Wigmore Hall
Лондон всегда был и по-прежнему остается одной из музыкальных столиц мира, и количество театров и концертных залов разнообразного профиля и разной вместимости, сосредоточенных в пределах этого мегаполиса, весьма внушительно. Когда речь заходит о крупных концертных учреждениях классического исполнительского искусства, то первым делом вспоминается тройка «грандов», в числе которых – Альберт-холл (Royal Albert Hall of Arts and Sciences), Фестивал-холл (Royal Festival Hall) и Барбикан-холл (Barbican Hall). При этом самым известным и почитаемым меломанами камерным залом Лондона, конечно же, является Вигмор-холл (Wigmore Hall), обосновавшийся по адресу Wigmore Street, 36.
Вигмор-холл – не отдельно стоящее здание, а вплотную зажатое соседними домами, фасады которых выстроены в одну линию с ним, но пройти мимо не даст выступ навеса-крыльца с надписями «Wigmore Hall» на торцах двускатной стеклянной крыши. При опоре ее арматурного каркаса на изящные металлические жерди, устроенные вблизи фасада, вся конструкция «подвешена» на наклонных стержнях-анкерах, закрепленных с двух сторон крыши на ее краю и вделанных в фасад. Четырехэтажное (светло-блочного камня) здание с «пирамидкой»-мансардой (центральным навершием всей фасадной композиции) снабжено прямоугольными и арочными окнами, а также двумя эркерами, нависающими по бокам над входами-«домиками». Если стоять лицом к зданию, то входное крыльцо как продолжение входа-«домика» расположено под правым эркером – всё, как и было на момент постройки.
Зал был построен немецкой фортепианной фирмой «Карл Бехштейн» («C. Bechstein») в 1899–1901 годах рядом с ее выставочными залами, некогда располагавшимися на улице Вигмор, 40. Дизайн интерьеров как концертного, так и выставочных залов был разработан английским архитектором Томасом Эдуардом Колкатом (1840–1924), и этот, определенно, знаковый для викторианской эпохи деятель, если говорить о важных культурных объектах Лондона, известен, прежде всего, как автор дизайна интерьеров знаменитого – элитного и роскошного – отеля «Савой» (Savoy Hotel, 1889) и театра «Палас» (Palace Theatre, 1891).
Если первый к музыке имеет отношение опосредованное, хотя значимых исторических прецедентов насчитывается в нём не так уж и мало, то последний – и это его современное название – изначально был построен как Королевский английский оперный театр (Royal English Opera House). Он открылся грандиозной, на редкость успешной и для того времени весьма долго продержавшейся постановкой единственной большой (трехактной) оперы «Айвенго» британского композитора ирландско-итальянского происхождения Артура Салливена. В свою очередь, это стало единственным обращением театра к академическому оперному жанру, но довольно быстро уступило место прокату драматических спектаклей, эстрадных шоу и мюзиклов, ставящихся здесь и по сию пору.
Напротив, Wigmore Hall – бренд заведомо камерный: в привычном понимании он известен не столь широко и массово, как, к примеру, Palace Theatre, но истинных ценителей музыки наших дней он всегда притягивал и притягивает не роскошью и ослепительным блеском, а поразительно сильным ощущением атмосферы fin de siècle. В данном случае это живое ощущение атмосферы начала XX века, совпавшего с наступлением скоротечной эдвардианской эпохи, связанной с царствованием (1901–1910) взошедшего на трон Короля Эдуарда VII, сына почившей Королевы Виктории. Сегодня – в XXI веке – и Palace Theatre, и Wigmore Hall хранят, в основном, свой первозданный облик. Интерьер Вигмор-холла в ренессансном стиле привлекает к себе присущей умиротворяюще торжественному стилю Колката орнаментикой панельного декора с применением красновато-коричневого – «пастельно-терракотового» – мрамора, а также гипса (или алебастра) светлых (практически белых) тонов, будь то стены или потолки, полы или лестницы.
В убранстве зала красно-коричневые тона – палитра доминирующая. Полы (и входной коридор, и крохотное фойе, и собственно партер зала), а также лестница с прелестным балкончиком, ведущая к местам на зрительском балконе, укрыты красным ковролином, а кресла в зале – также красного цвета. Идиллия красного чудесно сочетается с «пастельно-терракотовыми» оттенками мраморного декора: это наблюдается как в изящном входном коридоре, так и в весьма уютном фойе с огромными кожаными диванами и массивными старинными часами над одной из входных дверей в зрительный зал. Идиллия красного также чудесно сочетается и с вишнево-темным деревом всех четырех дверей в зале (еще две альтернативные – на противоположном торце по бокам от сцены), и с коричневыми деревянными панелями – «нижним этажом» боковых стен. При этом полностью деревянная облицовка – лишь у стен под и над небольшим (с тремя рядами) зрительским балконом, и, чтобы попасть в партер, зрители всегда проходят под ним. Периметр зала – вытянутый прямоугольник, а его вместимость – партера и балкона – составляет порядка 550 человек.
«Нижний этаж» боковых стен (деревянный бордюр-«юбка») распространен и на задник сцены с парой артистических дверей. Планшет сцены вписан в углубление торцевой стены в форме сегмента цилиндра и выдается в зал прямым, но скругленным с боков подиумом, торец которого также декорирован отделкой из дерева коричневого цвета. Наверху выемка сцены переходит в живописный сферический купол-сегмент. В едином ансамбле с ним – также расписные панели торцевой стены, «зажимающие» купол у его основания с обеих сторон: части триптиха «лежат» на одной линии, а сам он занимает всю ширину торцевой стены. Купол оторочен мраморной окладкой, а участки стены под боковыми росписями, на каждом из которых – по альтернативной входной двери, полностью отделаны красновато-коричневым мрамором, что с верхней зубчато-блочной – в виде короны – окладкой купола составляет органичное целое. В отделке боковых стен узкие панели из мрамора в виде фальш-колонн перемежаются широкими гипсовыми панелями со светильниками.
Светлый потолок зала, в своде которого виден ребристый каркас с прямоугольными секциями-панелями, симметрично сужающимися от боковых стен кверху, «покоится» на ступенчатом карнизе, которым оканчиваются и торцевая (со стороны балкона), и боковые стены. Верх карниза и верх расписных панелей над сценой находятся на одном уровне, так что выемка купола частично захватывает и торец потолка. С этой стороны он декорирован пастельно-нежной «узорчатостью под ситец», но со стороны зрительского балкона торец потолка – светлый. Наконец, по центру потолка расположено вытянутое световое окно.
Купол и смежные с ним боковые панели, ставшие визитной карточкой зала, расписаны в английском художественной эстетике конца XIX века «Arts & Crafts» («Искусства и ремесла»), и это особая техника цветной рельефной росписи по штукатурке. Дизайнерскую и сюжетную идею живописного триптиха предложил англичанин Джеральд Эдуард Мойра (1867–1959), наиболее известный как художник-муралист, а на практике ее воплотил в жизнь другой англичанин – художник-скульптор и резчик по камню Франк Линн Дженкинс (1870–1927). В 1991–1992 годах эта с первого же взгляда приковывающая к себе внимание композиция-фреска подверглась реставрации и выглядит сегодня, как новенькая. Сюжет триптиха символизирует стремление человечества к музыке как к одной из неуловимых и вечно ускользающих от него величайших абстракций вселенского мироздания.
В центре росписи на куполе – Душа Музыки в облике античного героя или даже бога (почему бы и нет?). Он пристально всматривается в шар вечного огня, который держит над головой и свет которого льется на землю. Шар вечного огня, естественно, олицетворяет Гения Гармонии. Сама же Душа Музыки находится за фигурной запутанной сеткой, символизирующей заросли терновника и отделяющей центрального персонажа картины от четырех других фигур – двух слева и двух справа. А это уже – не что иное, как аллегория отделенности человека от совершенства духовного предназначения музыки, потому что каждый индивид на земле прочно затянут в ловушку материалистического бытия.
Слева, встав на колено и устремив свой взор к Душе Музыки, в экстазе играет музыкант: он ищет вдохновения извне. А еще левее – сама Любовь, держащая в руках розы. Любовь как фигура аллегорическая – воплощение того, что стимул музыканта – любовь к своему искусству, а его награда – красота музыки. Справа – сидящий композитор, записывающий сочиняемую им музыку в манускрипт в виде свитка. А композитора вдохновляет находящаяся еще правее Психея, персонаж древнегреческой мифологии, олицетворяющий человеческую душу. Фон и этой картины в центре, и обеих расписных панелей по сторонам – насыщенно-голубое небо, но в центральной работе есть и плывущие в вышине облака, символизирующие Божественную Мистерию. Запутанная фигурная сетка также есть и на боковых панелях. Четыре женских фигуры (две слева и две справа) со свитками музыки в руках, изображены на них перед сеткой, то есть в материалистически-земном измерении: скорее всего, это певицы, представляющие различные школы музыки.
В силу того, что зал, как было уже сказано, построила немецкая фортепианная фирма, поначалу он соответственно и назывался Bechstein Hall. Благодаря изумительной акустике зал очень быстро стал известен и знаменит по всей Европе, и многие великие музыканты XX века считали за честь выступать в нём. По задумке заказчиков строительства новый зал, хотя и был предназначен для проведения камерных концертов, должен был выглядеть помпезно, если не сказать грандиозно, но при этом погружать в атмосферу интимности, необходимую для чувственного восприятия академической музыки и достаточную для того, чтобы стильно декорированное акустическое пространство можно было бы назвать уникальным. Судя по результату, оба условия – как необходимость, так и достаточность – оказались соблюдены как нельзя лучше.
В 1914 году начало Первой мировой войны вызвало в Лондоне враждебность ко всему немецкому, в том числе и к немецким фирмам. Даже знаменитая австралийская сопрано Нелли Мельба подверглась критике, когда спела британский патриотический марш «Land of Hope and Glory» («Земля надежды и славы», 1901) под аккомпанемент рояля «Бехштейн» (музыка Эдуарда Элгара, слова Артура Кристофера Бенсона). Строительство одного только концертного зала обошлось фирме «C. Bechstein» в 100 тысяч фунтов стерлингов, но после принятия закона о торговле с врагом 5 июня 1916 года свой бизнес в Великобритании она была вынуждена свернуть. Всё имущество – студии, офисы, склады, имевшиеся в наличии рояли (137 инструментов) и концертный зал – было конфисковано, а сам концертный зал закрыт. В том же году все эти активы ушли с молотка на аукционе за явно демпинговую сумму в 56,5 тысяч фунтов стерлингов. Покупателем отчужденной у фирмы «Бехштейн» собственности стала одна из крупнейших британских сетей универмагов «Debenhams» со штаб-квартирой в Лондоне, основанная еще в конце XVIII века – в 1778 году.
Королем Великобритании и Ирландии – а после официального переименования страны в 1927 году, Королем Великобритании и Северной Ирландии – с 6 мая 1910 года до своей смерти 20 января 1936 года был Георг V. На британском престоле сей монарх после своего отца Эдуарда VII (сына Королевы Виктории) стал вторым представителем Саксен-Кобург-Готской династии. 17 июля 1917 года, еще во время Первой мировой войны, из которой Великобритания вскоре вышла одной из победительниц, Георг V, отказавшись от всех личных и семейных германских титулов, изменил название правящего королевского дома с Саксен-Кобург-Готского на учрежденный им Виндзорский. На пике германофобии из-за Первой мировой войны это и привело к смене вывески с Бехштейн-холла на Вигмор-холл, когда зал вновь открыл свои двери для публики в 1917 году.
При этом блистательная акустика зала, которая считается одной из лучших для залов подобного назначения в Европе, преемственность его творческого менеджмента и всецело заинтересованная, интеллектуально-эрудированная публика остались тем, что и сегодня продолжает привлекать в этот храм камерной музыки ведущих исполнителей со всего мира. Все они, прежде всего, особо ценят ощущение той удивительной близости между музыкантами и слушателями, которой необычайно сильно способствует сама атмосфера Вигмор-холла – по-особому располагающая и неповторимая. Культивируемые в этом зале исполнительские жанры – (1) камерная музыка (музыка для камерных инструментальных составов и камерных ансамблей/оркестров); (2) песенно-романсовые вокальные вечера и иная вокальная музыка; (3) фортепианная музыка; (4) ранняя музыка (музыка Ренессанса, барокко и классицизма в аспекте исторически информированного исполнительства на инструментах ушедших эпох); (5) джазовая музыка. И всё же наибольшей популярностью здесь пользуются фортепианные вечера и выступления знаменитых певцов.
Сегодня за сезон с сентября по июль дается свыше пятисот концертов и еженедельно организуются прямые трансляции на канале BBC Radio 3. В контакте с общественными, социальными и культурными институтами здесь реализуются образовательные программы, охватывающие широкие круги публики целевыми проектами, лекциями и концертами с привлечением онлайн-ресурсов. А это уже сфера отдела цифрового вещания: он отвечает за прямые трансляции концертов на сайте зала в HD-формате и выпуск аудиомузыкального контента на лейбле Wigmore Hall Live. Музыкальные традиции прошлого – изначальное «профильное» содержание – когда-то были интегрированы в форму чопорного английского консерватизма, проросшего на почве немецкой педантичности, но Вигмор-холл сегодня – это зал, в котором традиции на редкость успешно сочетаются с запросами современности.
Вигмор-холл был капитально реконструирован в 2004 году. Бережно обновленный, он по-прежнему хранит свою первозданную ауру. Внизу под слушательским пространством расположены гардероб, два бара и ресторан. В 2005 году трастовый фонд Wigmore Hall Trust приобрел зал в долгосрочную аренду на 300 лет за 3,1 миллиона фунтов стерлингов. Это, прочно обеспечив будущее, позволяет пускать высвободившиеся арендные средства на дальнейшее творческое развитие. Исполнительным директором Вигмор-холла в 2000 году стал тенор из Ирландии Джон Гилхули, а с 2005-го в возрасте 32 лет он занял пост и художественного руководителя. В 2003–2005 году его предшественником на этом посту был дирижер-австралиец Пол Килди, писатель, эксперт по творчеству Бриттена, бывший в 1999–2002 был музыкальным руководителем фестиваля в Олдборо. А еще раньше, в 1966–2003 годах, в период, в который, в основном, и сложился сегодняшний облик концертной деятельности зала, данный пост занимал Вильям Лайн. Преемственность художественного руководства очевидна: Джон Гилхули сохранив и расширив сферы репертуара в песенном жанре, а также в академической камерной и ранней музыке, привнес в эти стены и джаз.
Бехштейн-холл открылся двумя историческими гала-концертами 31 мая и 1 июня 1901 года. В них приняли участие итальянский пианист Ферруччо Бузони, бельгийский скрипач Эжен Изаи, пианист русско-немецкого происхождения Владимир (фон или де) Пахман (уроженец Одессы) и другие музыканты. В первые годы после открытия (1901–1915) этот зал притягивал к себе много именитых исполнителей. В 1904 году молодой австрийский пианист Артур Шнабель настолько ярко сыграл здесь свой дебютный концерт, что тотчас же был организован и второй. Здесь пели легендарный итальянский тенор Энрико Карузо, названная уже Нелли Мельба и испанская меццо-сопрано Кончита Супервиа. Здесь в 1905 году прошел лондонский дебют молодого британского дирижера Томаса Бичема с Queen’s Hall Orchestra – оркестром-резидентом Квинс-холла (концертного зала в Лондоне, который был разрушен в 1941 году немецкой авиацией, но так и не восстановлен). В силу малых габаритов Бехштейн-холла можно говорить лишь о камерном инструментальном ансамбле, и есть сведения, что на следующий год маэстро был приглашен сюда на серию концертов с созданным тогда Новым симфоническим оркестром малого камерного состава.
Здесь выступал легендарный польско-американский пианист Артур Рубинштейн и спустя много лет – в 1976 году – на своем прощальном концерте призывал публику «постоянно возвращаться в этот замечательный зал». Здесь немецкой меццо-сопрано Елене Герхардт аккомпанировал сам Артур Никиш, знаменитый венгр, один из основателей школы дирижирования в том виде, в каком мы это понимаем сегодня. Здесь выступала выдающаяся чешская драмсопрано Эмми Дестинн – та, что в 1911 году своим пением произвела фурор на коронации Георга V и его супруги Марии Текской. Царили здесь и роскошные баритоны – горячий француз Виктóр Морель (первый вердиевский Яго) и сладкоголосый итальянец Маттиа Баттистини. Нельзя не обозначить и весьма важный ряд всемирно признанных инструменталистов. Это американский пианист Леопольд Годовский (выходец из Российской империи), русский и американский контрабасист (и дирижер) Сергей Кусевицкий, каталонский виолончелист Пабло Казальс, а также скрипачи – француз Жак Тибо, румын Джордже Энеску, испанец Пабло де Сарасате.
Как проводники своей (и не только своей) музыки здесь, садясь за рояль, творили Макс Регер, Морис Равель, Габриэль Форе, Камиль Сен-Санс, Рейнальдо Ан, Перси Грейнджер, Александр Скрябин. Знаковых композиторов этот зал помнит и в более позднее время: это Сергей Прокофьев, Франсис Пуленк и Пауль Хиндемит. Совместные концерты давали тут британцы Питер Пирс (тенор) и Бенджамин Бриттен (его аккомпаниатор), а многие важные камерные и вокальные опусы Бриттена впервые прозвучали именно здесь. В этом зале пели выдающаяся немецко-австрийская сопрано Элизабет Шварцкопф (с 1953 года и подданная Великобритании) и знаменитая испанская сопрано Виктория де лос Анхелес. Ауру своего творчества здесь оставили и рано ушедшие из жизни выдающиеся британки – контральто Кэтлин Ферриер и виолончелистка Жаклин дю Пре, а множество достопамятных концертов в этом зале дал британский струнный «Амадеус-квартет» (Amadeus Quartet, 1947–1987).
Всех – даже самых известных – музыкантов, когда-либо выступавших в Вигмор-холле, не назвать, но официальный сайт зала в числе исполнителей последнего времени называет сегодня ряд имен и коллективов, и мы его лишь чуть дополним. В британской «обойме» – сопрано Маргарет Прайс и Фелисити Лотт, меццо-сопрано Энн Мюррей (с ирландскими корнями), Дженет Бейкер и Сара Конноли, тенор Иэн Бостридж, баритоны Томас Аллен и Саймон Кинслисайд, бас-баритоны Джеральд Финли (канадского происхождения) и Брин Терфель. В этой же «обойме» – виолончелист Стивен Иссерлис, пианисты Майра Хесс и Андраш Шифф (австро-британец с венгерскими корнями), пианисты-концертмейстеры Джеральд Мур, Грэм Джонсон, Джулиус Дрейк, Малкольм Мартино и Роджер Виньолес, дирижер Мартин Брэббинс, а также струнные «Энделлион-квартет» (Endellion Quartet) и «Эмерсон-квартет» (Emerson Quartet). Здесь же – и камерно-инструментальные ансамбли: «Академия старинной музыки» (Academy of Ancient Music), «прописанная» в Кембридже, но ассоциированная с Барбикан-центром в Лондоне, и «Нэш-ансамбль» (Nash Ensemble of London), являющийся резидентом Вигмор-холла. В британской «обойме» также – «Кингс-консорт» («King’s Consort»), известный брендовый тандем оркестра и хора.
В американской «обойме» – огненно-стальная дива, драматическая сопрано Джесси Норман, меццо-сопрано Лоррейн Хант Либерсон и Сьюзен Грэм, скрипач Джошуа Белл, фортепианные «Боу-артс-трио» (Beaux Arts Trio, 1955–2008) и «Флорестан-трио» (Florestan Trio, 1995–2012), а также «Такач-квартет» (Takács Quartet). Его создал венгерский скрипач Габор Такач-Надь, а из Будапешта коллектив перебрался в США. Немецкие артисты – это тенор Петер Шрайер, контратенор Андреас Шолль, баритоны Маттиас Гёрне, Роберт Холл и Олаф Бэр, бас-баритон Томас Квастхофф, а также струнный «Артемис-квартет» (Artemis Quartet). Австрийские артисты – это меццо-сопрано Бернарда Финк (уроженка Аргентины со словенскими корнями, осевшая в Австрии) и Ангелика Кирхшлагер, баритон Вольфганг Хольцмайр и, наконец, струнные «Хаген-квартет» (Hagen Quartet) и «Цетмайр-квартет» (Zehetmair Quartet). Из числа артистов, вышедших из Российской империи и выступавших в Вигмор-холле, назовем еще тенора Владимира Розинга, пианистов Александра Зилоти, Шуру Черкасского, Яшу Спиваковского, Владимира Ашкенази, Святослава Рихтера и Елизавету Леонскую, а также скрипача Максима Венгерова и Квартет имени Бородина.
Кроме этого назовем шведскую меццо-сопрано Анне Софи фон Оттер, итальянскую меццо-сопрано Чечилию Бартоли, канадскую пианистку Анджелу Хьюитт, французского пианиста Пьера-Лорана Эмара, испанского гитариста-виртуоза Андреса Сеговию, а также израильский струнный «Иерусалим-квартет» (Jerusalem Quartet). В особой категории – артисты, чей лондонский дебют состоялся на сцене Вигмор-холла, и это, в основном, британские исполнители. В их числе – сопрано Кейт Ройял, меццо-сопрано Элис Кут, тенор Марк Пэдмор, контратенор Иестин Дэвис, баритон Кристофер Мальтман, пианист Пол Льюис, трубачка Элисон Болсом и созданный при Королевском Северном колледже музыки в Манчестере струнный «Элиас-квартет» («Elias Quartet»). Но сюда же попадают американская меццо-сопрано Джойс ДиДонато, российская скрипачка Алина Ибрагимова и струнный «Белча-квартет» («Belcea Quartet). В 1994 году в период своего студенчества его основала при Королевской академии музыки в Лондоне румынская скрипачка Корина Белча. В 2001–2006 годах этот коллектив являлся квартетом-резидентом Вигмор-холла, но возвращался на его сцену и в более поздние годы.
Есть здесь и проекты для молодых исполнителей, а первый composer-in-residence Вигмор-холла – снова британец: таковым в 2008–2011 годах был Люк Бедфорд (род. 1978). В 2013–2016 годах его преемником стал еще один британец Джулиан Андерсон (род. 1967). Наряду с их музыкой Вигмор-холл представлял серии концертов с сочинениями британцев Джорджа Бенджамина (род. 1960), Хью Уоткинса (род. 1976) и Джеймса Макмиллана (род. 1959), американца Эллиота Картера (1908–2012), немца Йорга Видмана (род. 1973), австрийца Томаса Лархера (род. 1963), австралийца Бретта Дина (род. 1961) и выходца из ЮАР Кевина Воланса (нынешнего подданного Ирландии, род. 1949). При этом composer-in-residence Вигмор-холла в сезоне 2019/2020 – американец Виджей Айер (род. 1971).
В 2012 году при финансовой поддержке Фонда Гофмана (Hoffmann Foundation), глава которого – швейцарский бизнесмен и филантроп Андре Гофман, стал возможным заказ новых работ Джулиану Андерсону, Йоргу Видману, британкам Джудит Уир (род. 1954) и Анне Мередит (род. 1978), американцу Нико Мьюли (род. 1981), немцу Вольфгангу Риму венгру (род. 1952) и венгру Петеру Этвёшу (род. 1944). С 2013 года Вигмор-холл взял на себя обязательство представлять по 13 новых работ за сезон. Как видно, с новой музыкой дело здесь поставлено на широкую ногу, но, к слову, в 1903 году, то есть лишь в начале XX века, здесь прошла и британская премьера вокального цикла Франца Шуберта «Прекрасная мельничиха» («Die schöne Müllerin», 1824), а уже в 1922-м впервые в Великобритании здесь прозвучал знаковый вокальный цикл Леоша Яначека «Дневник исчезнувшего» («Zápisník zmizelého»), мировая премьера которого состоялась в Брно 18 апреля 1921 года.
В числе опусов, впервые исполненных в Великобритании в этом зале, – Сонаты для скрипки и фортепиано Яначека и Дебюсси, шесть Струнных квартетов Бартока и Струнный квартет № 2 Шёнберга. Как уже отмечалось, здесь прошли премьеры ряда работ Бриттена. В их числе – «Семь сонетов Микеланджело» для тенора и фортепиано (1942, 23 сентября), «Серенада» для тенора, валторны и струнных (1943, 15 октября), Струнный квартет № 2 (1945, 21 ноября), «Святые сонеты Джона Донна» для тенора и фортепиано (1945, 22 ноября). Здесь же в преддверии мировой премьеры в Sadler’s Wells Theatre, состоявшейся 7 июня 1945 года, прозвучали фрагменты оперы Бриттена «Питер Граймс». Специальная серия концертов «Пред жизнью и после» в ноябре-декабре 2012 года дала старт торжествам к 100-летию композитора, которое широко отмечалось во всем мире в ноябре 2013 года.
В Вигмор-холле проводятся и международные конкурсы исполнителей академической музыки – певцов-песенников и струнных квартетов. Концерты, прямые трансляции, записи на собственном лейбле, образовательные проекты, а также конкурсы создают сегодняшний Вигмор-холл, так что его яркая живая история творится на наших глазах и в XXI веке…
Игорь Корябин
По материалам официального сайта Wigmore Hall, открытых интернет-источников и на основании собственных живых впечатлений.
