На открытии симфонического сезона в «Комише Опер»
В Берлинской «Комише Опер» – знаменитом послевоенном детище Вальтера Фельзенштейна, основанном им в восстановленном здании бывшего «Метрополь-театра» – до недавнего времени я никогда не был. Однако в один из октябрьских дней нынешнего года оказаться в стенах этого легендарного института мне довелось не на спектакле, а на симфоническом концерте – да еще каком! В этот вечер слушателям была предложена монографическая программа из произведений Мендельсона, музыка которого, безусловно, всегда априори настраивает на упоительную релаксацию: встреча с ней – очень светлый, ликующий праздник, как правило, всегда поселяющийся в душе необычайно легко и сразу.
Мой особый слушательский интерес к этому концерту – первому в нынешнем сезоне «Комише Опер» – был обусловлен тем, что за дирижерским пультом Оркестра театра афиша обещала одного из выдающихся маэстро современности сэра Нэвилла Марринера. В прошедшем сезоне этого исполнителя, конек дирижерских интерпретаций которого – музыка барокко и романтизма, а также огромнейший пласт музыки Моцарта, отечественные меломаны с надеждой ждали в Москве. Однако запланированное участие маэстро в одном из филармонических концертов так и не состоялось, и в этом отношении Берлин, несомненно, позволил мне как слушателю взять долгожданный реванш.
В прошлом году знаменитый английский дирижер, основатель, а ныне пожизненный президент созданного им в 1958 году всемирно известного камерного оркестра «Академия Святого Мартина в полях» (Academy of St Martin in the Fields), отметил свое 90-летие. А 13 июня 2015 года за заслуги в области классической музыки Королева Великобритании Елизавета II внесла сэра Нэвилла Марринера в Почетный наградной список (Birthday Honours List) в категории «Почетные компаньоны» (Companions of Honour).
Сегодня 91-летний маэстро по-прежнему полон сил и энергии, и его уже не столь частые появления на дирижерском подиуме своего или какого-то другого оркестра по-прежнему становятся событиями. Настоящим музыкальным триумфом дирижера стал и названный концерт в «Комише Опер», состоявшийся 9 октября. В его программу вошла Сюита избранных номеров из музыки к драме Шекспира «Сон в летнюю ночь» (ор. 61), Концерт для скрипки с оркестром ми минор (ор. 64), Концертная увертюра си минор (ор. 26, «Гебриды») и Симфония № 4 ля мажор (op. 90, «Итальянская»).
В качестве солиста на этот концерт был ангажирован 31-летний Августин Гаделих (Augustin Hadelich). В его активе – Золотая медаль Международного конкурса скрипачей в Индианаполисе (США, 2006) и ряд престижных наград – Avery Fisher Career Grant (США, 2009), Borletti-Buitoni Trust Fellowship (Великобритания, 2011) и Lincoln Center’s Martin E. Segal Award (США, 2012). Музыкант родился и вырос в Италии в немецкой семье. Живя с 2004 года в Нью-Йорке, образование по специальности «скрипка» он получил в Джульярдской школе искусств (класс Джоэла Смирноффа). В настоящее время Августин Гаделих является гражданином США. Много концертируя в разных уголках планеты, сегодня он играет на скрипке Страдивари «Ex-Kiesewetter» (1723), предоставленной ему в пользование Клементом и Карен Арризонами (Clement and Karen Arrison) через Чикагское общество Страдивари.
Знакомство с искусством этого исполнителя стало для меня подлинным открытием: он предстал не просто превосходным виртуозом, а прирожденным артистом с фантастически развитым ощущением музыкально-романтического стиля. Его величественная, но при этом акцентированная на мельчайших психологических нюансах «песня без слов», рождаемая на струнах скрипки технически ловкими манипуляциями одухотворенного, не иначе как «говорящего» смычка, наполняла слушательское сознание чем-то очень важным – необъяснимо близким, сокровенным, но при этом прекрасно далеким, в реальной жизни недостижимым. Музыка Скрипичного концерта Мендельсона, известная, наверное, каждому просто до боли в душе, уверенно несла в себе мощный заряд простой и естественной радости человеческого бытия. При этом и само бытие, пропущенное через чарующую ауру романтических звучностей, становилось заведомо лучше и человечнее.
Несмотря на неожиданно сухую, специфически жесткую театральную акустику зала «Комише Опер», под взмахами волшебной дирижерской палочки Нэвилла Марринера тот же самый заряд ликования в оркестровом аккомпанементе, хотя он и вобрал в себе весьма действенный энергетический посыл (даже – в известной степени – мощь), сплошным набатом, конечно же, не стал. Общая симфоническая архитектоника звучания Оркестра «Комише Опер» предстала подчеркнуто сочной и яркой, но при этом щедро расцвеченной мельчайшими оттенками и динамическими штрихами. В интерпретации хрестоматийного опуса немецкого композитора XIX века представители разных музыкальных поколений XX века, разделенных промежутком в 60 лет, слились в единой творческой гармонии: дирижерский опыт в оркестре молодому солирующему инструменту создавал прочную подпорку, а молодая энергия сольной партии оркестровую ткань опытнейшего маэстро зажигала новым огнем музыкантского энтузиазма.
Из «Сна в летнюю ночь» прозвучали пять номеров в приводимой далее последовательности: «Интермеццо», «Ноктюрн», «Свадебный марш», «Бергамасский танец», «Скерцо». «Драматически-прозрачное», скрупулезной симфонической выделки исполнение сообщало программной «драматической прозрачности» этой музыки еще бóльшую «драматическую прозрачность» – и это было восхитительно! Оркестр звучал просто идеально, задавая высокий старт всему вечеру, ведь этой Сюитой он и открылся. Ее кульминацией, естественно, стал «Свадебный марш»: трактовка «шлягера всех времен и народов» предстала абсолютно не заигранной – торжественно-свежей и эмоционально наполненной, лишенной всякой заштампованности и очищенной от налета рутинности, неизбежно приклеившегося к этой музыке за долгие годы.
Блестящей скрупулезно выверенной дирижером симфонической фреской явилась Концертная увертюра «Гебриды» («Фингалова пещера»), открывшая второе отделение концерта. Этот опус композиционно выстроен по принципу постепенного нарастания созерцательной эмоциональности, и его интерпретация – в данном случае, интерпретация зарисовки северной природы с холодным морем и суровыми скалами – при переходе музыкальных оркестровых высказываний от неспешной элегичности и таинственной задумчивости к весьма динамичной аффектации и чувственно-драматической выразительности обнаружила особо тонкие градации симфонической палитры.
После восторга впечатлений от Увертюры исполнение Симфонии можно было назвать подлинным финалом-апофеозом – помпезным и роскошным, радующим слух своей немеркнущей с годами шлягерностью (и на сей раз незамутненно-свежей). Мелодические ходы и тематические разработки этой Симфонии давно уже выучены наизусть, и каждый раз в этой музыке растворяешься, словно в родной эмоциональной стихии. На сей раз благодаря подлинно перфекционистскому исполнению, это растворение стало исключительно полным и всеобъемлющим. Уже успев освоиться с достаточно плотной акустикой зала «Комише Опер», я получал истинное наслаждение, слушая эту Симфонию в несколько более насыщенном звучании – с восхитительно сочными, но деликатно и необычайно «вкусно» расставленными драматическими акцентами.
Последняя часть Симфонии (Saltarello. Presto) весьма эффектно закольцевалась с тем, с чего всё и начиналось – с «Интермеццо» (Allegro appasionato) из «Сна в летнюю ночь», обнаружив между ними явное интонационное и отчасти некое темпоритмическое родство. Намеренно «сувенирная» программа этого вечера была составлена с большим вкусом по принципу «the best of», а своих слушателей Нэвилл Марринер и Оркестр Берлинской «Комише Опер» пригласили в добрую и поистине незабываемую сказку. И эта сказка завершилась энергичным, фантастически счастливым музыкальным финалом.
Photograph: Sarah Lee for the Guardian
