Romances, Op. 73
1) Мы сидели с тобой
2) Ночь
3) В эту лунную ночь
4) Закатилось солнце
5) Средь мрачных дней
6) Снова, как прежде, один
Особенностью творческого метода Чайковского является наличие у каждого крупного сочинения, оперы или симфонии, произведений-спутников малых форм. Так случилось и с циклом романсов ор. 73 на стихи молодого тогда поэта Д. Ратгауза, еще студента Киевского университета. Чайковский, получив летом 1892 года письмо от киевского студента с его стихами и предложением написать на них романсы, был занят сочинением симфонии, которая впоследствии стала предшественницей Шестой «Патетической». Первое письмо Ратгауза не сохранилось. Остается догадываться, какие именно стихи в нем содержались. Предположительно в них находились тексты двух будущих романсов Чайковского «Ночь» и «Мы сидели с тобой». В следующем, сохранившемся письме, на тексте «Закатилось солнце» Чайковский сделал нотный набросок будущего романса. Позже, параллельно с сочинением и инструментовкой Шестой симфонии, весной 1893 года, Чайковский написал весь цикл из шести романсов для тенора и фортепиано. Посвятил их Н. Н. Фигнеру, первому исполнителю партии Германа в «Пиковой даме».
Весь цикл романсов в форме вокальных зарисовок в миниатюре воспроизводит идеи Шестой симфонии. И даже последний в цикле романс «Снова как прежде один», завершающийся словами: «Друг, помолись за меня, я за тебя уж молюсь» совпадает по своему трагическому характеру с финалом Шестой симфонии. Все шесть романсов связаны между собой неким внутренним сюжетом, рисующим картину человеческой жизни, её светлых и трагических сторон.
Так случилось, что Чайковский был первым композитором, написавшим романсы на стихи Д. Ратгауза. Такое сочетание стихов начинающего поэта и музыки уже достигшего вершины своей славы Чайковского принесло огромный успех стихам Ратгауза. После Чайковского к его творчеству обращались многие русские композиторы.
Но для Чайковского романсы ор. 73 стали не только последними произведениями в его жизни в этом жанре, но и последними автобиографическими признаниями, сделанными композитором в форме вокальных миниатюр — психологических зарисовок разных душевных состояний: светлой грусти («Мы сидели с тобой»), трагической картины ночного одиночества, олицетворяющего как бы конец жизненного пути человека, сравнимого с догорающей свечой («Ночь»), страстных признаний с горечью трагической развязки («В эту лунную ночь», «Закатилось солнце», «Средь мрачных дней») и скорбного прощания — ухода из жизни («Снова как прежде один»).
Примечательно, что в романсе «Ночь» настолько автобиографически точно композитор рисует картину человеческого одиночества, что даже запечатлел в фортепианной партии звук боя каминных часов клинского дома.
Сочиняя романсы на стихи Д. Ратгауза, Чайковский, как и в случаях с фортепианными пьесами ор. 72 и Шестой симфонией, скрывал подробности хода сочинения этой музыки. Он даже старался бравировать, как и в случае с фортепианными пьесами ор. 72, некой необходимостью через силу писать ради денег. Однако история создания романсов, как и фортепианных пьес, показывает, как постепенно Чайковский пришел к их созданию, как образы этих сочинений созвучны были его собственным переживаниям, отраженным не только в фортепианных и вокальных миниатюрах, но и в таком великом шедевре Чайковского, как Шестая симфония.
Впервые романсы стали звучать уже после смерти Чайковского. Причем первые из них были исполнены в концертах памяти композитора осенью 1893 года.
П. Е. Вайдман
Вокальное творчество Чайковского →
