Опера «Моцарт и Сальери» в Нижнем Новгороде
Премьера — это всегда событие, почти независимо от творческого результата. Но если постановка еще и будит мысль, как премьера оперы Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери», которую Нижегородский театр оперы и балета предложил зрителю в конце января...
Эту небольшую камерную оперу ставить необычайно трудно. Внешнее действие здесь сведено к минимуму. События перемещаются в область душевных движений, скрытых психологических мотивов. Поэтому то, что происходит на сцене, никак не может быть иллюстрацией к партитуре. Это самостоятельная «строка», несущая не меньше смысловой содержательной нагрузки, чем сама музыка.
Замысел немецкого режиссера Маркуса Дросса заключался в том, чтобы показать «условность» всех версий смерти Моцарта (в постановке их прочитывается две — отравление Сальери и фатальное воздействие «черного человека»).
Традиционное прочтение образов главных героев сочеталось с оригинальными деталями. Опера населена персонажами, которые существуют как бы вне того времени и действия и одеты в обыкновенные современные костюмы. Они служат фоном разворачивающейся истории (то ли это фантомы, то ли реальные люди?), а в ключевые моменты принимают на себя функцию древнегреческого хора...
Очень созвучной режиссуре оказалась сценография (художник-постановщик Наталия Хренникова). Черный провал сцены, украшенный лишь ниспадающим сверху бордовым занавесом, стол, стулья, клавесин нисколько не загромождали сценическое пространство, а, наоборот, поддерживали камерность и лаконизм. Соответствовал этому стремлению и оркестр (дирижер-постановщик Владимир Бойков), тщательно поработавший над деталями. В одних эпизодах он скромно сопровождал декламацию певцов, в другие драматургически важные моменты оказывался на первом плане, звучал собранно и сочно.
Режиссура, декорации, музыкальное воплощение — все это создавало некое органичное единство, которому очевидно противоречила актерская (не вокальная!) работа двух основных героев.
Главный персонаж оперы — Сальери. Именно его нравственные терзания движут действие вперед. Но вместо страдающего от внутренних противоречий человека перед зрителем появился сущий злодей уже во власти мрачной, темной силы, которая сама по себе — яд. Впрочем, в каких-то эпизодах это шло на пользу созданному Владимиром Ермаковым образу. Моцарт в исполнении Сергея Перминова тоже не всегда был убедителен — чуть больше, чем необходимо, поверхностен и наивно прост.
Одним словом, в премьере перед публикой предстали западная концептуальная режиссура и российское исполнение с традиционной тягой к правде жизни. Два совершенно разных...
Галина Зайцева
