Завершился VI Фестиваль отечественного кино «Московская премьера». Главный приз в программе «Арт-линия» получила документальная лента Виталия Манского «Девственность». Гран-при достался «Пассажирке» Станислава Говорухина. Спецприз вручили президенту «Московской премьеры» Алексею Баталову за многолетнюю поддержку фестивальных инициатив в год 100-летия российского кинопроизводства.
Ведущей одного из фестивальных вечеров стала ученица Баталова — Татьяна ЛЮТАЕВА. С ней мы и беседуем о ее учителе и о ней самой. Почему красавица из Одессы предпочла Алексея Баталова Анатолию Эфросу, вместо ГИТИСа поступила во ВГИК? Москва дала стремительный взлет, вручив в качестве визитной карточки сериал «Гардемарины, вперед!» и роль Анастасии Ягужинской. Потом — непростые 90-е, работа в Русском драматическом театре в Вильнюсе. Нет хорошего кино, зато есть достойные спектакли: «Укрощение строптивой» (Катарина), «Тартюф» (Эльмира), «Сказка идиота» (Настасья Филипповна), «Дядя Ваня» (Елена Андреевна).
Татьяна Лютаева даже в период кинематографического дефолта умудрялась приезжать в Россию и сниматься у Дмитрия Месхиева в фильме «Над темной водой», у Александра Аравина — в «Письмах в прошлую жизнь». Москва, подарившая актрисе славу в 21 год, конечно, звала и манила! И вот начался новый этап крупных московских кинопроектов и сериалов: «Меченосец», «Волкодав», «Принцесса цирка». Наконец, главный приз за лучшую женскую роль в фильме Валерия Пендраковского «Полное дыхание» на Международном кинофестивале в Каире.
— Это ваш первый выход на сцену с Алексеем Баталовым?
— Да, на сцене с мастером я впервые! Спасибо Дому кино и фестивалю «Московская премьера»! Помню, виделись с Алексеем Владимировичем на 80-летии ВГИКа, в киноконцертном зале «Россия». Как только я приехала из Литвы, меня вместе с Игорем Ясуловичем пригласили провести вечер, посвященный юбилею ВГИКа. Мы случайно, спустя 15 лет, встретились с Алексеем Баталовым. Он, как всегда, галантен, все и всех помнит. Спрашивал меня тогда и сейчас: «Ну как же в Литву-то уехала, ты же на курсе была ярче всех?» Да все были яркими, все пять девчонок на курсе. Но, видимо, больше всех повезло мне, а может быть, у них — свое везение и счастье? Но Алексей Баталов ко мне относился как-то по-особенному. Он говорил: «Ты — моя белая лошадь». И вообще всех студенток своих всегда называл лошадьми. Потому что лошадь для него — это самое красивое, что создано Богом.
— Может быть, такая любовь к лошадям, потому что жена Алексея Баталова — наездница, работала в цирке?
— Да, Гитана работала в цирке, они были очень красивой парой. Наверное, женщина ассоциируется с лошадью, потому что есть в нас гармония, красота, мудрость и выносливость. Но так видит Алексей Баталов — нерядовой человек, аристократ, про которого можно сказать определенно: в нем течет голубая кровь. Он много рассказывал нам про свою династию, Анну Ахматову, рядом с которой вырос, про Фаину Раневскую, интереснейших людей, с которыми общался. Казалось, это сказка, такого не может быть! Этот человек живет рядом с нами, тот самый, сидевший на коленях у Ахматовой! Однажды осенью всем курсом мы были в гостях у него, на Ордынке. И сразу бросился в глаза великолепный портрет Анны Ахматовой, висящий над дверью. Это Алексей Владимирович нарисовал. Я знала, что он увлекается живописью, но что запечатлел Анну Андреевну, просто невероятно!
— Каких-то 10 — 15 лет назад существовал уникальный, почти семейный, тандем педагогов и студентов ВГИКа? Но те времена, кажется, прошли...
— К сожалению, прошли. А Алексей Владимирович и на дачу нас к себе возил, сам жарил люля-кебаб на костре. Кормил нас, а курить запрещал. Злился, когда мы не слушались.
— Татьяна Лютаева была примерной ученицей?
— Я была ужасной, недисциплинированной, могла забыть текст. Дело молодое, суета, общежитие. Мы репетировали ночами, смотрели много фильмов. В день по две-три картины, начиная с немого кино, братьев Люмьер, вся история современного российского и зарубежного кино открывалась перед нами. Ездили в киноархив в Белые Столбы с Алексеем Владимировичем. Он отличался от других педагогов своей аристократичной простотой. Однажды я сказала, что забыла свои конспекты в общежитии, началась лекция по актерскому мастерству, и он говорит: «Хорошо, поехали за твоими тетрадями». Лично отвез меня на своей «Волге» в общежитие. Я «забрала», сгорая от стыда, «конспекты», которые не были написаны. Вот вам урок правды и пример того, как отвратительно лгать. Он воспитывал в нас простоту, в хорошем смысле этого слова, то, что называется аристократизмом духа. Конечно, наше поколение «баталовцев» — другое! Мы не можем сразу перейти на «ты» и быть со всеми, как сегодня молодое поколение актеров, «своими в доску». А еще мы сознательно шли в профессию, боготворили ее. Я несколько раз одна оставалась в аудитории ВГИКа ночью репетировать, чтобы переломить свой страх. Помню, как мы сами построили сцену, потому что Алексей Владимирович велел: «Не в классе же играть!» Не могу сказать, что в 17 лет была девочкой-паинькой, исполняющей все беспрекословно. Я вырвалась из родительского дома, где были строги со мной. По поведению в школе — «неуд» до восьмого класса, потом пожалели и поставили «уд». Но это, когда я уже в театральный класс перешла, на поведение не обращали внимания.
— Как относитесь к фразе Баталова в ваш адрес: «Из моих студентов самый красивый подарок — Таня Лютаева!»
— Я не знала, не слышала, но очень приятно.
— А к собственной красоте?
— Никак. Стараюсь сберечь, но без фанатизма, потому что считаю, что красота изнутри должна исходить. Если человек просто кукла — он никому не интересен. Вчера на съемочной площадке у Владимира Дмитриевского снималась с Владом Галкиным в картине «Грязные деньги». Я играю разведчицу. В прошлой его ленте «Малахольная» была «мамой» Анны Снаткиной, женщиной с тяжелым прошлым и с больными ногами. Я играю там на баяне и курю «Беломор-канал». Дмитриевский не верил, что из меня можно сделать такую деревенскую, больную женщину! А вчера на съемке мне художник по костюмам рассказала историю, и она сильно подействовала на меня. Двадцать лет назад автобус с детьми, где был ее сын, упал в пропасть, и многие дети разбились, пострадали. И она вместе с ними лежала в огромной палате, где работал маленький телевизор. Шли «Гардемарины». «Таня! Ты не представляешь, что для этих детей ты значила в ту минуту!» — слова от души. Вот она — золотая плата за труд. И неважно, узнают тебя на улицах или нет. Или ты получаешь от прохожего порцию хамства: «Ну, Ягужинская, распишись...» Не это главное.
— ВГИК был первым впечатлением о Москве?
— Нет. У меня же родственники в Москве, дядя родной. Мы с мамой бывали в столице, и на Красной площади, как все. А под Москвой, в Зеленогорске, другая родня по маминой линии. Мы часто у них останавливались. Кстати, именно мама поехала со мной на третий тур во ВГИК в Москву. Первый тур (украинско-белорусский) проходил в Одессе, второй — в Киеве, а третий — в Москве. Мы с ней обошли все букинистические магазины. Помню эти прогулки по Москве под проливным дождем со связками книг. И хотя я знала, что уже допущена на третий тур ВГИКа, все же хотела попробовать свои силы в других вузах. Так было принято. Прошла добор к Эфросу, и он брал меня. А вот в Школе-студии МХАТа я пролетела у Андрея Мягкова. Да и в Щукинском тоже с третьего тура слетела. А когда нужно было определяться, все же отнесла документы во ВГИК, потому что Баталов мне казался самым желанным педагогом. Я очень старалась. Мне казалось, что в 17 лет нужно активничать. Баталов говорил: «А это кто сможет?» Я тут же отвечала: «Я!» Он: «Кто-нибудь прочтет вот это?» Я снова: «Я!» Баталов: «Может, кто-нибудь споет?» И я вызывалась петь первой! Баталов начинал хохотать. Рождалось противодействие. Он меня «Поединок» по Куприну репетировать звал, а я в комедию рвалась. И все этюды на первом курсе сводились к тому, что даже если и пыталась играть трагедию, страдать — все хохотали. А Алексей Владимирович говорил мне строго так: «Не покажешь серьезный этюд, отчислю!» Пыталась играть серьезно, но не получалось. Может, потому что одесситка!
— Ваше комедийное начало так и не выплеснулось на экран...
— Понимаю, внешне я не ассоциируюсь с характерной комедийной актрисой, но все же начинаю завоевывать свое место под солнцем на этом поприще. У Александра Хвана снимаюсь в острохарактерной роли, в фильме «Предлагаемые обстоятельства» с Мариной Нееловой в главной роли. Эта картина состоит из четырех детективных новелл. Я бы назвала свою героиню прилипалой. Есть такие люди, которые приходят к ЗАГСу и прилипают к свадебной процессии, фотографируются со всеми на память, народу-то много. Затем едут в ресторан вместе со всеми поесть и заодно маме еды набрать. У моей героини — сумка раскладная, кошелка, куда все и собирается, но женщина тем не менее выдает себя за экстрасенса, говорит, что работает на Арбате. Сценарий написала Елена Райская, у нее потрясающие диалоги! На съемочной площадке я случайно встретилась со своей однокурсницей Инной Францкевич, с которой мы не виделись с 1986 года. Они с Андреем Гусевым — муж и жена, у них трое детей, уехали сразу после окончания ВГИКа в Германию и много лет там живут. Недавно снялись в фильме «Апостол». Инна играет немку, а Андрей немца. Это их первое появление на экране после долгих лет молчания.
— 90-е годы оказались трудными для всех, многие поменяли профессии. У вашего курса жизнь после сорока только начинается?
— В какой-то степени да. Был ужасный период. Тем не менее я все же нахватала ролей. Но была по-настоящему счастлива тем, что отдала время театру. Потому что в кино пришли тогда непрофессионалы, снимали все кому не лень, у кого были деньги. Никто никого не спрашивал, есть у тебя диплом, что ты сделал? Брали всех. Чудовищная ситуация!
— Не только в кино, на телевидении царил тот же беспредел. А кто еще с вашего курса сумел реализовать себя в профессии?
— Дима Иосифов. Он стал, правда, режиссером, зато успел сыграть Буратино. Еще один мой однокурсник был бы сейчас очень известным, но он умер, его убили — Андрюша Бубашкин, комедийный, замечательный актер, он жил в Минске.
— Театр и кино, как сказали бы в Одессе — вашем родном городе, — две большие разницы. И все же после успешных «Гардемаринов» именно театр стал вашей судьбой. Я имею в виду Русский драматический театр в Вильнюсе.
— С первого дня во ВГИКе наши педагоги приучали нас к театру. Они говорили: «Ребята! Будете хорошими театральными артистами — сможете играть в кино». И у кого есть мозги, они сначала шли в театр, начинали потеть, изучать досконально актерскую кухню. Я и дочери своей — Агнии — говорю, что мастерство, нюансы необходимы, внешность — потом.
— Есть ли заповеди Баталова, без которых актриса Лютаева не проживет?
— Во-первых, порядочность. Во-вторых, дисциплина, нельзя опаздывать, соблюдение субординации...
— Между кем?
— Между сыном и матерью, мужем и женой, матерью и дочерью. Если я прихожу домой и говорю воспитательнице своего сына: «Так! Ты помыла посуду?!» — все рушится. Воспитательница моего сына одного возраста со мной, но я с ней всегда на «вы». В Вильнюсском театре проработала 13 лет и со всеми только на «вы.» Единственный случай был, когда Татьяна Карловна Гензель, которая меня кровинушкой своей называла и намного старше меня, все же уговорила перейти на «ты», но мне это непросто далось. Я снимаюсь сейчас с Екатериной Васильевой в многосерийном фильме «Русалочка», в кадре ей говорю страшные вещи и «Ты!» (она мою мать играет). Но за кадром — теплые отношения, но на «вы». Все должно быть органично.
— Ваши спектакли в Москве видел Алексей Баталов?
— Он приходил на мой спектакль, когда я работала в Русском театре Литвы. Мы привезли спектакль «Малыш» театра Оскара Коршуноваса во МХАТ на Малую сцену. Я была награждена в Вильнюсе специальным призом за лучшую женскую роль в этом спектакле. Пьеса на четверых, мы играли и по-русски, и по-литовски. Я — мама Настя из Сибири (под меня писалась роль). В Сибирь, в ссылку, привозят литовца, его дочь остается в Литве, а мой сын, родом из Сибири, воюет с немцами в Литве. И у них судьбы переплетаются. Это был 2001 год. А до этого мы привозили на большую сцену МХАТа спектакль «Христос и Антихрист» по Дмитрию Мережковскому. Я играла Афроську. Баталов тоже видел. Ставил Борис Луценко из Минска. Алексей Владимирович пришел сам, я не приглашала, потому что не знаю даже, куда звонить. Мы — параллельные миры с ним. Вроде бы встречаемся как родные, но прошел вечер, встретились, и снова в мирах иных.
— Сейчас в мире сложной международной обстановки, отношений с Прибалтийскими странами, хочется вспомнить те 90-е, когда вы работали в Литовском Русском драматическом театре. Он был для русско-язычного зрителя или не только?
— В 1988 году, когда я появилась там, было «золотое» время Литовского Русского драматического театра. Там же начинал Роман Виктюк, и у него было тоже «золотое время».
— Играть в своих спектаклях не предлагал?
— Предлагал, но это уже были коммерческие времена, и надо было искать деньги. Но как найти? Виктюк — личность. Когда он приезжал со своим спектаклем «Любовь с придурком» в Вильнюс (Маковецкий и Шифрин в главных ролях), такого благоговения перед режиссером никогда я больше не видела. Много лет прошло с тех пор, как он уехал из Литвы, но вот стоило ему вернуться, и вы не поверите, но на коленях к нему ползли женщины и мужчины, заслуженные и народные артисты. Он всех своих артистов всегда поздравлял и поздравляет с днями рождения, из Москвы звонит. Как он только все помнит?
Литве нужна русская классика, как нужна всему миру. И русская классика до сих пор ставится, и на нее идут, и полные залы, аншлаги. Русский театр в Литве жив, туда приглашают разных режиссеров из России и Европы на постановку и с гастролями.
— А хотелось бы вернуться и что-то сыграть в Вильнюсе?
— Предлагали и даже уже с дочерью, с Агнией Дитковските, но, видимо, тот этап прошел, наступил другой, в котором я уже обжилась и чувствую себя гармонично.
— Ваш жизненный маршрут: Одесса — Москва — Вильнюс — Москва. Какой город все же главный?
— Главный тот город, в котором живут мои дети. Это — Москва. Потому что Одесса закончилась в 17 лет. Я была еще ребенком. Началась Москва — сознательная, взрослая жизнь, и Вильнюс — город родной для меня, я прожила там 15 лет, судьба подарила мне двоих детей и театр, в котором проработала 13 лет. Я ни о чем не жалею. Кто-то сверху выстраивает мою жизнь! Стараюсь жить насыщенно, не прозябать. Я — активный человек. Баталов за кулисами сказал мне: «Ты — крепкий орешек!»
— Вы организовывали в Вильнюсе свой фестиваль и привозили российское кино в Литву. На какого зрителя он был рассчитан?
— Мой фестиваль был домашним. Он назывался «Живое русское кино». В 1995 году было сложнее всего с российским кинематографом. Я побывала на «Кинотавре» и подумала, дай-ка попробую. Договорилась с режиссерами, актерами, нашла деньги в Вильнюсе. Самолет — бесплатный, рестораны — тоже, кинотеатры — за так, 9 фильмов, 9 дней. Валера Тодоровский сказал однажды: «Можно я приеду без фильма»? Каждый год двадцать гостей: Рогожкин, Герман, Шахназаров, Муратова, Сурикова, Абдрашитов, Сокуров... Проходил фестиваль в кинотеатре «Летува». Министерство культуры давало деньги. А потом с каждым годом все сложней и сложней становилось. Шесть лет продержался фестиваль. Полные залы. Обидно, что все закончилось.
— Ваше отношение к фестивалю «Московская премьера»?
— Он благодатный. У людей появилась возможность увидеть фильмы первыми, ощутить радость общения и встреч! Ведь для этого фестивали и созданы. Большое спасибо ГУП «Московское кино», государственной прокатной сети, предоставившей зрителям почти бесплатные площадки. На «Московской премьере» были и арт-программа, и фильмы для детей. И, конечно же, российские фильмы-премьеры, лауреаты отечественных и зарубежных кинофорумов.
— Самая яркая московская кинопремьера в вашей жизни?
— Студенткой на «Жестокий романс» ходила с режиссером Ларисой Садиловой (тогда она еще была актрисой) в кинотеатр «Октябрь». Он был другой, нежели сейчас. Не было на сцене Никиты Михалкова, других актеров, обычная премьера для зрителей. Купили билеты за два дня, не лучшие места. Но впечатление огромное. Кстати, студенты ВГИКа (вот ведь были времена!) смотрели первыми все выпускаемые в прокат фильмы. До официальных премьер нам в Доме кино показывали многие фильмы. Видимо, на студентах апробировали аудиторию, относились к молодежи серьезно. Я рада, что на «Московской премьере» устроили встречи с поколением кинематографистов, которые многое определяют в сегодняшнем кино, — Алексеем Балабановым, Андреем Звягинцевым, Ренатой Литвиновой, Евгением Мироновым.
Екатерина Кириллова
