, сказав только, что конкурс был крайне неровным. Это действительно так. Многие фильмы мы уже описывали, и теперь стоило бы остановиться на тех, что были абсолютными премьерами и определенным образом задали фестивальный контекст.
Дебютант Рамиль Салахутдинов открывал «Окно в Европу» своей картиной «Кружение в пределах кольцевой», которая тоже получила оценки от выдающейся до провальной. В последнее время у нас все так — сплошные крайности. Само название перешло в разряд нарицательных, применимых ко многим фильмам. Кинематографисты либо вертятся в пределах пресловутого Садового кольца, либо намеренно бегут от него за версту, тем самым утверждая, что есть, мол, есть пространство и за его пределами. Всюду жизнь. Как будто мы без них об этом не подозревали. Тут, как говорится, слухи более чем преувеличены. Но даже убегая, они выстраивают свои малые садовые кольца на иных территориях, умудряясь фиксировать провинциальную жизнь с немалой дозой глянца, даже помойки снимают гламурненько и поэтично.
Рамиль Салахутдинов — москвич, а снимал свой фильм в Петербурге, в спальных безликих районах, которые словно бы и жизнь обитающих там людей программируют определенным образом. Но сам он утверждает, что никакой безнадежности в его картине нет. Зато есть питерская мистика, помноженная на проблемы мегаполиса с его человеческим одиночеством. Что же касается кольца, то это водоворот, который всасывает, и выскочить из него невозможно. Но люди при этом пытаются оставаться людьми — жить, любить, а это уже не безнадежно. Суть — в драйве бытия. Снимать миленькое благостное кино Р.Салахутдинов не хочет категорически. Он считает, что снять на «Кодак» гламурную картиночку легко, а вот сделать изображение, подобное тому, что в фильме «Кружение в пределах кольцевой», — это совсем другая история — тут «Кодак» убивается насмерть. И картину свою он снимал для зрителя, который любит, когда душу царапает.
Одну из ролей в фильме сыграл киновед и режиссер, иногда снимающийся в кино, Олег Ковалов. Под его внутреннюю органику и писалась роль ведущего телешоу, у которого в собственной жизни куча проблем — с бывшей женой, дочерью и, похоже, идеями и самим отношением к жизни. Ковалов сильно украсил выборгские обсуждения картин, будучи человеком оригинально мыслящим и темпераментным (вот уж в ком есть драйв). Именно он первым заговорил о нашей извечной боязни посмотреть на красоту страдающего человека, а лучики надежды окрестил ужасающей пошлостью, но нам-то как раз и пытаются всякий раз уложить в головы сладкий миф. А Салахутдинов снял реалистическое кино, а не занимался бесплодным самокопанием. Уж если где интересно побывать, то это в рамках жесткого кинематографа без эффектов.
Интересно, что герои документальной ленты «Лучшее место» Елены Солодковой из конкурса неигрового кино, живущие на Шикотане, на Курильской гряде, мечтают вырваться из этих мест. А сюда приезжают японцы на могилы своих родственников, и в их представлении это совсем иная земля. Документалисты вообще бежали прочь от кольцевой, отправлялись в экспедиции в поисках совсем не столичных людей. Марина Разбежкина в своей картине «Каникулы» запечатлела жизнь манси, людей, живущих в трудных природных условиях, вдали от городской суеты. Она вообще считает, что настоящая жизнь — точно не в Москве. Виктор Косаковский никуда не бежит, умеет найти подлинное рядом — разглядеть его из окна собственной квартиры или в глазах сына, как в фильме «Свято». До двух лет он ограничивал возможности собственного чада. Убрал все ложки, зеркала. И ребенок впервые взглянул на себя, достигнув двух лет. За этим процессом мы имеем возможность наблюдать. Вот это настоящая жизнь. При этом — кино.
Наши творцы часто и сами живут в герметичном мире, в пределах собственной кольцевой, поэтому и жизнь их героев — замкнутое пространство, не вызывающее сопричастности зрителя. Все вроде бы гармонично в этом мире, а происходящее с героями не рождает никаких вопросов. Часто и спросить у режиссера нечего. Мария Саакян, снявшая очень симпатичную дебютную картину «Маяк», сама призналась в том, что снимает герметичное кино, но в будущем надеется этого избежать. Другие в этом там простодушно и честно не признаются. Смотришь, словно какие-то красивые абстрактные картины, и только.
Николай Хомерики говорит нам, что снял фильм о любви, а вот что касается проката, то это точно будет кружение в пределах кольцевой. В Канне его картину встретили равнодушно, покидали кинозал дружно. У нас назвали «977» модернистским детективом, разгадки у которого принципиально нет. И все же это поступок жюри, дать именно этой картине главный приз. И таким образом зафиксировать важность поддержки авторского кино, которому трудно выживать в мире блокбастеров и всеобщей коммерциализации.
Но вот уж чей фильм вызвал бурные эмоции, так это Сергея Снежкина. «Мечта» — во многом случайный для него продукт. Снимать должны были молодые режиссеры, которые куда-то сгинули в последний момент, и Снежкин, как руководитель творческого объединения, взвалил это дело на себя, таким образом впервые отметившись в жанре комедии. Результат превзошел все ожидания, только в самом негативном смысле. Вынести это печальнейшее в творческом смысле зрелище — задача трудная. Просто мука наблюдать за опусом, равное которому снимали разве что в эпоху кооперативного кино и отмыва денег. Только полное отсутствие режиссерской воли может привести к такому плачевному результату и безобразному кривлянию хороших актеров на экране. Вот уж где полная герметика, в зал не переносится ни грамма хоть какой-нибудь энергии, сплошное кружение в пределах самого себя. Интересно, как кто-то сказал о фильме «977»: мол, наконец-то сняли фильм о русской интеллигенции. Примерно то же самое можно сказать о «Мечте». Герои ее — археологи, люди высоконравственные, не подверженные влиянию времени. Выбросили на помойку лотерейный билет, который оказался золотым и мог бы принести своему счастливому обладателю миллион долларов, и ни о чем не жалеют. Сидят себе на раскопе, а тут вдруг вертолет в небе появился. А в нем — президент страны Кирилл Кириллович. Спустился с небес на землю и речь держит о выигрыше. Андрей Зибров, не имеющий никакого портретного сходства с Владимиром Путиным, тем не менее на экране очень похож на нашего Президента, оттого-то именно этот краткий момент фильма только и оживляет занудную комедию. Зрители доживают до этого единичные, не в силах вынести бесконечные погони ряженых и орущих все время артистов. Очень жаль актеров, занятых в такого рода проектах. Даже лучшие из них не в состоянии удержаться от провала. В картине дебютанта Станислава Лебедева «Пробуждение» — российском варианте знаменитого фильма «Билли Эллиот» — замечательные актеры Эра Зиганшина и Юрий Кузнецов делают все возможное, чтобы преодолеть все то же отсутствие режиссерской воли, но они не в состоянии справиться с ситуацией.
На обсуждении картины «977» завязался любопытный разговор. Николай Хомерики все время вспоминал о работе Рамиля Салахутдинова «Кружение в пределах кольцевой», говорил, что и его следующий опыт будет в сторону некой социальности, и не было никакой ясности в том, что же будет делать этот режиссер в будущем. И получил дельный совет: никогда не надо изменять себе, не стоит слушать многочисленные пожелания окружающих, поскольку так легко сбиться в начале пути, подрастеряв все то ценное, что в тебе есть, вот эту свою волю и энергию. Но ощущение ее полного отсутствия становится слишком уж очевидным. Она проявляется и в обратном. Найдя вроде бы свой почерк, талантливый человек начинает нещадно его эксплуатировать, как Руслан Бальтцер. Первый его фильм «Даже не думай!» оказался успешным, и пошло-поехало все по одной колее. «Даже не думай-2», «Мечтать не вредно», теперь вот «Ненасытные», показанные в Выборге в рамках спецпоказа «Осенние премьеры». Опять молодежная комедия, только какая-то дебильноватая, в сущности одни и те же герои, но уже совсем не весело и не смешно. Просто не о чем думать и тем более мечтать. Какая-то пустота и потогонная система, почти сериальная история в нелучшем ее варианте.
Светлана Хохрякова
