Полина Ефимовна Вайдман (24 апреля 1947 — 14 ноября 2016) — русский советский музыковед, специалист по творчеству П. И. Чайковского. Заслуженный работник культуры РФ (1995). Окончила Российскую Академию музыки имени Гнесиных по специальности музыковедение (1973). В 1989 году в Институте искусствознания защитила кандидатскую диссертацию («Творческий архив П.И.Чайковского»), в 2000 году – там же докторскую («Архив П.И. Чайковского: текстологические и биографические исследования. (Творчество и жизнь)».
В 1970 году проходила музейно-архивную практику в архиве Дома-музея П.И. Чайковского в Клину, куда и была распределена на должность старшего научного сотрудника архивно-рукописного отдела. С 1974 года заведовала сначала сектором, затем отделом рукописных и печатных источников музея. С 1998 года – ведущий научный сотрудник отдела рукописных и печатных источников.
Заниматься научной работой и публиковаться начала с 1970 года. Основная сфера научных интересов – русская культура XIX века, источниковедение, текстология, история русской музыки, жизнь, творчество и судьба наследия П.И. Чайковского. Изучению творчества композитора она посвятила всю жизнь. Итогом многолетних трудов Вайдман стало издание Полного собрания сочинений Чайковского, которые впервые были опубликованы в оригинальных, авторских редакциях.
За честь
7 мая 2015 года, Россия отметит 175-летие русского гения, гордости и национального достояния — Петра Ильича Чайковского. Доктор искусствоведческих наук, ведущий научный сотрудник Государственного Дома-музея П. И. Чайковский (Клин), всю жизнь посвятившая исследованию жизни и творчества композитора, Полина Ефимовна Вайдман любезно согласилась дать интервью газете «Завтра».
— Полина Ефимовна, в распоряжении правительства «О праздновании 175-летия со дня рождения Чайковского» за подписью Дмитрия Анатольевича Медведева музей Чайковского в Клину не значится. Хотелось бы понять, почему? Что значит музей Чайковского в Клину?
— Для всего мира неразрывны два понятия: Чайковский и дом композитора в Клину. Уникальный памятник мировой музыкальной культуры, один из первых в мире композиторских музеев, что возник в 1894 году, фактически сразу после смерти Чайковского. В 1918 году музей Чайковского в Клину один из первых получил Охранную грамоту, а в 1921-м был национализирован и взят под опеку советской властью. Тогда важен был еще и такой тезис, что музей основал простой крестьянин.
В 20-е годы музей Чайковского в Клину оказался еще и тем надежным местом, куда музыканты, деятели русской культуры, покидающие Россию навсегда, отдавали на хранение свои архивы, завещали и просто предавали свои ценнейшие документы, картины, скульптуру, музыкальные инструменты, как бы мы сказали сейчас- предметы духовной и материальной культуры, то есть фактически наследие отечественной культуры XIX века. Гречанинов, например, уезжая в эмиграцию, оставил некоторые свои рукописи в России, которые были затем переданы в Клин. Певица Павловская завещала музею свой громадный архив, рояль, на котором Чайковский проходил с ней партии в своих операх. Даже образовалось Общество друзей дома-музея Чайковского. Ипполитов-Иванов, Брандуков, Нежданова, Голованов, и многие другие, они давали концерты, собирали средства в помощь музею, выкупали рукописи Чайковского, его письма.
В годы Великой Отечественной войны музей был занят фашистской воинской частью, видимо, карательной, и это продлилось три недели. Но еще в августе 1941 года главные ценности музея и архивы были вывезены на родину Чайковского, в Воткинск.15 декабря 1941 года Клин и музей были освобождены. Солдаты и офицеры воинских частей, что проходили через Клин, просили показать им Дом Чайковского. Они оставляли свои записи в ученической тетрадке, которая нашлась случайно в только что освобожденном и разграбленном доме.
1 марта 1942 музей был открыт для посещений, хотя вещи и фонды еще находились в эвакуации. Но и тогда в музей поступали на хранение рукописи и письма Чайковского. Например, из еще блокадного Ленинграда передали в дар от Ленсовета найденный после бомбежки томик стихов К.Р. с дарственной надписью Чайковскому и его набросками для романсов соч. 63. После того, как фашисты были изгнаны с Клинской земли, в музее начали действовать лектории, проводились концерты. Играл Давид Ойстрах, пела Нежданова. В конце 1944 года из эвакуации вернулись в дом вещи и архивы. И в самый канун Победы музей в отреставрированном виде открыл свои двери для посетителей.
— Вы упомянули об организации музея крестьянином. Это не оговорка?
— История была несколько сложнее. Дом ведь Чайковский снимал. Чтобы организовать в нем музей композитора, дом необходимо было выкупить. И выкупили на деньги, преимущественно слуги Чайковского Алексея Ивановича Софронова, которому композитор отписал в завещании всё движимое имущество, то есть мебель, библиотеку, личные вещи и подарки.
Модест Ильич после смерти Чайковского обращался ко многим за финансовой помощью с целью выкупа дома в Клину и сохранения его как музея. Обращался он в Дирекцию Императорских Театров, просил предоставить ему любую работу. Пытался продавать автографы различных деятелей, которые собирал всю жизнь, от безысходности хотел даже через европейский аукцион продать одну из рукописей Чайковского. Было обращение и к сыну фон Мекк Николаю Карловичу. Тот ответил: «Модя, прости, это равносильно отказу, но у меня нет сейчас свободных денег». Сослужил великое дело и сын слуги, Георгий Алексеевич Софронов, крестник Чайковского. В 1920-е годы он передал в музей архив и многие личные вещи Чайковского.
— Так кому дом перешел?
— Дом в конечном итоге стал собственностью Модеста Ильича. Он и племянник Чайковского Владимир Львович Давыдов, сын сестры Александры Ильиничны, выкупили дому Софронова. Модест Ильич сохранил мемориальными комнаты Чайковского и расширил дом для себя и племянника. Первые посетители, кто узнал из газет о том, что дом Чайковского оставлен под музей, стали приезжать в Клин уже в январе 1894 года, а первая запись в книге для посетителей — декабрь 1894 года.
Модест Ильич прожил здесь более двух десятилетий. Он вел хозяйство, ухаживал за парком, то приезжал, то уезжал в Москву или Петербург, на зиму нередко в Италию, но дом в Клину стал его постоянным местом жительства. Теперь каждый раз, когда поднимается вопрос о реставрации, всегда встает вопрос: на какой период времени его реставрировать? На время жизни Чайковского, для которого этот дом был домом для работы? или на время жизни Модеста Ильича? Сам Модест Ильич был писателем, драматургом, переводчиком. Один архив писем к нему состоит более чем из семи тысяч. Причем здесь письма Чехова, поэтов Серебряного века, музыкантов, актеров русского театра, издателей, целый огромный культурологический пласт.
— Распространено мнение: дом в Клину — дар Чайковскому Надежды Филаретовны фон Мекк, её поддержка в трудный момент жизни композитора. Это не так?
— Надежда Филаретовна фон Мекк пришла на помощь Чайковскому в 1877–1878 годах, после тяжелой душевной травмы, которую Чайковский переживал. И помогала фон Мекк чрезвычайно деликатно. Долгое время материальные отношения между ними были никому не известны. Фон Мекк предложила постоянное содержание, и Чайковский смог взять в консерватории долгосрочный отпуск и уехать за границу. Оправившись, он невероятно быстро завершил здесь оперу «Евгений Онегин, Четвертую симфонию, и буквально на одном дыхании написал знаменитый Концерт для скрипки с оркестром, и другие сочинения. На следующий год Чайковский приехал в Москву, но в консерваторию уже не вернулся. Помогала фон Мекк и в дальнейшем, практически двенадцать лет, с твердым ежемесячным содержанием, но и дополнительно выручала в сложных ситуациях, когда, например, Чайковский мог написать: я поиздержался, и фон Мекк отправляла ему внеочередные выплаты.
Чайковский, конечно, человеком бережливым не был и к расходованию средств относился по-особенному. Известен такой случай. Обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев телеграммой с большой радостью сообщил Чайковскому, что Государь совершенно без всяких условий выделил ему три тысячи рублей, и спросил: куда и как лучше перевести деньги. Петр Ильич перевернул телеграмму, и на обороте начал выписывать: кому и сколько он должен. Получился такой список, что трех тысяч рублей для раздачи долгов и не хватило. В тот же момент Государь Александр III назначил пенсию Чайковскому.
Чайковский задумался о приобретении собственного дома в 80-е годы. Он вел переговоры, давал даже объявления в газеты, слуга Чайковского ездил, выбирал дом для покупки, Юргенсон помогал. Смотрели дома и в Клинском уезде, и в других уездах Московской губернии. Все эти попытки не осуществились, так как каждый раз попросту не хватало денег. Поначалу Чайковский хотел приобрести дом в Майданово, но это место быстро превращалось в дачное. В конце концов, был выбран Клин, где Чайковский снял дом у мирового судьи Сахарова. Отношения с фон Мекк к тому времени были уже разорваны. Надежда Филаретовна фон Мекк никакого отношения к приобретению Чайковским дома не имела.
— Насколько оригинальны вещи, которые находятся в музее в Клину? И каков статус музея?
— Музею недавно присвоен статус музея-усадьбы с прилегающими территориями мест, где жил Чайковский. Музей наполнен атмосферой, предметами, среди которых композитор жил и работал. Вещи практически все оригинальны за редким исключением. Например, во время эвакуации разбились некоторые предметы из умывального набора. Так тот же Конаковский завод повторил их по сохранившимся моделям в подлинной форме. Утрачены кое-какие деревянные предметы, которые не смогли увезти в эвакуацию, и они были сожжены, погибли во время оккупации.
— Известный знаток музыки Ольга Ивановна Доброхотова недавно публично подняла вопрос о том, что в России до сих пор нет настоящего полного собрания сочинений Чайковского, композитора самого любимого и исполняемого и в России, и за рубежом. Как такое могло получиться?
— История такая. В 1940-м году, в ознаменование 100-летия со дня рождения Чайковского и по Постановлению Советов Народных комиссаров в нашей стране приступили к изданию полного собрания сочинений Чайковского. Оно содержало как музыкальную, так и литературную части. В 1981 году вышел последний том писем, но так и не были изданы дневники и записные книжки, поэтому в собрании этом есть пропуск: нет томов № 1 и № 4.В 1990-м музыкальная часть собрания пополнилась дополнительным томом, в который вошли «Духовные сочинения». Надо сказать, что Чайковский стал первым композитором, 100-летие которого государство отметило на самом высоком уровне. Постановление о праздновании юбилея предписывало, чтобы обязательно в каждом районе, в каждом городе Советского Союза прошли мероприятия в честь 100-летия Чайковского. И все отчеты о проведении, программки концертов присылали со всех концов страны в Комитет по делам искусств. Сегодня музей Чайковского хранит этот архив. Потрясающий документ! И почему-то наши соотечественники мало к нему обращаются, но вот недавно с ним работала аспирантка одного из американских университетов, она выходец из России.
— В таком случае, я не совсем понимаю, о каком издании сочинений Чайковского идет речь?
— Речь идет о попытке вернуться к подлинным текстам сочинений Чайковского и ко всему его творческому наследию в полном объеме, без редакторских и цензурных наслоений и купюр. Замечательные исследователи работали над изданием в 1940–1970-е годы. Но следует принять во внимание идеологические ограничения, принятые в те годы. Были сняты посвящения особам Императорского дома, но в романсах Чайковского на стихи «К.Р.» редакторы допустили указание этого имени. Так всё издательство бритвами стирали «К.Р.», едва вышел тираж. Многие произведения Чайковского были существенно отредактированы. Для того, чтобы спасти увертюру «1812 год» Голованов вместо «Боже царя храни» вставил «Славься» Глинки, переписывались и тексты кантат, опера «Иоланта» в 1940 году переписывалась так, чтобы она была созвучна времени. И подобных примеров в наследии Чайковского немало.
Кроме того, Чайковский, как и многие другие композиторы, сам зачастую менял темпы, указания для исполнителей, сценические ремарки. В рукописи «Онегина» мог написать: «томно, печально», а в корректуре — «страстно». Чайковский сам осознавал это, в 1880-е годы на партитуре фантазии «Буря», которая была существенно переработана во время дирижирования этим сочинением, он написал: «Все изменения, сделаны мной, автором, такого-то числа, для будущих дирижёров».
Что же касается издания дневников, то они вышли в свет единожды лишь в 1923 году. Сейчас мы издаем переписки Чайковского с фон Мекк и Юргенсоном в их полном виде. Каждая из них — более 1200 писем. А вообще известны тексты более пяти тысяч писем самого Чайковского. И только в клинском музее собрано в подлинниках почти три с половиной тысячи писем композитора и свыше шести тысяч писем его современников к нему. Это и великие его собратья по искусству, и просто любители, почитатели музыки Чайковского из России, стран Европы, США. Слава музыки Чайковского еще при его жизни была совершенно фантастической по своему масштабу.
— Существуют ли какие временные рамки, когда собрания сочинений переиздаются?
— Мировая практика говорит о том, что каждые 50–70 лет академическое издание должно обновляться. За это время углубляются знания, меняются позиции, меняется и сам тип подачи материала.
— Полина Ефимовна, в настоящее время над чем вы работаете? Какие сложности возникают?
— Работа над изданием академического собрания сочинений требует, конечно, пристальнейшего, скрупулезнейшего внимания. Работаем со всеми видами сохранившихся текстов композитора: от первых набросков, эскизов, до автографов, клавиров и партитур, авторизованных корректур и многими другими документами. Примечательно, что оттенки, темпы исполнения могут не совпадать, и нам важно показать это, привести для исполнителей варианты различных редакций сочинений. Иначе говоря, историю текста сочинения Чайковского в руках самого автора...
Очень сложное произведение, например, «Шестая симфония». Уже много лет я занимаюсь этим сочинением, чтобы определить текст, который был написан Чайковским, и текст, в который были привнесены изменения музыкантами, дирижерами уже после кончины композитора. В настоящее время мы заканчиваем работу над четырьмя томами клавиров и партитур «Первого фортепианного концерта». Две партитуры и два клавира бесспорных авторских редакций, так как практически, весь ХХ век широко бытует и исполняется текст, появившийся после смерти композитора. Исследуя тексты этого сочинения, всего его варианты, мы обращаемся ко всем видам документальных свидетельств: фотоархив, статьи, интервью. Они помогают раскрыть секрет звучания этого сочинения Чайковского, получившего столь феноменальное распространение во всем мире практически сразу после его создания. Исследуем причины и обстоятельства возникновения редакции текста сочинения после кончины Чайковского.
— То есть вы создаете еще и образ музыки. Сколько планируется томов? Я слышала что-то порядка ста!
— Мы придерживаемся системы организации собрания, принятой в мире еще в XIX веке. Собрание состоит из серий, нумеруются тома каждой серии: симфонические произведения, сценические, сейчас мы открыли еще серию «Концерты и концертные пьесы». К каждой серии предусмотрено предисловие и своя система организации томов. Когда-то можно было делать, допустим, две симфонии в одном томе, сейчас принято: каждое произведение или большой опус выходит отдельным томом. Издание с 1940 по 1990 годы вышло в 63-х томах, но один том мог иметь несколько полутомов. Одно сочинение могло быть в 2 или 3 томах с литерами, а, б, в.
Мы сейчас особенно внимательно изучаем и воспроизводим все авторские варианты. Допустим, известны два текста «Времён года». Один — сочинение 36-летнего Чайковского, когда он только приступал к «Евгению Онегину», другой — Чайковского, который уже писал «Манфреда». Именно тогда Юргенсон выкупил рукописи и отдал композитору для корректуры. Нюансы, динамика, штрихи уже другими были. Как говорил известный пушкинист Томашевский о разных вариантах сочинения: у гениев нет движения от плохого к хорошему, есть варианты одной художественной идеи. Любопытны два варианта «Осенней песни»». Это великая музыка — не только умирание природы, Чайковский фактически как бы предугадал и свою кончину в октябре. И в разных нюансах и оттенках он сделал это в 36 лет, затем в 45….
— Кто поддержал инициативу издания академического собрания сочинений Чайковского?
— О необходимости нового издания собрания сочинений Чайковского заговорили еще в 1980–1990-х годах. Тогда же маэстро Федосеев, выступая с концертом в Японии, играл Шестую симфонию, ориентируясь на автограф партитуры симфонии. Приблизительно в те же годы маэстро хлопотал перед Гостелерадио, чтобы разрешили сыграть увертюру «1812 год» с гимном «Боже царя храни»… Помню прекрасно, какое впечатление произвели на Михаила Васильевича Плетнева авторские дирижерские экземпляры Концертов фортепианных Чайковского, по которым играли с Чайковским-дирижером такие пианисты, как Сапельников, Зилоти. Чайковский мог выставить тогда в издании собственных концертов по 10–12 форте и столько же пиано, и приписать еще: необходимо играть «с невероятной быстротой и сумасшедшей силой».
— Невозможно обойти стороной вопрос финансирования вашего проекта, тем более в свете скандала вокруг транша Министерства культуры в 30 миллионов Серебренникову на фильм о Чайковском. Говорят, на ваш проект выделено просто сумасшедшее финансирование.
— Сумасшедшего финансирования нет. В ответ на наше с Владимиром Ивановичем Федосеевым обращение к министру культуры Владимиру Ростиславовичу Мединскому в декабре 2012 года о необходимости Академического собрания сочинений Чайковского и в свете грядущего 175-летия Чайковского, и в свете невероятной потребности в таковом музыкального сообщества мира. Министерство культуры внесло наш проект в федеральную целевую программу «Культура России». Есть схема и порядок финансирования: в этом году на подготовку первого тома выделено по Федеральной целевой программе 900 тысяч рублей. В следующем, соответственно объявлено Минкультом 1.800 тысяч на подготовку двух томов. Реально же мы подготовили в этом году к производству четыре тома, и по три-четыре в зависимости от объема сочинения можем готовить ежегодно. Финансирование поступает по представлению уже сделанной работы.
— Правильно ли я понимаю, что работа опережает ее финансирование? Что за издательство, в таком случае, взялось за такой труд?
— Челябинское музыкальное издательство, MPI. На стадии подготовки оно вкладывает собственные ресурсы, хотя цены за аренду помещений глушат само издательство. Издательство обращалось к губернатору Челябинской области с тем, чтобы хотя бы снизили на три года арендную плату, и эти средства вложить в издание Академического собрания сочинений Чайковского. Но, к сожалению, получили отказ в виду тяжелого положения в области из-за природных явлений: метеориты и так далее.
Хотелось бы сказать другое. Вокруг идеи издания собраний сочинений Чайковского объединяются самые разные люди, научные редакторы, исследователи, научные сотрудники, библиотекари, архивисты, коллекционеры и никто не отказывает в помощи. А непосредственные исполнители — научные редакторы приступают к работе без всяких предварительных условий, хотя знают: неясно когда получат оплату за свою работу. «Почитаем за честь!» — говорят они, пока на «за честь» и держимся. Митрополит Волоколамский Илларион согласился выступить научным руководителем трёх томов «Духовной серии», в которые войдут: «Литургия», «Всенощное бдение», Девять духовно-музыкальных сочинений и «Ангел вопияше».
Понятно ведь, ни Пушкина, ни Толстого, ни Мусоргского, ни Чайковского, ни Глинку Европа или Америка нам представлять не будут. Это наше дело, наше национальное достояние, и именно мы должны представлять всему миру наше искусство, наши национальные шедевры в их подлинном виде. Низкий поклон всем, кто своим участием помогает нашему проекту. Список благодарностей в первых томах составляет не одну страницу.
— Полина Ефимовна, почему на ваш взгляд, разговоры на уровне обывателя о том, гей или не гей Чайковский стоят сегодня дороже, чем музыка Чайковского?
— Вы знаете, не только сегодня. Проблема частной жизни художника обсуждалась еще в XIX веке, в том числе в связи с публикациями о жизни Пушкина. Не избежал этой участи и Чайковский. Публикацию в 1920-годах дневников композитора Георгий Адамович, например, даже назвал «великим грехом перед памятью Петра Ильича», хотя с этим согласиться трудно. Проблема творчества художника и личной жизни художника была, есть, и будет оставаться актуальной. Упрощение представлений о жизни художника не приводит к понимаю его творчества.
— Верно, вы, как специалист не раз сталкивались с обсуждениями такой проблемой?
— Вы знаете, в каком-то совершенно уродливом виде я столкнулась с этой проблемой на конгрессе в одном из университетов США. Было это в 1993 году. И меня потрясло до глубины души доходящее до сумасшествия, до абсурда обсуждение личной жизни Чайковского. Дневник, так называемый, дневник № 8 Чайковского начинается со слов: «После моей смерти, наверное, не безынтересно будет узнать, а далее о Моцарте, Бетховене, Толстом Глинке…». И одна из страниц залита Чайковским чернилами, под которыми видно и зачеркивание. Наши досужие искатели, нашли в этом что-то тайное. Когда расшифровали страницу, оказалось, Чайковский редактировал свою первоначальную запись о Моцарте. Он искал более точные определения своего понимания творчества Моцарта. Надо сказать, вопрос, что звучит у Пушкина в «Моцарте и Сальери»: гений и злодейство, порок и гений, грех и гений — этот вопрос волновал Чайковского всю жизнь…
Всплеск нездорового интереса к личной жизни Чайковского как объяснить сегодня? Не хочется говорить: время такое, утрата моральных и этических ценностей. Хотя и философы, и психологи, и религиозные деятели говорят о потере духовных ценностей, которые всегда делали непозволительными переходы через определенные грани морали и этики при изучении частной жизни любого человека, и в особенности великого художника.
Беседу вела Марина Алексинская
Источник: Zavtra.ru, 29 ноября 2013
