На гостеприимной сцене Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко дали два бенефиса: Николая Цискаридзе и Светланы Захаровой. Оба — солисты Большого театра, статусные государственные звезды, лауреаты многих премий, обладатели завидных наград, идеально сложенные классические танцовщики с хорошей выучкой, и оба — решили изменить классике. Испытав себя на репертуаре тех, чей танец на разных этапах прошедшего века потряс воображение и кардинально повлиял на развитие балета, Цискаридзе «примерил» образы Вацлава Нижинского, Захарова — Майи Плисецкой, станцевав «Кармен-сюиту». В конце февраля Музтеатр примет еще одну бенефициантку — гостью из Мариинки Диану Вишневу. Так что традиция сольных вечеров на Большой Дмитровке продолжится.
Бенефис Николая Цискаридзе состоялся в рамках Фестиваля «Русские сезоны. ХХI век», который задуман и осуществлен его худруком Андрисом Лиепой, полтора десятилетия работающим над восстановлением балетов труппы Сергея Дягилева. Сразу скажу о неприятном — в отличие от эстетских программок «Русских сезонов», составленных эрудитами и с любовью к деталям, уже не первый раз сопроводительные издания новой антрепризы изобилуют небрежностями и ошибками. Самая вопиющая из них — фамилия бога танца написана через букву «Е». Теперь «Нежинский» пойдет гулять по интернетовским раздольям. На фоне этой все остальные кажутся невинными описками. Вторая неприятность связана с неоправданно частым появлением ведущего на сцене: Андрис Лиепа своими сладкими комментариями словно подрезал крылья бенефису, сажал полетность драматургии вечера, придавая ему характер ликбезовского концерта, случившегося где-то в провинциальном ДК. В остальном и главном работа Андриса Лиепы и его команды заслуживает уважения — вместе они продолжают планомерно возобновлять дягилевский репертуар, любовь к которому унаследована сыном от отца — великого танцовщика Мариса Лиепы, в советские годы незабываемо танцевавшего «Видение розы».
Николай Цискаридзе предъявил публике три главные роли из репертуара Вацлава Нижинского в одноактных балетах «Послеполуденный отдых фавна», «Видение розы» и «Шехеразада». Знаменитые роли по-своему легли на индивидуальность исполнителя. Призрак Розы — герой романтической драмы — дался тяжелее всего, хотя именно этот мини-спектакль на музыку Вебера в хореографии Михаила Фокина танцовщик уже исполнял неоднократно и на разных сценах. Правда, тогда миниатюра шла в антураже минималистской декорации: кресло, на котором засыпала утомленная прошедшим балом барышня с цветком в руках (эту роль на бенефисе исполнила Жанна Аюпова из Мариинского театра), и оконный проем, через который перелетал танцовщик — ее романтическая мечта об ожившем цветке.
Теперь под руководством Анны и Анатолия Нежных восстановили декорации Льва Бакста и сделали это со вкусом. Цискаридзе показался чрезмерным во всем — высокий, гибкий, он источал голливудские полуулыбки, плел орнаменты движениями рук, мазал вращения, легким облаком взлетал над сценой, эластично ломал корпус, склоняясь над спящей дамой. Зал, естественно, неистовствовал.
«Послеполуденный отдых фавна» на музыку Дебюсси — первая проба молодого хореографа Вацлава Нижинского. В десятиминутном балете парижан 1912 года шокировало все: профильные танцы босоногих нимф, пришедших искупаться в роднике, сам фавн в обтянутом пятнистом трико, словно сошедший с древнегреческого фриза, но, конечно, наибольшее негодование вызвал финал, в котором фавн забавлялся с фетишистской страстью с оставленным нимфой шарфом. Балет без классических движений был столь нов и необычен, что шокировал не только полицию нравов, выразившую протест, но и самого Дягилева, умолявшего своего фаворита «подправить» спектакль. Нижинский отказался, едва ли не впервые показав характер. Рассказы об «аморальном фавне» подогревали желание парижан попасть на спектакль. Сегодня, конечно, не откровенная сцена финала (прошедшее столетие не оставило тайн в приемах и способах удовлетворения любовных желаний), а имя бенефицианта привлекало зрителей. Они не прогадали. Успех «Фавну» обеспечила харизма Цискаридзе. В его персонаже играли нюансы затаенной чувственности, желание сладострастия, бликами мерцала пряная наивность. Беззвучный крик, легкая звериная поступь с пятки и острые углы поз. Животная первобытность и юношеский азарт — вот что нашел Цискаридзе в противовес кошачьей мягкости и закомплексованности персонажа Нижинского. Жаль, что в трактовке несколько трансформировалась женская тема. Танцующих дам было немало, и судя по их уверенному и достойно отрепетированному «земному» танцу (артистки «Кремлевского балета» и примкнувшая к ним главная Нимфа — Татьяна Чернобровкина, солистка Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко) и не скажешь, что это — пугливые, осторожные и недоступные нимфы.
Финалом бенефиса стала «Шехеразада», в которой открытая страсть, не прячущая своих ликов, ведет к кровавой расправе. И Илзе Лиепа, и Николай Цискаридзе танцевали этот балет много раз, но в данном вечере дуэт не задался, хотя Золотой раб Цискаридзе в бенефисном порыве ушел от картинной эффектности, блестяще раскрыв и непростую хореографию Михаила Фокина, и свой театрально-игровой характер, и мужское обаяние. Излюбленная кинобизнесом история из будней восточного гарема, в которой рабы не теряют времени, заменяя отлучившихся хозяев в альковах их жен, поставлена в антрепризе Лиепы с пиршественным пресыщением. Тут с удовольствием манипулируют исключительно плотской экзотикой балета, а стоит вспомнить, что Фокин и Бакст, создатели балета в дягилевской труппе, особо ценили пряную истому наслаждения и гипноз блаженства от прикосновения к теме загадочного Востока. Пиетет перед легендой соблюдал лишь Роман Володченков, танцевавший Главного евнуха. Остальные лихо шаманили «здесь и сейчас», вызывая желание развернуть действие в сторону минимализма.
Терпкие мелодии Римского-Корсакова, как и всю музыкальную партитуру бенефиса, ярко исполнил Национальный филармонический оркестр России, за дирижерский пульт которого встал маэстро Владимир Спиваков. Доказав, что Николая Цискаридзе обожают не только зрители, но и музыканты, обеспечив балетам и живое сопровождение, и оркестровый антракт с танцевальными мелодиями Массне.
Елена Федоренко
