«Голова классика» Валерия Лонского
Премьера фильма (непростая, как было сказано) состоялась в Доме кино, потом он был показан для прессы, далее — пока лишь надежды на прокат, ничего более определенного. «Непростая премьера» — потому что денег ни на что не было; В.Лонскому предлагали даже отказаться от оригинальной музыки для фильма, от компьютерной графики — по бедности, из-за дефицита средств. Его предыдущий фильм «Артист и мастер изображения» появился пять лет назад, и уже тогда режиссер со сцены Дома кино прощался с кинематографом, говорил, что это последняя картина. Объясняет тем, что добывать деньги, ходить по банкам нет сил, когда тебе 25 — 30 лет, делаешь это без комплексов, а на седьмом десятке — тяжело. «Голова классика» идет чуть больше двух часов, прокатчики говорят, что не укладывается в формат. «Турецкий гамбит» минут на семь длиннее и укладывается, по их мнению, а мы нет«, — в сердцах скажет Лонской.
«Голова классика» состоит из двух пересекающихся историй — одна относится к 1931 году, вторая происходит в наши дни, — ассоциирующиеся у авторов с «пошловатой опереттой». Валерий Лонской попытался поговорить о сближении двух исторических времен, об абсурде, в который время от времени погружается русский человек, снимал не про Гоголя, а про нас в определенных обстоятельствах. Сценарий написан самим режиссером, который в перерывах между фильмами занимается литературным творчеством. У него вышло 14 книг — 3 романа и повести, в том числе и об убийстве Зинаиды Райх.
Происходящее на экране комментирует голос за кадром, что принято считать проблемой, некой издержкой, когда в силу тех или иных причин объяснить все до конца визуальными и прочими средствами режиссер почему-то не в силах. Тут авторский голос не просто толкует события, дополняя наше представление о происходящем, имитирует авторские ремарки, как в театральных пьесах: закрыли дверь, сделали то-то, до самых мелочей.
Могилу Николая Васильевича Гоголя (классика) на кладбище Данилова монастыря, подлежащего ликвидации, в 1931 году вскрывают, как и гроб поэта Языкова, других известных и неизвестных людей. И зритель становится свидетелем эксгумации во всей ее натуралистической красе. На месте монастыря Советское государство предполагает разместить приют для малолетних преступников. Руководит процессом некто Буланов (Дмитрий Ульянов) — ответственный работник ОГПУ. Несчастный Гоголь все равно что бедный Йорик, только без головы. В гробу не оказывается черепа. Он исчез. Останки классика перенесены в том же году на Новодевичье кладбище.
Параллельно идет повествование из наших дней, но в духе лирико-бытовых комедий Василия Шкваркина «Чужой ребенок» или «Простая девушка», написанных как раз в 30-е годы, и которые и по сей день ставятся в театрах. Под них стилизуются и куда более поздние драматические сочинения. Театральная манера киноповествования получилась, как видно, сама собой: из разговоров с режиссером выяснилось, что к ней он не стремился, даже обиделся на то, что говорят с ним об этом.
Вот в таком измерении и обитает театральный администратор Вася Полутанцев (фамилия, кстати, вполне в духе Шкваркина), хотя все происходит в наши дни. Вася (играет его Дмитрий Орлов, совсем не похожий на возлюбленного стюардессы Р.Литвиновой в фильме «Небо. Самолет. Девушка», тут он не мачо, скорее недотепа) — дальняя родня знаменитого театрального коллекционера Александра Бахрушина, имя которого ныне носит главный театральный музей страны. Знаменитый этот предок и передал когда-то на хранение одной из своих родственниц с не менее славной фамилией Гайдебурова череп Гоголя, актера Малого театра Михаила Щепкина да еще какой-то третий, неизвестного лица. И вот пробил Васин час, есть шанс подзаработать 20 тысяч долларов на собственную квартирку при помощи головы автора «Мертвых душ». Его знакомый (Владислав Ветров) — собиратель новорусского розлива. Череп Мусоргского в его коллекции уже имеется. Дело за Гоголем. Васе приходится вспомнить забытую родню, которой, вероятно, что-то известно о судьбе черепа. Задача упрощается тем, что одну из своих сестренок он когда-то поимел в ванной комнате, да так, что та спустя годы помнит о том сногсшибательном в ее жизни событии (прекрасная роль Анжелики Неволиной).
А в это время, но в другом измерении товарищ Буланов выясняет подробности исчезновения Гоголевой головы у иеромонаха Паисия (Лев Борисов). Несмотря на всю трагичность обстоятельств, получается какая-то комедия строгого режима, комедия об ОГПУ. К примеру, Антибиотика, то есть Паисия (невозможно отделаться от шлейфа прежней роли Борисова в «Бандитском Петербурге»), арестовывают под музыку Гайдна, довольно комично, по-лубочному. А ведущий его допрос Иголкин (яркая сцена Дмитрия Муляра) разъезжает на роликах, выбивая признания из задержанного.
В современной части «Головы классика» также немало комических персонажей. Один только пожарник, несущий вахту в театре, чего стоит. Кто имеет хоть малейшее отношение к театральным будням, прекрасно представляет, что это за служба. Пожарник сказал нельзя — значит нельзя, никакой самый заслуженный режиссер ничего изменить не сможет. Пожарный этот, случайно подслушав разговор о Гоголе и черепе, начинает действовать как преступник. Сделано это довольно лихо и смешно. Целый план разработан, с погонями, преследованиями, мнимым убийством из газового пистолета в лесу.
Глядя на происходящее, начинаешь волноваться и думать о том, куда авторов завел вымысел, а что все-таки тут историческая правда, а что мистификация. Действительно, в 1909 году проходила реставрация могилы Гоголя, приезжал будто бы Бахрушин. Согласно одной из версий именно тогда и подменили гоголевский череп, подложив взамен голову крестьянина из-под Рязани. Что было дальше — бог весть. Умер Бахрушин в 1929 году, а Даниловское кладбище разрушали в 31-м. На самом деле, как пояснил В.Лонской, есть легенды, а есть реальные факты плюс авторский вымысел. Вскрытие могилы в 1931-м — это факт, как и упразднение Свято-Данилова монастыря, на территории которого действительно были захоронения Гоголя, Языкова, Антона Рубинштейна. Есть воспоминания о том, что при переносе праха Гоголя черепа в могиле действительно не оказалось, но это всего лишь воспоминания современников. И о Бахрушине в этом контексте существует упоминание в сочинении писателя Лидина, вошедшем в один из томов российского архива, изданного студией Н.Михалкова «ТРИТЭ». В свое время было принято решение хранить произошедшее в тайне.
В финале череп классика найдет приют. Интеллигентный бомж Виктора Бычкова захоронит его у подножия памятника Гоголю в скверике на Суворовском бульваре, а не у парадного Гоголя на бульваре его имени. Выпьет бомж за упокой, ни о чем не ведая, кому принадлежали эти останки. Прозвучат слова, обращенные к зрителям и потомкам, о том, какой путь ты, Россия, себе изберешь, вечный гоголевский вопрос, который в контексте происходящего прозвучит наивно и романтично, как крик души самого Валерия Лонского. Русь, куда ж несешься ты, дай ответ...
Гораздо эффектнее выглядело бы, наверное, название «Голова Гоголя», но уже есть одноименная повесть писателя Королева, опубликованная в журнале «Знамя», это и остановило В.Лонского. Он пытался всерьез запечатлеть пошлость, опереточность сегодняшнего дня, но до фельетона не дошел. Юмора не хватило, да и не собирался он юморить: душа болит, происходящее ранит, «сегодняшняя жизнь не устраивает, поскольку государство не думает о человеке». Проблема — в несоответствии замысла и избранных средств. Лонской ориентировался скорее на Солженицына и его «Архипелаг ГУЛАГ» и теперь называет «Голову классика» своим покаянием за то, что был членом КПСС и несет вину за это.
Светлана Хохрякова
