«Крупная рыба» Тима Бёртона
Выхода «Крупной рыбы» культового американского режиссера Тима Бертона («Бэтмен») поклонники его творчества ожидали с нетерпением. Ведь его последние фильмы «Марс атакует» (1999) и особенно «Планета обезьян» (2001) не снискали особых лавров ни у критики, ни у зрителей. К тому же «Крупная рыба» выглядела со стороны многострадальным проектом.
Сценарий Джона Огаста, написанный по мотивам бестселлера Дэниэла Уоллеса, собирался воплотить еще в 2001 году сам Стивен Спилберг, но потом почему-то к нему охладел. Лишь когда за него взялся Тим Бертон, сценарист Джон Огаст смог вздохнуть с облегчением. Так как о Бертоне, начиная с фильма «Эдвард Руки-ножницы» (1990), заговорили как о ясновидце и поэте, способном не только тонко препарировать подсознательные страхи нации (как в блокбастере-комиксе «Бэтмен»), но и мифологизировать героических персонажей американской истории. Уже его «Эд Вуд» (1994), фильм о самом «плохом» режиссере, можно рассматривать как дополнение (теневое) к легендарному «Форресту Гампу» (1994), знаковому фильму прошлого десятилетия. А умение Бертона балансировать на грани между реальностью и метафорой не знает себе равных в американском кино, что и доказал его лучший фильм на сегодня, готическая сказка «Сонная лощина» (1999), поставленная по малоизвестной в Европе мистической новелле Вашингтона Ирвинга.
В «Крупной рыбе», этой «южной» готике, устами молодого прагматика Уильяма Блума (Билли Крудап) рассказана история жизни его отца Эдварда Блума (Алберт Финни играет героя в старости), визионера и враля. Уже фамилия Блум вызывает ассоциации со знаменитым романом Джеймса Джойса «Улисс», и это не случайное совпадение, ибо глубинные пласты «Крупной рыбы» напрямую перекликаются с классикой литературы и кино в каждом из эпизодов, на которые распадается внешне хаотичная сюжетная ткань картины. Ее действие происходит в основном в южном штате Алабама (частично в Париже), еще сохраняющем некоторые из патриархальных традиций в чистом виде. А они нужны сценаристу для углубления вечной проблемы отца и сына. Отметим, что в 2003 году тема отцов и детей доминировала в арт-хаусном кино, став модным наваждением режиссеров всего мира.
В прологе журналист Уильям приезжает из Парижа, чтобы скрасить последние часы отца, прикованного болезнью к кровати и имевшего до этого с сыном натянутые отношения. В детстве и юности Уильям почти не видел отца, ибо тот постоянно пускался в рискованные поездки по стране в качестве коммивояжера компании Western Union. Его странствия по одноэтажной Америке 50-80-х годов были не менее красочны, чем приключения Улисса (Одиссея). На своем пути Эдвард встречал великана Карла, одноглазую ведьму, адского пса, сиамских близнецов, человека-оборотня. А его живописные описания бесчисленных похождений сродни россказням барона Мюнхгаузена, но при этом в них проступает железная (психоаналитическая) логика странствий Улисса по жизненным джунглям (вспомним сумрачный лес Данте). При этом Уильям всегда чувствовал себя обделенным отцовской любовью, поэтому с раздражением и скепсисом встречал очередные порции многочисленных баек и побасенок. Удивительно, но только на похоронах отца сын понял, что многие неправдоподобные истории опирались частично на факты таинственной биографии беглого папочки.
Похоже, что подвиги этого Геракла эпохи маккартизма не были целиком плодами причудливой фантазии Эдварда. Роль Эдварда в юности исполняет Юэн МакГрегор («На игле»), актер культовый, обладающий харизмой, недаром его многие называют новым Шоном Коннери и прочат на трон нового Джеймса Бонда. Его персонаж в фильме одновременно и простак, и искатель приключений, но при этом он не такой «придурок», каким казался окружающим Форрест Гамп. Его попутчик, великан Карл, внешне напоминает свирепостью знаменитого гиганта («Челюсти») из бондианы, но на самом деле добр и открыт к дружбе. Необычный образ поэта, превратившегося в грабителя банков, а потом и в миллионера-брокера, создал знаменитый характерный актер Стив Бушеми.
Не менее странным выглядит и персонаж Хелены Бонэм-Картер (ведьмы) — актрисы с лицом, будто бы сошедшим с картин художников Ренессанса, но при этом способной играть таких персонажей, как Карла в знаменитом «Бойцовском клубе». На этот раз она сыграла женщину, влюбленную в Эдварда с детских лет. Она встретила его в городе-мираже, снятом оператором Филиппом Руссло в духе фотографического гиперреализма, и сразу безответно полюбила.
В этом городе-чистилище все счастливы, но здесь никогда ничего существенного не происходит. Поэтому Эдвард не долго в нем задержался и вскоре отправился с Карлом в дальнейшие странствия. Но со временем его похождения все больше приобретают пародийный характер. Во время службы в армии молодой Эдвард попадает в Китай со шпионской миссией. В изящно снятых сценах столкновений с китайскими солдафонами Бертон невольно пародирует боевые эпизоды из трилогии про Индиану Джонса, а в эпизоде встречи с сиамскими близнецами женского пола травестируется двойственность восточной женской натуры. Необычен и образ хозяина цирка — «малыш» Дэнни де Вито выступает одновременно то в роли алчного клоуна, а то в амплуа мифического волка-оборотня. Цирк у Бертона, как и у Федерико Феллини, является связующим звеном между реальностью и фантазией. Именно в пограничной зоне цирковой арены Эдвард впервые встречает свою единственную — возлюбленную Сандру Темплтон (Элисон Ломан в молодости, Джессика Лэнг в зрелости). Он пишет ей на небе облаком слова I love Sandra, пародируя тем самым эдипову новеллу Вуди Аллена про еврея-невротика из фильма «Нью-йоркские истории» (1989). Ключевой образ непойманной крупной рыбы вызывает ассоциативные связи с архетипическим романом американской литературы XIX века «Моби Дик» Германа Мелвилла.
Фильм с бюджетом 70 миллионов долларов получил 7 номинаций на премию BAFTA (Британской киноакадемии), три номинации на премию «Золотой глобус» и номинацию на «Оскар». И хотя успехи фильма-сказки в американском прокате оказались довольно умеренными, фэнтези получилось дерзким, способным на выявление в подсознании среднего американца болевых точек. Но главное — созданные Бертоном образы открыты для разных интерпретаций и трактовок, и это является редким достоинством в современном кино США.
Виталий Трофимов
