Alexander Yurlov
Господин хормейстер. Вспоминая Александра Юрлова
В эти дни исполнилось бы 80 лет со дня рождения Александра Юрлова. Выдающийся хормейстер и знаковая фигура в деле строительства хоровой культуры России, он прожил до обидного мало — всего 45 лет. Но был настолько многогранной личностью, успел сделать столько, что до сих пор ученики, друзья, коллеги-музыканты с огромным пиететом произносят его имя. Александр Юрлов — эпоха в нашем искусстве!
В детстве на его долю выпало немало испытаний, начиная от блокадной зимы в Ленинграде, когда, вероятно, и выковался его бойцовский характер. Затем были годы обучения секретам профессии в Государственном хоровом училище у А.Свешникова и у него же в Московской консерватории. Уже тогда Юрлов как ассистент Свешникова и хормейстер в Академическом хоре русской песни обратил на себя внимание как незаурядный музыкант. А потом — и как прирожденный созидатель, умеющий воодушевить, организовать, сплотить вокруг себя единомышленников и реализовать самые дерзкие проекты. Он был инициатором создания Всероссийского хорового общества (а в 1971-м сам возглавил его), проводил всевозможные смотры, фестивали, буквально вспахивая хоровую целину.
Став во главе Республиканской русской хоровой капеллы (ныне носящей его имя), переживавшей в 1950-е годы нелучшие времена, Юрлов смог быстро не просто поднять престиж коллектива, но сделать его образцовым хором. Как ему это удалось?
По словам Геннадия Дмитряка, ученика Александра Александровича и руководителя Капеллы России имени А.А.Юрлова, «это достигалось, во-первых, за счет интенсивности концертной жизни. Юрлов успевал в год подготовить несколько разных программ, провести десяток премьер. Поэтому с ним стали сотрудничать многие известные композиторы: Георгий Свиридов, писавший ряд сочинений специально для юрловской капеллы, Владимир Рубин, Ширвани Чалаев. Во-вторых, в советское время Юрлов первый начал исполнять русскую духовную музыку — Бортнянского, Березовского, а также канты Петровских времен. Он был первопроходцем, снявшим с нее негласный запрет. Концерты капеллы, включавшие эти сочинения, стали в те годы сенсацией и пользовались невероятным успехом. Я сам до сих пор нахожусь под большим впечатлением от этих исполнений и под влиянием Юрлова, его идей посвятил свою деятельность пропаганде русской духовной музыки. Думаю, не я один такой.
Наконец, нужно сказать об интересе Юрлова к масштабным хоровым полотнам, в первую очередь русских композиторов. Русское прямодушие, эпический размах чувствовались в его интерпретациях. Проявлялись они и в звучании хора — широких мелодических фразах, насыщенных экспрессией. Но в то же время он прекрасно исполнял малым составом капеллы камерные произведения Танеева. В этом человеке удивительно сочетались вселенская глобальность и внутренняя тонкость, хрупкость. Вспоминая Юрлова сегодня, мы, как никогда, ощущаем, как необходима хоровому искусству срочная поддержка, прежде всего финансовая, государства. Иначе мы можем потерять ту традицию, которую нам передал Юрлов!».
Наверное, отдельная статья могла быть посвящена теме Юрлов-педагог. И на занятиях со студенческим хором, и на заседаниях кафедры хорового дирижирования в Институте имени Гнесиных он был неизменно требователен, точен, нетерпим ко всякого рода расхлябанности. Юрлов привлек к себе на кафедру целую плеяду молодых хормейстеров, имена которых теперь знает вся страна, — Владимира Минина, Виктора Попова... Он умел метко и очень проницательно определить талант и сущность творческой личности, вовремя поддержать и подтолкнуть ее развитие. Юрлов, испытывая любовь к народной певческой культуре, фольклору, «пробил» в институте новое отделение, где готовили дирижеров для русских народных хоров. Это был первый, уникальный опыт в России, поставивший на академические рельсы народное песенное искусство.
Перечисление всех добрых и великих дел, замечательных человеческих и артистических качеств Александра Юрлова заняло бы не одну страницу. Закончить же хочется словами композитора Владимира Рубина: «Александр Юрлов выделялся стихийным природным дарованием, огромным темпераментом, неподдельной естественной любовью к музыке. Имя его в русской культуре уже встало на ту золотую полку, на которую время отбирает только самое значительное».
Евгения Мишина
