Оглянуться на прожитые годы полезно для любого человека, а для творческой личности это может стать реализацией известного принципа «новое – это хорошо забытое старое», ведь то, что было оставлено и забыто в молодости, может получить неожиданное продолжение в зрелые годы. Мы расскажем о Сонате для фортепиано № 5 си мажор, Op. 64 Николая Яковлевича Мясковского, которая родилась именно так. Композитор работал над четырехчастной фортепианной сонатой в консерваторские годы, но вернулся к ней много лет спустя – в 1944 г., и она была переработана.
Это сочинение примечательно тем, что оно стало первым в ряду фортепианных сонат Мясковского, имеющим мажорную основную тональность (все его предшествующие сонаты для фортепиано были минорными). К четырехчастному циклу композитор обращался и раньше – такова его Первая фортепианная соната, но строение ее было нетрадиционным (произведение начиналось не с сонатного allegro, а с фуги), Пятая же соната имеет классическую структуру цикла: оживленная первая часть, медленная вторая, стремительное скерцо и драматический, исполненный патетики финал. Образный строй сонаты развивается от мажорной первой части к минорному финалу – от изящной танцевальности к драме, не сразу заявляет о себе драматическое начало.
Примечательно, что при создании этого произведения Николай Яковлевич размышлял, назвать ли его сонатой, фантазией или сонатиной. Этими сомнениями он поделился в письме к Прокофьеву, Сергей Сергеевич пришел к выводу, что это все-таки соната: «она достаточно правильна по форме, чтобы избежать «фантазии», что же касается сонатины, то, кроме главной партии à la Моцарт, в ней ничего сонатинистого нет». Тем не менее, Прокофьев указал на некоторые черты первой части, которые показались ему недостатками – «неинтересная разработка», лишенная контрапунктов; реприза, практически не отличающаяся от разработки. Между тем, эти черты, как и отсутствие яркого контраста между темами экспозиции, как раз и сближают первую часть – Allegretto capriccioso – с сонатиной. Фактура ее прозрачна, разработка лаконична, а порядок следования тем в ней сохранен. Некоторые черты первой части свидетельствую об обращении к традициям классицизма (учитывая время создания Сонаты, неудивительно, что композитору мог показаться привлекательным этот светлый и ясный музыкальный мир «à la Моцарт») – характер фигураций, строгая форма периода в основных темах, классическое тонико-доминантовое соотношение главной и побочной партий, повторение экспозиции (для Мясковского это необычно, но типично для сонат эпохи классицизма), но соприкосновение с романтической традицией тоже ощущается в сонате – особенно в главной партии с ее свободным мелодическим развитием. Широкие интервалы – квинта, октава и даже нона – создают ощущение «свободного полета», широкого пространства. Мелодию сопровождают «колышущиеся» фигурации в духе баркаролы. Танцевальная побочная партия тоже имеет лирический характер, но синкопированный ритм придает ей особое изящество. Тема с ее прозрачной фактурой словно «играет», меняя регистры.
Во второй части – Largo espressivo – тоже воплощены лирические образы, но она резко контрастирует первой по эмоциональному состоянию. Если в Allegretto capriccioso господствовало настроение светлой мечтательности, то здесь мы погружаемся в состояние сосредоточенного размышления, особенно ярко выражено это настроение в первой теме, которая играет во второй части роль обрамления. Центральный раздел второй части – Andante – звучит как лирический «музыкальный пейзаж». Тема развивается в вариациях, в основном сохраняющих ее образный строй, но в последней вариации тема приобретает патетическое звучание благодаря мощной аккордовой фактуре, октавному дублированию и тревожной ритмической пульсации. В конце возвращается тема, открывавшая вторую часть, но теперь она приобретает иной облик – не сосредоточенное размышление, а драматическая экспрессия звучит в ней, она становится мужественно-патетической, напоминая об образности сонат Людвига ван Бетховена.
Скерцозная третья часть – Vivo – несется в стремительном и легком «полете». Кружащаяся тема излагается двухголосно, в параллельном движении партий правой и левой рук. Строго уравновешенная сложная трехчастная форма, восьмитактовое строение тем, повторность сближают скерцо с первой частью, с ее сонатинными чертами. Драматический контраст вносит трио – минорное, в более сдержанном темпе, излагаемое в форме фугато.
В финале – Allegro energico – сконцентрировано драматическое начало. Оттенок маршевости придает основной теме мужественный характер. Четвертая часть имеет форму рондо-сонаты, но преобразования основной темы, имеющей значение рефрена, позволяет говорить о рассредоточенном вариационном цикле. Тема приобретает то приподнято-романтическое звучание, сопровождаемая фигурациями, то волевой характер, излагаясь в параллельном мажоре, то ораторски-декламационный оттенок в фугато. Побочная партия, наделенная народно-песенными чертами, вносит лирический контраст. Основная тема в последний раз возвращается в коде, где она звучит героическим гимном.
Соната для фортепиано № 5 впервые прозвучала в Москве в мае 1947 г., ее первым интерпретатором стал Александр Борисович Гольденвейзер.
