Hans Knappertsbusch
Любители музыки, коллеги музыканты в Германии и других странах сокращенно называли его просто «Кна». Но за этим фамильярным прозвищем оставалось огромное уважение к замечательному артисту, одному из последних могикан старой немецкой дирижерской школы. Ханс Кнаппертсбуш был музыкантом-философом и вместе с тем музыкантом-романтиком — «последним романтиком за пультом», как назвал его Эрнст Краузе. Каждое его исполнение становилось настоящим музыкальным событием: оно открывало слушателям новые горизонты в порой хорошо знакомых сочинениях.
Когда внушительная фигура этого артиста появлялась на эстраде, в зале возникало какое-то особое напряжение, не покидавшее оркестрантов и слушателей до конца. Казалось, что все, что он делает,— необычайно просто, порой слишком просто. Движения Кнаппертсбуша были на редкость спокойны, лишены всякой аффектации. Нередко в самых ответственных моментах он вовсе прекращал дирижировать, опускал руки, как бы стараясь не нарушать своими жестами течения музыкальной мысли. Создавалось впечатление, что оркестр играет сам собой, но это была только кажущаяся самостоятельность: сила таланта дирижера и мастерский его расчет владели музыкантами, оставшимися наедине с музыкой. И лишь в редкие моменты кульминаций Кнаппертсбуш вдруг резко взметал вверх и в стороны свои гигантские руки — и этот взрыв производил огромное впечатление на аудиторию.
Бетховен, Брамс, Брукнер и Вагнер — композиторы, в интерпретации которых Кнаппертсбуш достигал своих вершин. При этом его трактовка произведений великих композиторов нередко вызывала бурные споры, казалась многим отступлением от традиций. Но для Кнаппертсбуша не существовало никаких законов, кроме самой музыки. Во всяком случае, сегодня его записи на пластинки симфоний Бетховена, Брамса и Брукнера, опер Вагнера, да и многих других произведений, стали образцом современного прочтения классиков.
Более полувека Кнаппертсбуш занимал одно из ведущих мест в музыкальной жизни Европы. В юности он мечтал стать философом и лишь к двадцати годам окончательно отдал предпочтение музыке. С 1910 года Кнаппертсбуш работает в оперных театрах разных городов Германии — Эльберфельда, Лейпцига, Дессау, а в 1922 году он стал преемником Б. Вальтера, возглавив Мюнхенскую оперу. Тогда его уже хорошо знали по всей стране, хотя он и был самым молодым в истории Германии «генеральмузикдиректором».
В ту пору слава Кнаппертсбуша распространилась на всю Европу. И одной из первых стран, с восторгом аплодировавших его искусству, был Советский Союз. Кнаппертсбуш трижды приезжал в СССР, оставив неизгладимое впечатление своей интерпретацией немецкой музыки и «окончательно завоевав сердца слушателей» (как писал тогда один из рецензентов) своим исполнением Пятой симфонии Чайковского. Вот как откликнулся на один из его концертов журнал «Жизнь искусства»: «Очень своеобразный, необычный, чрезвычайно гибкий и тонкий язык иногда еле уловимых, но выразительных движений лица, головы, всего корпуса, пальцев руки. Кнаппертсбуш горит во время исполнения глубокими внутренними переживаниями, которые материализуются во всей его фигуре, неминуемо передаются оркестру и заражают его неотразимо. В Кнаппертсбуше мастерство соединяется с огромным волевым и эмоциональным темпераментом. Это ставит его в ряды наиболее выдающихся современных дирижеров».
После прихода к власти в Германии фашистов Кнаппертсбуш был отстранен от своего поста в Мюнхене. Честность и бескомпромиссность артиста пришлись не по вкусу нацистам. Он переехал в Вену, где до конца войны дирижировал спектаклями Государственной оперы. После войны артист выступал реже, чем прежде, но каждый концерт или оперный спектакль под его управлением приносил настоящий триумф. С 1951 года он был неизменным участником Байрёйтских фестивалей, где дирижировал «Кольцом нибелунга», «Парсифалем», «Нюрнбергскими мейстерзингерами». После восстановления Немецкой государственной оперы в Берлине, в 1955 году Кнаппертсбуш приезжал в ГДР, чтобы продирижировать «Кольцом нибелунга». И повсюду музыканты и публика относились с восхищением и глубоким уважением к замечательному артисту.
Л. Григорьев, Я. Платек
