Для своей новой постановки Театр Новая Опера выбрал излюбленный им жанр дивертисмента. В свое время, в начале 90-х, появление «Россини» в костюмах от Юдашкина и Зайцева стало сюрпризом. В зарежиссерившийся наш театр вновь на правах самого главного участника пришла музыка. Позже появились монографические «Беллини» и «Viva Verdi». Два года назад, к своему 10-летию, театр выпустил построенный по все тому же дивертисментному принципу «Bravissimo».
Спектакль «Мария Каллас. Музыкальное приношение» подготовлен практически той же постановочной группой, что и «Bravissimo»: художник Виктор Герасименко, режиссер и балетмейстер Иван Фадеев, дирижер Дмитрий Волосников. Два года назад им удалось внести чуть сумбурную, но свежую струю в юбилейное предприятие. «Мария Каллас» не удивляет, а прямо-таки обескураживает.
Скажем сразу: премьера, состоявшаяся 16 октября, была, как всегда, тепло принята публикой. В наследство от Колобова театру досталась не просто известность, а настоящая зрительская любовь. Так что при желании на последующие абзацы можно не обращать внимания. Мало ли случаев, когда мнение критика расходится с мнением самих творцов и их почитателей, и далеко не всегда критик в этом споре изрекает истину. И все же разобраться в увиденном хочется.
Главный вопрос: при чем же здесь Каллас? В случае с Беллини и Россини все понятно: вот автор, вот его музыка. Если кадры с участием Каллас, проецируемые на экран, заменить на кинохронику с участием Тебальди, то можно практически без изменения содержания отдать дань уважения Ренате Тебальди. Мими в «Богеме», Дездемона в «Отелло» и Адриенна Лекуврер — эти партии ассоциируются с именем Тебальди, но уж никак не Каллас. А пение всех без исключения певцов Новой Оперы в равной степени далеко как от страстного и чарующего несовершенства Каллас, так и от благородной и чуть прохладной возвышенности Тебальди.
Слишком витиеватыми оказались и режиссерские построения Ивана Фадеева. По-настоящему запоминается только одна из его придумок, когда в самом конце представления одетая в роскошное черное платье певица исполняет сцену из «Адриенны Лекуврер». Во-первых, это момент, когда по сюжету оперы Адриенна читает монолог Федры. Во-вторых, артистка Марина Ефанова играет в этот момент не столько героиню Чилеа, сколько Марию Каллас, обращаясь в финале уже непосредственно к ее портрету. В этом нагромождении топорщащихся смыслов Фадеев оказывается эффектен, не справляясь с гораздо более простыми земными задачами. Как символ спектакля остаются в памяти загромождающие центр сцены колонны, не поддерживающие, да и не могущие ничего поддержать, не вовлеченные ни в какое из режиссерских построений. Нечто как бы изящно-прозрачное на классическую тему, и это на оборудованной вполне современными механизмами сцене!
Непривычно дробно звучат и знаменитый оркестр, и не менее превосходный хор Новой Оперы. Пока возникает впечатление, что замотанный в последние годы на спектаклях Имперского балета талантливый Дмитрий Волосников не представляет себя в роли музыкального лидера. А обязанности нового худрука театра, быть может, отвлекают Наталью Попович от своего непосредственного дела, которое ей удается как мало кому в наших театрах: от работы с хором. Но это теперь данность, с которой жить Новой Опере. Те проблемы, которые нужно решать театру, чтобы сохранить свою уникальность.
