В Концертном зале имени Чайковского исполнили «Времена года»
Оратория Йозефа Гайдна «Времена года» прозвучала 4 февраля 2020 года в Москве, в Концертном зале им.Чайковского в исполнении Государственного академического камерного оркестра России (руководитель – Алексей Уткин, дирижер – Максим Емельянычев), вокального ансамбля «Intrada» (руководитель – Екатерина Антоненко). Солисты Нил Дэвис (бас-баритон), Надежда Кучер (сопрано), Артем Сафронов (тенор).
Оратория «Времена года» была написана Гайдном после поездки в Лондон, погружения там в ораториальное наследие Георга Фридриха Генделя, и последовавшего за тем написания и триумфального успеха его первой крупнейшей оратории «Сотворение мира». Генделевская традиция создания ораторий, очень близких к опере, и в то же время не скованных ее тогдашними жесткими правилами, волей импрессарио и сценическими условностями и ограничениями, оказалась очень близка композитору.
Либретто создал Готфрид ван Свитен, переводчик текстов ораторий Генделя на немецкий и автор первоначального текста Гайдновского «Сотворения мира» по поэме Дж. Мильтона «Потерянный рай». Для второй оратории он взял за основу 4 поэмы «Времена года» англичанина Джеймса Томсона, включил несколько стихотворений немецких поэтов Кристиана Феликса Вайса и Готфрида Августа Бюргера, а также мотивы псалмов № 3, 15 и 24. Оратория, как масштабное программное сочинение, отображает смену сезонов и связанных с ними крестьянских работ, в ней есть развернутая любовная линия, много народно-песенных и духовных мотивов, звукоимитации голосов природы в традициях еще не забытой тогда эпохи барокко… В общем, хороший вызов для молодого дирижера – а именно в рамках абонемента «Венская классика. Дирижеры нового поколения» проходило исполнение оратории.
Максима Емельянычева, конечно, никто не назовет дебютантом, это уже опытный дирижер-универсал. Но наиболее ярко он в последние годы отмечался все-таки на поприще барочной музыки. Вопреки названию абонемента, и за Гайдна он взялся не столько со стороны классицизма, сколько барокко, и это оказалось на удивление органично. Но правомерно ли это? Вообще-то говоря, более чем. Композиторская идея всегда опережает исполнительскую и тем более педагогическую практику. Какой бы новаторской по форме не была музыка, играют ее при жизни автора люди старой закалки по старым стандартам. А Гайдн – это все же не Бетховен и даже не Моцарт, это все еще «музыка в париках», написанная старшим современником больших новаторов. Гайдн учился у великого неаполитанца Н. Порпоры, первоначально писал барочные оркестровки с предполагаемым участием континуо, исполняли его опусы музыканты, также учившиеся у барочных педагогов…
Конечно, «Времена года» – это уже закат жизни композитора, эра очень зрелого классицизма, но именно в генделеподобной оратории барочный старт композитора Гайдна дал о себе знать. И в этом нет никакого шага назад, это синтез стилей на новом уровне осмысления. Впрочем, «предромантического» в оратории тоже немало – есть что-то и от будущих lieder Шуберта, и от сентиментальной ранней романтической оперы…
Емельянычев максимально, по-барочному театрально, но не «пережимая», высветил все контрасты партитуры, создал отчетливый, но не утрированный штрих, сохранил почти французскую танцевальную фактуру некоторых оркестровых фрагментов, где нужно – погромыхал медью и литаврами, где нужно – сбавил обороты до устрашающего пиано и медленного темпа, предельно скрупулезно и достоверно отнесся к заложенным в партитуре звукоимитациям, всем этим громам, жужжаниям насекомых и пр. В оркестре обратили на себя внимание соло гобоя и клавесина. Интересная краска – историческая «медь», хотя других модных ныне аутентичных инструментов в состав не включили. В общем, пусть и с барочным привкусом, но Гайдн в интерпретации дирижера остался Гайдном. Хотя певцов на оркестровом форте, надо признать, дирижер не щадил.
Сопрано Надежда Кучер – безусловный лидер среди вокалистов. Она чувствует себя очень органично в таком материале и стиле, в хорошем темпе проходит речитативы, лирично и пластично звучит в ариях, превосходно справляется с непростой фонетикой немецкого языка. Особенно удалась легкая и игривая «Песня за прялкой» с хором.
Приятно удивил тенор театра Станиславского Артем Сафронов, неуклонно расширяющий стилистику исполненных партий. Заходы в классицизм до этого (несмотря на все разнообразие времен и эпох в его репертуаре) были только моцартовские, теперь вот Гайдн, а там, может быть и до барокко дойдет – ведь подвижность голоса, способность петь легко, уходить от излишнего вибрато к тому очень даже располагают.
Британский бас-баритон Нил Дэвис хорошо владеет стилем и интонацией. Хотя звук голоса, временами слишком по-европейски облегченный, мог бы быть и позвучнее, поглубже внизу (тем более для контраста с тенором, которому автор временами предписал не самую высокую тесситуру, вынуждающую звучать по-баритоновому).
Все трое хорошо звучали в ансамблях – и по балансу, и по слаженности исполнения, и даже слегка, полунамеками (это же все-таки не опера, а оратория) обозначили драматургическое взаимодействие.
И наконец, ансамбль «Intrada» – страшно представить, всего 23 человека для монументального ораториального опуса! – также заслуживает самых добрых слов. Уникальность коллектива, способного не просто быстро перестраиваться на любой сложности материал, но и полностью погрузиться в стилистику, и к тому же обладающего безупречной мужской группой, – признана давно, но не будет лишним и повториться. В исполненных «Временах года» у хора особенно понравились фугированные полифонические вступления – точно ограненные, сфразированные и четкие.
Подводя итог, хотелось бы поблагодарить всех инициаторов и участников концерта. «Времена года» Вивальди и Чайковского звучат практически ежедневно, а вот Гайдна доводится слышать редко. Невольное климатическое сравнение преследовало весь вечер, особенно в один момент, когда у Гайдна в четвертой части («Зима») звучит мотив, несколько напомнивший «Октябрь» Чайковского – что для русского осень, для жителя Вены – зима, ну а для венецианца Вивальди зима примерно соответствует нашему климатическому и мелодическому маю с грозой… Впрочем, христианская тематика оратории Гайдна выходит далеко за пределы смены сезонов: природа зимой умирает, но человек, умирая, рождается для вечной жизни. Как вечно и искусство – музыка.
