Международный кинофестиваль «Лики любви» учрежден группой компаний «Кинотавр». В Москве он пройдет в восьмой раз. С 13 по 23 января 2003 года в кинотеатрах «Мир Кинотавра», «Ролан» и в Доме кино СК России можно будет увидеть самые разные истории любви, собранные со всего мира. Рассказывает президент группы компаний «Кинотавр» Марк Рудинштейн:
— Марк Григорьевич, каковы особенности нынешних «Ликов любви»?
— Особенностей никаких. Задача одна: опять показать людям красивые фильмы о любви. Другое дело, исполняются ли мои пожелания. Постоянно шучу, что очень прошу не брать на этот фестиваль картины о любви искалеченной войной девочки к разбитому параличом мальчику. Высоколобое кино можно смотреть и на больших фестивалях, а наш — праздничный, новогодний.
— Вы всегда подчеркивали, что на фестиваль допускаются только фильмы о любви мужчины и женщины. Эта концепция неизменна?
— Она не изменится, во всяком случае, на моем веку. И в этом плане я становлюсь все нетерпимее, потому что сама ситуация ухудшается. Тут недавно увидел по телевизору очень романтическую передачу о любви Бориса Моисеева и французского певца. Я бы понял, если бы речь шла об их творчестве, но это... И что делать: бить в колокола, кричать, рвать на себе волосы? Просто иронизировать? Ладно, людей моего поколения уже не сломаешь. Но есть же молодые ребята, которые только вступают в отношения с девушками, им надо любить друг друга, детей заводить. А с экрана на них буквально прет вызывающая агрессия. И потом сами же удивляемся, что наша молодежь уходит в гомосексуализм, наркотики и прочие чудовищные вещи. Согласитесь, стыдно же говорить о том, что наличие на фестивале фильмов о любви мужчины и женщины — концепция. Да это просто норма!
— Одно время вы обещали подарить «Лики любви» какому-нибудь городу — Ялте, например. Теперь такие мысли в голову не приходят?
— Разговоры идут по сей день, но не о Ялте. Приезжают мэры разных городов, обсуждаем с ними эту тему. В Москве громких фестивалей достаточно. И если бы власти какого-нибудь крупного российского города взялись за обеспечение «Ликов любви», почему бы и нет? В Москве-то мы сами его делаем, нам никто денег не дает.
— Как, по-вашему, фестиваль вписался в московский контекст?
— Вписался очень хорошо. Это первый в году фестиваль, начинается он в день, когда отмечают старый Новый год, еще идут всполохи Нового года, Рождества. Он — целиком наш, уютный, никто на него не влияет. И пока пусть все идет так, как идет. Хотя если бы Москва не выдрючивалась и не выдумывала очередные бесполезные и тут же гибнущие фестивали, на базе «Ликов любви» вполне можно было бы создать по-настоящему большой красивый зимний кинопраздник.
— Будут ли в программе фестиваля российские фильмы?
— Да. «Небо. Самолет. Девушка» Веры Сторожевой.
— А почему у нас любовные киноистории обычно в дефиците?
— Я так не считаю. У нас за последнее время появилось несколько красивых фильмов о любви. Я, к примеру, с удовольствием посмотрел и «Любовника», и «Кукушку». Просто мы заряжены на негативную информацию. А вот если бы я был журналистом и пришел брать интервью у Рудинштейна, я бы спросил: «Марк Григорьевич, вышла такая-то картина, такая-то... Скажите, почему в российском кино — всплеск фильмов о любви?» Ведь какая замечательная любовная сцена в том же «Олигархе»! Да все у нас есть, просто своего предпочитаем не замечать.
— И все же кинематографисты какой страны, на ваш взгляд, преуспели на этом поприще?
— Франции, безусловно. Там делается очень много фильмов о любви, есть некий ореол вокруг этой темы. Ну слово «ореол», может, и громкое, однако такая тенденция есть. Я смотрю их телеканал М-6, который постоянно «крутит» короткие эротические истории. И наличие этой вот «средней», довольно качественной кинопродукции очень показательно. Ведь для чего такие фильмы предназначены? Чтобы зрители — и молодые, и старые — захотели потянуться друг к другу. А мы называем подобное кино низкопробным! Хотя погоду в искусстве делают не только картины, которые демонстрируются на больших международных фестивалях, а и те, что для ежедневного пользования. И красивая эротика в том числе.
— Были ли трудности в формировании нынешней фестивальной программы?
— Знаю, что месяца за два все вроде бы было уже готово. Мы же не гоняемся за суперколоссами, как другие фестивали. Да и не нуждаются сейчас значительные фильмы в фестивалях, как мне кажется. Их гораздо раньше раскручивают через Интернет.
— Назовите самые заметные фильмы «Ликов любви-2003».
— Сам я, кроме картины «Небо. Самолет. Девушка», ничего не видел. Но наш программный директор Сергей Лаврентьев уверяет, что нынешняя конкурсная программа, возможно, будет самой сильной. В нее вошли картины, которые у всех на слуху, главные хиты сезона, сенсации Венецианского фестиваля, Торонто. Среди них — «Вдали от рая» (США), «Оазис» (Южная Корея), «Смех чайки» (Исландия), «Благословенно ваш» (Таиланд — Франция). Об этих фильмах мировая пресса не прекращает писать до сих пор. Российской публике они будут показаны впервые, некоторые потом выйдут в прокат, а некоторые — нет. Откроет фестиваль картина «Разница во времени» (Франция).
Идут переговоры о приезде в Москву исполнительницы главной роли — французской звезды Жюльетт Бинош. Надеемся на приезд замечательной американской актрисы Фэй Данауэй, которая у нас собирается отметить свой день рождения. Намерены хорошо его отпраздновать в Доме кино, а еще — показать превосходную картину Стэнли Крамера «Оклахома как она есть» с участием Данауэй. Под рубрикой «Специальное событие» у нас хоть и не вошедшие в конкурс, но тоже шумные фильмы: «Паук» Дэвида Кроненберга, «Куклы» Такеши Китано и роскошный польский постановочный «Шопен. Жажда любви» — о любви Шопена к Жорж Санд. Его режиссер — Ежи Антчак, знаменитый польский мастер, ныне проживающий в Америке, — будет у нас председателем жюри. А его супруга, актриса Ядвига Бараньска — членом жюри. Когда-то они вместе поставили картину «Графиня Коссель», у нас необыкновенно популярную, которая тоже будет показана на фестивале. Дело в том, что в программе «Ликов любви» — две архивные ретроспективы, названные строчками из популярных песен: «Ах, какой был мужчина!» и «Ах, какая женщина!» Туда вошли фильмы с участием былых необыкновенных красавцев и красавиц мирового кино.
— Кто станет фестивальной «президентской» парой?
— Супружеская пара Сергей Безруков — Ирина Ливанова.
— Марк Григорьевич, как, на ваш взгляд, трансформировалось само понятие «любовь» в современном мире. И как оно трансформировалось на экране?
— Вопрос такой, что надо диссертацию писать. Я — консерватор по природе. И считаю, что ничего нового публично тут не придумать. У себя дома, в личных отношениях, можно что-то трансформировать. Но пусть о слабостях и привычках каждой семьи никто не знает. Я бы только хотел, чтобы проблему любви мужчины и женщины не надо было защищать фестивалем. Пусть это будет старо, как мир: пришли, увидели, разделись и родили ребенка.
— Это в жизни. А в кино?
— А что такое кино? Не жизнь, что ли? Кино никогда не учило жить, оно жизнь отражало. И в то же время у кино всегда была задача сделать жизнь чуть-чуть лучше. Хотя бы на экране. Человек приходит в темный кинозал со своими мечтами, иллюзиями, фантазиями и подсознательно ждет от кино сказки. В первое десятилетие нашего российского перестроечного существования в кино все пытались делать еще хуже, чем в жизни. И добились того, что зрителей приходится завоевывать заново. Человек, который видит грязь у себя в подъезде, драку на улице, вовсе не хочет прийти в кино и получить то же самое. Повторяю, о приукрашивании жизни речи нет. Просто кино должно давать надежду. И пусть человек, посмотрев фильм, придет домой и скажет, как в известном анекдоте: «А жизнь постепенно налаживается!»
— Есть ли у нас на экране «герои-любовники» и «суперженщины»?
— Есть, безусловно. Просто и у нас, и на Западе в кино происходит эволюция типажей. В американском кино, скажем, — от Шварценеггера к Дастину Хоффману. В нашем — от красавца Кирилла Столярова к Калягину или Куравлеву, к примеру. Конечно, помечтать в кино можно. Но каждый маленький человек хочет найти в фильме подтверждение, что и он может рассчитывать на счастье и удачу, как и большой красавец, тоже может завоевать роскошную женщину. Хотя в этой области все происходит какими-то наплывами. В нашем кино было время Калягина, Брондукова, Куравлева, Никулина, то есть героев, не блиставших красотой. А теперь что-то снова замелькали мускулы.
— Вам какой типаж ближе?
— Моя героиня — Чулпан Хаматова. И в жизни я не ищу богатых и обеспеченных. Мне ближе женщины, которых хочется защитить, обогреть, спрятать — и видеть в ответ большие благодарные глаза. Из героев мне нравится на экране романтичный Сергей Безруков — может, потому, что в юности сам по характеру был таким. А вообще, люблю в кино умных мужчин. Точнее, люблю женщин, которые любят умных мужчин.
— Что значит любовь в вашей личной жизни?
— Любовь — моя мускулатура. У мужчины, даже влюбленного и счастливого, должно оставаться желание еще и еще раз влюбляться, волноваться, ждать. Верить, что даже счастье, которым он обладает сейчас, — не последнее. Замечательно, когда ты счастлив и влюблен. Но чтобы что-то совершить в жизни, рождать гениальные идеи, создавать талантливые проекты, нужен кто-то, ради кого хочется это делать. Нужна та женщина, во имя которой тобой все и совершается.
— В свое время вы учредили премию «Золотой Овен». А потом отдали ее на откуп кинокритике и кинопрессе. С Гильдией киноведов и кинокритиков есть у вас взаимопонимание?
— Взаимосуществуем мы, скорее, как кошка с собакой. Естественно, не загрызаем друг друга, но... Просто их решения отражают состояние общества. Сначала эту премию присуждал Президентский совет «Кинотавра». Но когда лет через пять я увидел, что награды даются своим, сказал: все, ребята, эту семейную лавочку я закрываю, хотя в состав совета и входили всеми уважаемые люди. И все, как в случае с «Золотым глобусом» в Америке, стали решать пресса и критики. А в результате мы пришли к тому, с чего и начали. Решение берет на себя ограниченное число специалистов. Почему их именно сорок? Или двадцать? Или пятнадцать? Я этого понять не могу. Так же как не могу понять, почему в списке основных номинантов на нынешнюю премию оказалась Кира Муратова. Я к ней очень хорошо отношусь, но ее «Чеховские мотивы» — картина целиком украинская, без участия наших актеров и финансов. А вот фильм «Любовник», отмеченный на фестивале в Сан-Себастьяне, в эти номинации не попал. Еще один скандал: Сокуров отказался получать «Золотой Овен». Сам я считаю, что художник вправе отказаться получать премию, но не вправе мешать другим судить его творчество. Но на сегодняшний день я по договору — только организатор церемонии вручения «Золотого Овна».
— Какими вам видятся отношения между «Кинотавром» и гильдией в идеале?
— Есть простой способ. Определить круг тех, кто голосует, человек в двести пятьдесят. Все те, кто пишет о кино, по всем номинациям присылают свои предложения. Все это совершенно открыто подсчитывается. А после церемонии, в которой предполагается загадка, интрига, все анкеты обнародуются в печати за подписями голосовавших. Вот и все! Зато никаких секретов — все мнения высказываются в открытую.
— Ваши новогодние пожелания нашим читателям.
— Дай Бог вам половину того, что я желаю себе.
Беседу вела Татьяна Исканцева
