В Петербурге выступил оркестр из Поднебесной
И дольше трехсотлетия длится сезон, и не кончаются юбилейные объятия, не кончаются в августе «Белые ночи»! Уже по завершении юбилейного, 220-го сезона, в рамках проходившей в Санкт-Петербурге «Недели Китая», в Мариинском театре выступил Центральный китайский филармонический оркестр народных инструментов под управлением дирижера Сюй Чжицзюня. ...Это был, наверное, самый аутентичный «соловей китайский» — не тот, что «во мраке трепетных ветвей» пел Людмиле в сказочных садах Черномора, и не соловей Императора из оперы Стравинского.
В композиции «Все птички летят к Фениксу» (музыка народная) он свистал на соне — китайском гобое — в сопровождении небольшого струнного ансамбля. Солист Линь Фуго подражал соловьиным трелям и орлиному клекоту, щебету ласточек и стрекотанию цикад, кукованию и кукареканью. Его пронзительный и гортанный гобой, казалось, разговаривал на языке птиц и насекомых... Старинная народная музыка звучала в современной инструментальной обработке на пипе — китайской четырехструнной лютне (солистка Чжао Цун)... А композиция Тан Цзяньпиня «Летящая песня» познакомила слушателей с сюитой народных мелодий провинции Юньнань. Соло на поперечных бамбуковых флейтах (сопрановой и альтовой) мастерски исполнил Ван Цихем в сопровождении оркестра — к нему добавились различные экзотические ударные и китайские скрипки эрху с их специфически певучим, опять-таки несколько гортанным тембром (не отражение ли это особенностей звучания китайской речи, весьма богатой интонационно, но непривычной для европейского слуха?).
Поразительные исполнительские возможности двухструнной китайской скрипки эрху блестяще продемонстрировала очаровательная солистка Ли Юань, сыгравшая Первую рапсодию «Эрху» композитора Ван Цзяньминя. Но в том, что и это не предел для китайского виртуозного стиля, убедила ария из пекинской оперы «Ночь глубока» в обработке для двух цзиньху с оркестром (цзиньху — смычковый инструмент, в сущности, монохорд, то есть однострунный!). Надо было слышать, какой каскад виртуозных звучаний извлекали солисты Ли Фухуа и Ван Нань из единственной струны. Вспоминалась легенда о Паганини, геройски игравшем на одной струне: выходит, то, что для европейцев — артистический подвиг, то для китайских музыкантов — норма?! Восторженным аплодисментам зала не было конца.
Пожалуй, самым уязвимым элементом прозвучавших композиций, в том числе и пьес для большого симфонического оркестра народных инструментов, была форма большинства из них — сюита, рапсодия, подчас даже попурри — впрочем, может быть, взгляд европейца не вполне правомерен? Исключение составил изысканный по форме и разнообразному инструментальному колориту «Китайский Северо-Западный цикл» композитора Тань Дуня: в нем оживление вносят пение и хоровые реплики оркестрантов. Благодарно принятым «комплиментом» публике выглядели «Танец с саблями» Хачатуряна и Увертюра к «Кармен» Бизе, а также сыгранные на бис «Танец маленьких лебедей» Чайковского и Галоп Иоганна Штрауса — разумеется, в транскрипции для китайского оркестра.
Видно, что одно из важнейших предназначений оркестра — наведение «моста» между древними музыкальными традициями Поднебесной и европейской классической культурой. В этом китайцы следуют опыту и примеру русских народных оркестров. Рядом с национальными струнными в Китайском филармоническом располагаются академические виолончели и контрабасы, рядом с китайскими барабанами, гонгами и трещотками — литавры и колокола. Но глядя на любовно воссозданный исторический инструментарий, на новые, «с иголочки», смокинги и вечерние платья китайских музыкантов и вспоминая бедственное положение отечественных филармонических оркестров русских народных инструментов, как не закончить рецензию горестной репликой Чацкого: «Хоть у китайцев бы нам несколько занять!..»
Иосиф Райскин
