Десять певцов — шесть девушек и четыре юноши бесстрашно справились с его большой программой
У жюри появилась возможность услышать каждого, кто приглянулся в первом туре, в более протяженной, жанрово и стилистически полярной программе. От хорошо известного романса «Я помню чудное мгновенье» Глинки до арии Тома Рэйкуэлла из «Похождения повесы» Стравинского и вокализа Лизы Бричкиной из оперы «Зори здесь тихие» Молчанова и арии Екатерины из «Петра I» Петрова — таков был хронологический диапазон услышанной музыки.
«Спасибо fоr Your singing!» – именно так сказал уже выходящий на перерыв после завершения дневных прослушиваний Томас Квастхофф сопрано Диане Казарян. Эта участница под номером один открыла второй тур. Певица действительно показала свой голос во всей красе. Пленила в ее исполнении и каватина Леоноры Tacea la notte из «Трубадура» Верди, где можно было насладиться ее искусством владения бельканто, хорошим дыханием и наполненными верхами. Высокий контроль над эмоциями позволил ей справиться и с драматическим романсом «Я ли в поле да не травушка была» Чайковского, и изумить богатством красок в «Осенью» Свиридова, а также оставить силы для вокализа Лизы Бричкиной из «Зори здесь тихие» Молчанова.
Следом за ней сохранила свой второй номер и Мане Галоян, красиво и поэтично начавшая свое выступление с Колыбельной Комитаса на армянском языке. Очень музыкально показалась она и в «Серебряной арии» из оперы «Баллада о крошке Доу» Дугласа Мура (музыка из этой оперы пользуется большой популярностью у конкурсантов). На одном дыхании пролетел Вальс Джульетты из оперы Гуно.
Сопрано Гелена Гаскарова поразила своим драматическим талантом и способностью держать внимание зала от первой до последней ноты, умением рассказывать истории в музыке и чувством сцены. Она выбрала сложнейшую программу, центром которой стала развернутая ария Таис из одноименной оперы Массне. Изящно спела «Серенаду» Чайковского. Ария Энн Трулав из «Похождений повесы» не оставила сомнений, что оперы ХХ века словно написаны для Гелены, остро чувствующей время. Задорную точку певица поставила в финале своего выступления песней «По сеничкам Дуняшечка гуляла», название которой в момент объявления не решились переводить на английский.
Единственная полька на конкурсе — сопрано Эва Трач показала родство славянской души, артистизм и интерпретаторскую свободу. Каждое из пяти произведений ее второго тура было путешествием по временам и стилям. Словно молнией сверкнула «Песня ведьм» Мендельсона, которой Эва открыла свое выступление. Впечатление усиливал внешний вид певицы — синее платье с широкой каймой по глубокому вырезу, расшитое национальным цветочным орнаментом и роскошный рыжий цвет волос. Особым островком стали речитатив и ария Графини Dove sono из «Свадьбы Фигаро» Моцарта. Романс «Забыть так скоро» Чайковского на очень хорошем русском был исполнен самозабвенно, в нем Эва показала искусство драматически насыщенного пения, после чего сорвала шквал оваций. Ее ударным финалом стала песня Kazała mi mama («Велела мне мама») Феликса Нововейского в ритме мазурки с весьма игривым содержанием.
Завершила дневные прослушивания единственная меццо-сопрано, допущенная ко второму туру, — Юлия Маточкина, поразившая еще до начала пения своим элегантным черным платьем. Идеально выбранный репертуар был и исполнен очень грамотно, с большим умом и точным прицелом. Арию Асканио из оперы «Бенвенуто Челлини», которая в российских театрах не идет нигде, кроме Мариинского театра, да и в мире этой оперой похвастают далеко не все театры, Юлия исполнила с тщательно расставленным смысловыми акцентами. В романсах Чайковского («Смотри, вон облако») и Рахманинова («Давно в любви») она не могла не подкупить жюри камерностью своего голоса, в котором нет излишеств, но все подчинено одному — донесению смысла музыки и слова. И нельзя было представить более удачной арии для завершения выступления, как арию Екатерины из оперы «Петр I» Андрея Петрова с грозно-повелительным императивом : «Взойду на русский трон», напомнившим гениальное исполнение этой партии Ириной Богачевой, для которой в свое время эта опера и была написана.
Вечернее прослушивание открыл китаец Ао Ли, для которого концертная сцена ничуть не уступает оперной по возможности артистического самовыражения. Он начал с китайской народной песни «Сестра радуги» как с талисмана. Балладу «Лесной царь» певец сыграл в лицах, явив зловещее воплощение лживо улыбающейся Смерти и заставив сердца слушателей учащенно колотиться. Два номера — романс «Снова как прежде один» Чайковского и «Весь табор спит» из «Алеко» Рахманинова вновь покорили осмысленностью каждого пропетого слова на очень хорошем русском языке.
Судьба столкнула двух басов неспроста. Следом за китайцем шел россиянин Дмитрий Григорьев — артист с полярно противоположным темпераментом. После сангвинично-холеричного Ао Ли Дмитрий Григорьев по контрасту поделился своим флемагичным отношением к жизни. Ухо радовали шаляпинские нотки в его тембре, шаляпинская основательность, хотя внутреннего движения в интерпретациях Дмитрия немного не хватало. В духе Шаляпина прозвучала а капельная «Ах ты, ноченька». С глубоким чувством он спел и экзистенциальную арию короля Филиппа из «Дон Карлоса» Верди, попытавшись постичь в этом монологе тоскующую душу тирана.
Вспышкой бродвейских электрических огней повеяло от эксцентрично исполненной арии Кунигунды из «Кандида» Бернстайна, которую очень правильно выбрала сопрано Антонина Весенина для второго тура. Блеск губ, сверкание глаз, раскрепощенное пританцовывание активно работали на образ. Певица показала, как нужно использовать момент на все сто, включая и свои драматические способности, без которых и невозможно создать образ этой взбалмошной героини, чьи эмоции колеблются от истерического плача до такого же веселья. От умопомрачительных рулад в исполнении Антонины публика буквально зашлась в аплодисментах. Интересно расположила она эмоционально-психологические силы в балладе «Канарейка» Чайковского, изобразив надменную султаншу и рвущуюся к свободе смелую птичку. В каватине Розины из «Севильского цирюльника» Россини певица вспомнила свой сценический опыт, полученный во время подготовки этой партии к спектаклю Мариинского театра. Раздольно-танцевальная песня «Травушка-муравушка» с лихими распевками была выучена певицей в качестве прекрасного русского сувенира для иностранных членов жюри.
Первый день второго тура завершили два юноши — российский баритон Константин Сучков и южнокорейский тенор Хён Мён Ли. Константин выбрал эмоционально тяжелые романсы — «Меркнет слабый свет свечи» Чайковского и «Богоматерь в городе» Свиридова. Арии Петруччо из «Укрощения строптивой» Шебалина и Джанни Скикки из одноименной комической оперы Пуччини очень подошли этому певцу по темпераменту и психофизике. Бриллиантом в большом ожерелье певцов, услышанных в течение первого дня второго тура, стало выступление тенора Хён Мён Ли, выстроившего драматургию выступления по нарастающей — от робкого «Любопытства» Шуберта из цикла «Прекрасная мельничиха» через «Страшную минуту» Чайковского и теноровый хит — романс Лионеля из «Марты» Флотова к корейской народной песне «Водопад Бак-Юн», задействовав на радость публики немного ритуально-танцевальных движений (будто обращался за помощью к своим богам), и завершившего победной арий Тома из «Похождений повесы».
Владимир Дудин
Текст и фото предоставлены пресс-службой конкурса
